Книга Пока я на краю. Повесть - Евгения Пастернак

– Пап, тут такое дело, – начала Алла с места в карьер, – это Вера. У нее с мамой большие проблемы, мать пьет сильно. Я хотела, чтоб она у меня пожила недельку, но мама сильно против. Можно, мы у тебя недельку потусуемся?

Папа смотрел на Алку большими глазами.

– Ну если недельку, то, наверное, можно, – нехотя согласился он, – но, по-моему, это неудачная идея.

– Папа, пожалуйста, – умоляюще сказала Алла, – мне просто некого еще попросить.

И тут внезапно заговорила Вера:

– Пустите меня, пожалуйста. Я если сейчас домой вернусь, меня мать сожрет. Она уверена, что я по любовни… кам шляюсь.

Алла вздрогнула, уловив паузу в слове «любовникам», но отец ничего не заметил.

– Мне даже неделя не нужна, еще пара дней. Если она меня опять пилить начнет, я не выдержу. Сорвусь.

Отец хмыкнул. Что такое женщина, которая пилит, он знал хорошо.

– Ладно, пару дней тусуйтесь, – сказал он, – но спать одной из вас придется на полу.

– Да хоть стоя! – ответила Вера.

И действительно заснула сразу, как только ее голова коснулась подушки – хотя и рухнула спать на матрац на пол.

* * *

Алка проснулась до будильника, на цыпочках вышла, чтобы не разбудить Веру. Во сне у нее лицо совсем разгладилось, она крепко обняла подушку и слегка приоткрыла рот.

Папа уже кашеварил на кухне. Причем на сей раз это была не банальная яичница, а полноценный европейский завтрак: мюсли с йогуртом, жареный бекон, омлет, рассыпчатый рис, кастрюлька вареных сосисок… и овсяная каша со сливками и сухофруктами.

– Ух ты, – удивилась Алка, – ты и такое готовить умеешь!

– А чего там готовить? – пожал плечами отец. – Рецепт простейший… научить?

Алла осмотрела богатый стол.

– Пап, а ты почему дома никогда не готовил?

– Я пытался… Но мать меня как-то потихоньку вытеснила.

Алка принялась завтракать. Было вкусно и, насколько она понимала в здоровом питании, полезно.

Папа, который уже доел, помыл посуду (и это действие в папином исполнении Алла видела впервые), налил чаю.

– Но все равно, – сказал он, – долго ей у меня быть нельзя. Она несовершеннолетняя, по Семейному кодексу…

И тут Алка неожиданно для себя ляпнула:

– Папа! Не выгоняй ее! Вера себя убить хочет!

Отец замер, поставил чашку на стол, впился глазами в Аллу.

– Честно, – тихо сказала Алла, – она суицидница…

И неожиданно для себя вывалила на папу и про группу Якова, и про Веру, которую Алка с крыши сняла, и про Васю-шахматиста…

– Погоди, – остановил ее отец, – а как ты на этого Якова вышла?

На такую степень откровенности Алла не была готова. Она сказала почти правду:

– Я с парнем одним познакомилась. Думала, что он… самоубился. А оказалось, что это он просто для ролика снялся. А я хотела разобраться, что случилось, ну и вышла на Ханта и остальных. А потом и с Яковом познакомилась.

Алка не удержалась, чтобы не похвастаться.

– А он вычислил, что я кризисный менеджер, представляешь? Я решения быстро принимаю. Помнишь, как тогда с машиной?

Тут Алка сообразила, что папа продолжает буравить ее взглядом.

– Ты чего? – с опаской спросила она.

– Ты с ним спала? – голос отца звучал напряженно.

– С Яковом? – Алла не знала, удивляться ей или смеяться. – Да он старенький! Старше тебя!

– Нет… с тем парнем.

Алка хотела было возмутиться, но вдруг поняла, что ей папу жалко.

– Да не спала я с ним… И ни с кем не спала! Честное слово!

Отец судорожно перевел дыхание.

– Ладно… А с Верой твоей… Ладно, пусть пока поживет. Отец у нее есть?

– Сидит, – не стала вдаваться в детали Алка.

– Ясно. Судя по всему, ее мать можно лишить родительских прав…

Алка поежилась. Почему-то ей казалось, что Вера будет не в восторге от этой идеи.

– Ну или хотя бы временно передадим девочку органам опеки. Короче, вечером разберемся. А сейчас я на работу. Посуду за собой помой!

* * *

Алка изнывала на классном часе. Первую часть урока классная читала лекцию на тему «вы бестолочи и никуда не поступите», а потом приступила к проверке дневников и публичному выставлению в них оценок.

И тут у Алки завибрировал телефон.

– Можно выйти? – вежливо поинтересовалась Алка по дороге к двери.

Собственно, у классной не было выбора, Алка вышла бы при любом ответе.

– Куда ты пропала? – озабоченно спросил Боревский.

– Прости… – сказала Алка, – я совсем замоталась. Я приду. Обязательно.

– У тебя все нормально?

– Да. Спасибо.

– Ал, тебе семнадцать уже есть?

– Ага.

– Супер, – обрадовался тренер, – я тебя записал на курсы вождения к другу. На теорию придется ходить, а вместо вождения будем тренироваться на треке. Как только получишь права – начнешь гоняться. Сначала в малом классе, бюджет под тебя я уже выделил…

– Ух ты, – удивилась Алка, – ты и спонсора уже нашел?

Этот вопрос почему-то развеселил тренера:

– А как же! Очень хороший человек! Он в тебя верит!

Алка мысленно обругала себя тормозом. Ну конечно! Боревский-тренер и Боревский-банкир – один и тот же человек! Алка улыбнулась, но даже сквозь смех Александра она чувствовала, что Боревский слегка на взводе.

«Он знает, что я хотела умереть, – догадалась Алка, – и Яков его не просто так напряг, Боревский ему наверняка что-то должен. Интересно что? Неужели он сам когда-то был на грани?»

– Александр, ты не волнуйся за меня, – как можно убедительнее сказала Алла, – со мной все хорошо, правда. Просто слишком много всего навалилось. Я не собираюсь делать глупостей.

– Отлично, – Алка услышала, что Александра отпустило, – тогда звони, если что.

Алка пару минут поболталась в коридоре, но решила вернуться в класс. По дороге к парте телефон опять завибрировал.

– Извините, – сказала Алка и направилась обратно к двери.

В трубке раздался всхлип. Рыдал Вася. Родители внезапно спросили его, чем он занимался весь день. А Вася взял и рассказал, что ходил играть с детьми в садик. А потом папа позвонил его учителю по шахматам и выяснил, что Вася у него уже полгода не был, и дома у него теперь настоящий ад: мама пьет валерьянку и лежит с мигренью, а папа ушел на работу, но обещал серьезный разговор, когда вернется.