Книга Этот прекрасный сон - Тереза Маммерт

– Этому меня научила твоя прабабушка Селест. Женщина должна быть готова ко всему, будь то сломанный ноготь или субботняя распродажа.

Деб сощурилась:

– Эллен, а пистолет у вас тоже есть?

В ответ тетя только подмигнула. Зейн издал раздраженный вздох:

– Мам, она опоздает. Давай отложим воссоединение семьи на потом, ладно?

Я встала, приобняла кузена с кузиной и вышла в залитый солнцем Майерс-парк. В середине огромного поля росло большое дерево. Неподалеку от этого места Джош устроил одно из наших самых странных свиданий. Чтобы помочь мне преодолеть нелюбовь к запаху кокоса, они с Куинном приволокли детский бассейн и песочницу. Идя по лужайке в сопровождении подруги и родственников, я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться, когда вспомнила Джоша, развалившегося у пластмассового таза в угрожающе открытых желтых плавках. Он сказал, что заодно хочет побороть во мне ненависть к переспелым бананам. О настоящем отпуске тогда не могло быть и речи, а тот день, как ни удивительно, оказался романтическим островком отдыха, необходимого нам обоим.

Теперь я шла с букетом в руках, чувствуя, как сердце бьется в груди: вот-вот я должна была увидеть Джоша. Борясь с волнением, я опять погрузилась в воспоминания о кокосовом свидании: мы расслаблялись под музыку, загорали, и даже сердитый полицейский, который уставился на трусы Джоша, не смог обломать нам кайф.

Когда я тихо засмеялась, Деб подтолкнула меня плечом, разделяя мою радость. Вдруг перед глазами снова встала больница, и я, моргнув, пробормотала:

– Какого черта?

– Болит голова? Я принесу еще воды. И наверное, ибупрофен поможет.

– Нет, голова не болит. Но в ней постоянно что-то всплывает.

– У тебя галлюцинации?

– Нет, это бывает, только когда я закрываю глаза.

Деб слегка встревоженно на меня посмотрела. А под деревом в центре лужайки уже стоял регистратор. Хотя был день, с ветвей свисали белые огоньки. Они мерцали и мигали в тени листвы, напоминая мне о Рождестве, когда Джош попросил меня стать его женой. На траве под кроной стояли растения в горшках, а между ними, как в сказочном лесу, вилась тропинка из белой пыльцы.

Все это было как во сне, и я не хотела просыпаться. Мой взгляд запрыгал по веткам, по свечам, по цветам, по лицам гостей и наконец остановился на Джоше. Он стоял возле регистратора – в темных джинсах, черной рубашке и черном пиджаке, который мы с ним купили пару недель назад.

Его брови сдвинулись, глаза увлажнились. Беззвучно шевеля губами, он сказал только одно слово:

– Красавица!

Сквозь гул голосов наших друзей и родственников просачивался далекий детский смех. Как Джош и обещал, все было идеально. Я встала в конце импровизированного прохода и кивнула регистратору, показывая, что готова.

Но прежде чем я успела сделать шаг, ко мне подошел отец Джоша и подставил согнутый локоть:

– Дорогая, я удостоен чести сопроводить тебя к моему сыну, чтобы ты стала членом нашей семьи.

Слезы обожгли мне глаза. Я кивнула, не в состоянии что-нибудь сказать, положила ладонь на его руку и нетерпеливо заерзала. Мы оба стали ждать нашего выхода. Когда вместо свадебного марша из колонок зазвучала песня Этты Джеймс «At last», у меня чуть не подогнулись коленки. Сайлес повел меня к Джошу. Нас окружали люди, которых мы любили и которые собрались, чтобы отпраздновать первый день нашего брака.

Мы дошли до конца тропинки. Сайлес поцеловал мою руку и вложил ее в руку Джоша. Джош улыбнулся, поблагодарил отца и, слегка сжав мои пальцы, сделал глубокий вдох.

– Друзья и родные Джоша и Эйвери… – начал регистратор, но его слова долетали до меня как сквозь туман: я потерялась в серых глазах своего жениха.

– Я, Джошуа, обещаю утолять твою боль, когда тебе плохо, и заставлять тебя смеяться, когда ты хочешь плакать. Если ты не сможешь идти, я возьму тебя на руки. Всю оставшуюся жизнь я потрачу на то, чтобы создавать для нас с тобой добрые воспоминания. Обещаю говорить правду, – он взглянул на тетю Эллен, – даже когда это нелегко. Обещаю защищать и уважать тебя. Любить тебя, и только тебя. – Достав цепочку с пенсом, Джош прибавил: – И еще клянусь всегда давать тебе пенни в обмен на твои мысли.

Надев кольцо на мой палец и пробормотав: «Я люблю тебя», Джош повесил монетку мне на шею. Регистратор посмотрел на меня: настала моя очередь говорить.

– Я, Эйвери, обещаю держать тебя за руку в трудные времена, принимать тебя таким, какой ты есть, и не нагнетать газ, когда «додж» не заводится. – (Джош и все присутствующие тихо засмеялись.) – Я хочу сказать, что обещаю быть терпеливой, доверять тебе, даже если это кажется трудным. И всегда давать тебе пенни в обмен на твои мысли.

Дрожащими пальцами я надела ему крупное золотое кольцо и крепко сжала его руку.

– Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Джош прикоснулся к моим волосам и опустил голову. В первую секунду его губы показались твердыми, но потом напряжение ушло. Поцелуй был медленным и мягким. Когда Джош наклонил меня назад, я взвизгнула. Послышались хлопки в ладоши и радостные возгласы. Мы выпрямились. Регистратор поднял руки:

– Позвольте мне впервые представить вас собравшимся как мистера и миссис Джошуа Эйвери.

* * *

– Никогда не думала, что усталость может быть такой приятной!

Я упала на большую кровать, застеленную лоскутным одеялом ручной работы. Джош лег на бок и с улыбкой провел ладонью по моей талии:

– Выспимся после смерти, миссис Эйвери. – Он переплел свои пальцы с моими и полюбовался обручальными кольцами. – А сейчас давай заниматься любовью, пока нас не вышвырнут из гостиницы.

Я засмеялась, он приглушил мой смешок поцелуем. Я не понимала, зачем в медовый месяц тратиться на поездку, если мы все равно не вылезем из номера. Но Джош настоял на том, чтобы мы хотя бы на несколько дней уехали из Филадельфии: отдохнули от больницы, большого города и сумасшедшего ритма жизни.

Итак, мы отправились в окрестности Ланкастера на ферму «Альтланд». Ее история насчитывала двести девяносто лет. Пятнадцать акров полей простирались под голубым небом, и конца им не было видно. Амиши дом уже покинули, а новые владельцы открыли двери для всех желающих насладиться сельской жизнью. Тусклые масляные лампы таинственно освещали деревенский интерьер нашего номера для новобрачных – комнаты, в которой раньше проходили занятия деревенской школы. Раньше я даже не мечтала о таких апартаментах.

– Мы как будто на другой планете, – сказала я, разглядывая дощатый потолок.

Губы Джоша трогали мои ключицы.

– Спорим, я сделаю так, что ты увидишь звезды? – задорно спросил он и нырнул рукой мне под юбку.

Его пальцы побежали вверх по моему бедру. Когда в дверь громко постучали, он замер и, уронив голову, разочарованно усмехнулся.