Книга Лучший телохранитель – ложь - Стив Мартини

— Нам необходимо снова поговорить с Катей обо всем, и мы должны сделать это как можно скорее.

— Я уже договорился об этом, — сказал Гарри. — Послезавтра она приедет сюда утренним автобусом, на котором отправят обвиняемых. Мы не будем встречаться с Квинном до второй половины дня. Таким образом, у нас будет целое утро на то, чтобы побеседовать с ней и научить ее, как себя вести.

А это заставит Райтага потратить два дня на то, чтобы связаться со зданием суда и свить там свою сеть, готовясь к нашему разговору с клиенткой. Он будет очень разочарован, когда узнает, что имя Никитин так ни разу и не окажется произнесено. В то же время у нас появится возможность передать ей предложение Темплтона и доставить удовольствие судье, который должен будет убедиться в том, что она поняла все условия, прежде чем отвергнуть их. Гарри убежден, что это единственный способ убрать из-за моей спины Темплтона.

— А мы не можем заполучить ее раньше? Почему бы, скажем, не сделать это завтра? — поинтересовался я.

— Я уже пытался. Квинна не будет на месте, — ответил Гарри, — поэтому мы увидим ее не раньше, чем я сказал. Так, что еще? Чем еще займемся?

— Вернемся к самому началу. Итак, Пайк был убит из-за фотографий. Они все еще являются ключом к нашему делу. Мы отправимся за снимками.

— А как ты предлагаешь получить их?

Я посмотрел на часы. Было ровно десять тридцать утра, а в нашем сценарии образовался пробел. Мы уже проговорили все, что планировали. Однако я рассудил, что всегда полезно оставлять некоторые вопросы без ответов.

— Как насчет раннего ланча? — спросил я. — Почему-то сегодня я с самого утра чувствую голод. — И я подмигнул Гарри.

— Конечно, почему бы и нет?

Когда мы вышли из нашей комнаты для совещаний, Гарри повернул в сторону своего кабинета. Я схватил его за руку.

— Мне нужно надеть пиджак, — сказал он.

— Давай пройдемся немного.

Мы вышли из офиса через переднюю дверь в одних рубашках. Вместо того чтобы повернуть налево и пройти через небольшую площадь через арку к ресторанчику «Мигель Косина», мы повернули направо, вышли на заднюю улочку и пошли мимо мусорных контейнеров к небольшой калитке, через которую можно было попасть к парковке за зданиями.

— Что происходит? — спросил Гарри.

— Ты спросил меня, как я намерен добыть фотографии. Райтаг уверен, что только у него есть копии. Возможно, что это не так.

— Ты хочешь сказать мне, что сумел заполучить нетбук Пайка? — усомнился Гарри. — Я начинаю думать, что коротышка был в чем-то прав в отношении тебя.

— Нет, здесь дело не в компьютере. Но в тот день, когда я встречался с Катей в тюрьме, поскольку у тебя были какие-то другие дела, она сообщила мне нечто, но я не счел ее информацию важной. Она сказала мне, что ее фотоаппарат, тот самый, с которого ее мать делала снимки в Колумбии, находится в доме матери в Сан-Хосе. Сказала, что, насколько она знает, оригиналы снимков все еще оставались в фотоаппарате. Пайк сказал ей, что не удалял эти снимки из памяти, когда копировал их в свой компьютер.

— Ну, допустим, мы поверим ему, — сказал Гарри.

— У нас остается единственный выход: попытаться заполучить эти фото.

Глава 26

Если Герману Диггсу когда-либо приходилось напиваться до бессознательного состояния в баре, он, наверное, превращался в самый настоящий кошмар для вышибал. Хотя вы вряд ли сумели бы понять это, глядя на его улыбающееся лицо и блестящую лысину, когда в то утро он появился из-за угла моего офиса и постучал в дверь.

— Я слышал, у вас есть кое-что для меня, — заявил он.

Никогда не измерял рост Германа с помощью рулетки, но, когда он проходит в дверь, его фигура оставляет всего несколько дюймов пространства сверху и практически ничего по бокам. Герман наш сыщик. Это афроамериканец тридцати с небольшим лет, и его фигура напоминает кирпич. Сломанное в колледже колено положило конец мечтам Германа о карьере профессионального футболиста. Оно же наделило его легкой хромотой, хотя если вы попытаетесь обогнать его в беге, то вряд ли преуспеете в этом.

— Давай возьмем по чашке кофе, — предложил я.

Мы с Германом спустились в заведение Мигеля и расположились за небольшим столиком под сенью пальм в крохотном патио.

— Не думаю, что они уже открылись, — проговорил Герман.

— Мы с Гарри решили, что о некоторых вещах теперь лучше не говорить в офисе, — поделился с ним новостью я.

Герман ответил мне внимательным взглядом.

— У стен иногда бывают уши, — продолжал я.

— Кому такое могло бы понадобиться? — поинтересовался он.

— Тебе это будет неинтересно. Но советую быть аккуратнее в разговорах по телефону и вообще при обсуждении в своем офисе некоторых вещей, к которым мы сейчас перейдем. Сейчас мы с Гарри предпочитаем пользоваться обычными блокнотами и голубиной почтой. Не отправляй никаких сообщений электронной почтой, не оставляй голосовых сообщений на наших офисных или домашних телефонах. Мы найдем другой способ для связи. И забудь наши сотовые телефоны, содержание переговоров по ним сразу же станет общедоступной информацией.

— Федеральное правительство, — промолвил Герман.

Я кивнул.

— И что же вы натворили? Забываете платить налоги?

— Как у тебя со временем? — спросил я.

— У меня занято утро послезавтрашнего дня. Нужно будет присутствовать на суде по делу другого клиента. После этого я буду свободен несколько дней. Сколько моего времени тебе нужно?

— Это будет зависеть от того, насколько быстро ты сработаешь, и от того, сможешь ли найти то, что нам нужно. Речь идет о деле Солаз.

Я вынул из кармана брюк бумажник, раскрыл его и вытянул оттуда сложенную пополам тонкую полоску бумаги. Ту самую, что протянул Кате в тюрьме, чтобы она внесла туда адрес своей матери. В тот день я сложил ее и сунул в бумажник. Все время забываю переложить в папку. Наверное, отчасти из-за этого получилось так, что вопрос о фотоаппарате оказался упущенным.

— Это не номер улицы. В отличие от нас они распознают улицы не по номерам. Адрес написан по-испански. По нему ты найдешь нужный дом. Она указала все, что требуется, на этой бумаге.

— Коста-Рика, — догадался Герман.

— Как ты узнал?

— Это единственное место в Западном полушарии, где нет почтовой индексации, — сказал он. — Мне приходилось там бывать, уж я-то знаю. Какой город?

— Сан-Хосе.

— Никаких проблем.

Это характерно для Германа. Он знает центральную и южную части Западного полушария, как свою ладонь. Впервые мы встретились с ним в Мексике, по делу, которое превратилось в кровавую мясорубку. Вырвавшись из той заварухи, мы неожиданно поняли, что из всех окружающих нас людей только мы двое можем доверять друг другу.