Книга Всеволод Большое Гнездо. "Золотая осень" Древней Руси - Василий Седугин

И действительно, Рюрик был окружён мощными противниками с запада и востока, в любой момент мог быть раздавлен. И тогда он сел на коня и поскакал во Владимир за помощью.

Всеволод принял его тепло и радушно, провёл в свою горницу, повёл задушевную беседу.

— Пока у тебя со мной дружба и взаимопонимание, никто всерьёз угрожать не может, — убеждал он Рюрика.

— Но Роман с Ярославом вот-вот выступят в поход, — в панике отвечал Рюрик. — Их полки стоят наготове, они договорились встретиться в Киеве. Как мне остановить их и избавить Русь от кровопролития?

— Завтра же дам приказ своим воеводам войти в пределы Черниговской земли, и Ярослав Всеволодович не тронется с места. Ни один русич не будет убит, мир и покой сохранится на земле Русской.

Рюрик тотчас повеселел и перешёл к другому разговору, который собирался вести со Всеволодом ранее.

— Хочу посвататься к тебе, князь, — приняв подобострастный вид, сказал он. — Ты ведь знаешь, уже давно похоронил я свою супругу, живу как пень в лесу, без ласки и участия.

Всеволод крякнул, подбоченился: разговор ему явно понравился. Он продолжал терпеливо слушать.

— Увидел твою дочь, князь, и места себе не нахожу. Прошу тебя, не перечь и не чини препятствий, выдай её за меня замуж.

— Ты о Феофании, что ли, говоришь? — лениво спросил Всеволод, довольно улыбаясь; Феофания была его любимицей, и ему польстило, что к ней посватался киевский князь.

— О ней. Увидел её в Стародубе и забыть не могу. Видишь сам, мне уже сорок, я не какой-нибудь юнец неоперившийся, чувства мои глубоки и намерения серьёзны. Так что ответишь мне?

— Без её согласия не отдам. Но я думаю, ты с ней уже говорил по этому поводу и получил согласие? — спросил он, ещё в Стародубе заметив, как тот увивается вокруг его дочери.

— Не пришлось. Но надеюсь, что ответит она мне согласием.

— А давай послушаем, что скажет моя старшая дочь. Сейчас я велю позвать её.

Ждать пришлось недолго. Феофания вошла в горницу и остановилась у порога. Рюрик чуть не задохнулся, увидев её, такой она была красивой. Тёмно-синее платье с каймой облегало её гибкое тело, густые чёрные волосы подчёркивали свежесть юного лица, тёмные глаза были сторожки, как у лани. Так бы соскочил с места, обнял и прижал к своей жаркой груди...

— Вот, Феофания, приехал князь Рюрик Ростиславич свататься к тебе. Что же ты скажешь на это?

Один только взгляд кинула Феофания на Рюрика. Помнила она его по Стародубу, как ухаживал за ней, добивался её расположения и любви. Понравился он ей сначала — и статный, и красивый с виду. Но чем больше она к нему присматривалась, тем больше разочаровывалась. Каким-то хлипким характер его показался, не было в нём основательности, которая нравилась ей в мужчинах. Зазнайка и тщеславный человек. Нет, не её этот выбор.

И она ответила:

— Благодарю, князь, за предоставленную честь. Но не стою я твоего внимания. Думаю, другая девушка принесёт тебе настоящее счастье.

Поклонившись Рюрику, она вышла.

И Всеволод, и Рюрик некоторое время сидели молча, поражённые. Наконец хозяин развёл руками и проговорил:

— Что поделаешь, князь, волю дочери я привык уважать...

Рюрик потемнел лицом, на скулах заходили желваки. Сказал хрипло:

— Успокойся, князь. Что поделать, не удалось мне породниться с тобой...

На другой день он уехал. Думал, легко забудет неудачное сватовство, а не получалось. Всю обратную дорогу думал о Феофании, совсем разбередил своё сердце. Хотелось доказать ей, что ошиблась она, отвергнув его предложение, что он ей покажет, на что он способен, и тогда красавица пожалеет, что отвергла его руку. Но чем можно было доказать этой гордячке её промах? Он — киевский князь, выше не поднимешься. Да и стоит ли? Он не мальчик, у него самого дочь замужем, сыновей старших поженил, не пора ли успокоиться?..

Но никакие уговоры не помогали. Перед глазами стояла Феофания во всей своей гордой красоте, у него сердце кровью обливалось при одной мысли, что он потерял её навсегда. А что это так, он чувствовал сердцем и не видел возможности вернуть её.

И тут его осенило. Надо жениться на такой девушке, которая превзошла бы её красотой! Тогда увидит она его жену и будет уязвлена, тогда поймёт наконец, какого мужчину потеряла!

И, вернувшись в Киев, он стал подыскивать себе невесту. С этой целью стал устраивать частые пиры в своём дворце, приглашая на них князей, бояр, воевод и купцов, с жёнами и взрослыми детьми. Наконец поиски увенчались успехом. Он увидел ту, о которой мечтал. Это была дочь воеводы Вышаты Васильевича, статная, красивая, что называется, кровь с молоком. Сначала он подсел к ней за стол и немного поговорил. Аграфена, так звали девушку, застеснялась и зарделась от такого внимания. Потом он проводил её до терема, где она жила, на прощание поцеловал и услышал признание, что нравится ей. И тогда он пошёл свататься. Конечно, семья была не против. Быстро собрались и сыграли свадьбу. Рюрик зажил во дворце с молодой женой, забыв про прежнее увлечение.

Между тем Всеволод ввёл свои полки в Черниговскую землю, но битвы по привычке не искал, он предпочитал все споры улаживать миром. Удалось ему заставить Ярослава отказаться от похода на Киев; узнав об этом, вернул свои полки назад и Роман. Всеволод послал письмо Рюрику: «Я помирился с Ярославом, он целовал крест, что не будет искать Киева под тобою, а Смоленска — под братом твоим». Обрадованный Рюрик пригласил Всеволода приехать в гости, чтобы и другие недруги побоялись затевать что-либо плохое против него. Всеволод не замедлил воспользоваться приглашением.

Встречать высокого гостя Рюрик выехал далеко за крепостные ворота. Всеволод и Рюрик сошли со своих коней, поспешили друг другу навстречу и обнялись. После этого оба уселись в красочный возок и покатили в Киев. Следом за ними гарцевали дружинники, тянулся длинный обоз владимирского князя.

Князья вошли в гридницу, где были накрыты столы. Стали подходить гости и приглашённые люди, Рюрик с улыбкой и добрыми словами приветствовал каждого, он действительно был рад их появлению. У него было благородное, безмятежное настроение.

И тут он увидел Феофанию. Она вошла в гридницу; мельком, будто это было пустое место, кивнула ему и прошла к столу. А он стоял, будто молнией поражённый. Ему безразличны стали люди, следовавшие один за другим мимо него, у него в глазах померк свет в глазах, словно сразу наступил вечер и зашло солнце, его охватила слабость, не хотелось ничего делать, ни о чём думать; перед его взором стояла Феофания, гордая, поистине царственная и по-прежнему недоступная.

Он направился к своему месту. Рядом с ним сидела его жена. Только что, перед встречей владимирского князя, он любовался её красотой, умением со вкусом одеться, подрумяниться. Он чувствовал нежность и влечение к ней, проходя мимо, как бы нечаянно дотрагивался до её тела, испытывая при этом сладкое томление. А теперь рядом с ним сидело существо, которое источало холод, порождало неприязнь, и он удивлялся, как это мог с ней жить все эти месяцы.