Книга Оберег волхвов - Александра Девиль

Стоянки в портах давали несчастным гребцам долгожданный отдых. Во время одной из таких стоянок Дмитрий понял: на корабль взошел хозяин. В честь судовладельца на палубе даже заиграла музыка. Потом послышались многократные обращения к Аллаху. Купец Юсуф, судя по громкости и длительности молитв, был ревностным мусульманином.

Вскоре после отплытия галеры из порта Юсуф вместе с капитаном и двумя матросами появился на площадке за спинами надсмотрщиков. Это был невысокий, но крепко сбитый человек. Черная с проседью борода обрамляла смуглое, типично арабское лицо. Дмитрий, сам не зная почему, почувствовал что-то вроде интереса к незнакомому восточному купцу, у которого он, русский купец, волею судеб оказался в роли галерного раба. Было во внешности и повадке Юсуфа нечто располагающее: спокойное достоинство движений, внимательный, но не колючий взгляд, приятный голос, ровность обращения со всеми. Один раз он даже остановил руку надсмотрщика, который хлестнул бичом гребца, не попавшего в такт движению. Приподнявшись на скамье и вытянув шею, Дмитрий успел заметить, что этим усталым, измученным гребцом был Никифор. По знаку Юсуфа греку дали отдых, заменив его запасным каторжником.

На другой день Юсуф, решив, очевидно, подробно осмотреть все закутки корабля, прошелся вдоль скамей с прикованными гребцами. Когда он приблизился, Дмитрий поднял голову и встретился с ним взглядом. В черных арабских глазах Юсуфа мелькнул внезапный интерес. Остановившись возле Дмитрия, он несколько мгновений за ним наблюдал, потом вдруг спросил по-гречески:

— Ты ромей? Откуда родом?

— Я не ромей. Я русич из Киева, — ответил Дмитрий, продолжая налегать на весло.

Юсуф вернулся на возвышенную площадку и о чем-то спросил капитана. Клинец не расслышал, но догадался, что хозяин корабля интересуется пленными русами.

Дмитрий плохо спал в эту ночь, хотя ему был дан перерыв для отдыха. Странное предчувствие, в котором смешались тревога и надежда, давило на него, не давало покоя его мыслям. Казалось, в ночном воздухе дрожала сама опасность — и она готова была зазвенеть, как натянутая струна.

С первыми лучами рассвета в притихший трюм ворвались крики матросов. Дмитрий понял, что купеческий корабль скоро будет атакован пиратами, которых не зря так опасались корабельщики.

Шум и суета приготовлений к бою заглушались неистовыми ударами барабана. Гребцы работали из последних сил, корабль на большой скорости уходил от погони. Но невелика была надежда избежать атаки быстроходных морских разбойников, не обремененных к тому же грузом.

Резкий толчок, от которого многие попадали со скамей, рев и топот на палубе, треск бортов — все слилось воедино, и через несколько мгновений Клинец понял: купеческий корабль взят на абордаж.

Уже никто из гребцов не обращал внимания на барабан, все прислушивались к звукам битвы на палубе. Трудно было что-либо разобрать в шуме и грохоте над головой, в воплях мечущихся по трюму корабельных слуг. Среди гребцов тоже началась паника, многие кричали и рвались с цепей. Дмитрий встал со скамьи и громко окликнул сидящих далеко впереди друзей. Никифор и Шумило оглянулись, пытаясь встать среди всеобщей толчеи и бряцанья цепей.

И вдруг по лестнице ближайшего к Дмитрию люка почти кубарем скатилось несколько дерущихся тел. Среди них был купец Юсуф в окровавленной одежде и с саблей в руке. Его теснил пират, у которого явно оставалось больше сил, чем у купца. От резкого толчка Юсуф упал на пол, и противник наклонился над ним, чтобы нанести роковой удар. Но на долю секунды раньше Дмитрий рванулся вперед и ударил пирата по голове сведенными цепью кулаками. Морской разбойник рухнул лицом вниз, и доска под его головой окрасилась кровью. Юсуф поднялся на ноги и, тяжело дыша, обернулся к Дмитрию.

— Освободи нас от цепей, мы будем драться на твоей стороне! — быстро нашелся Клинец.

— А ты ручаешься за всех русов? — спросил Юсуф.

— Те двадцать человек, которые были куплены вместе со мной, не подведут. Только поклянись, что освободишь нас!

— Клянусь Аллахом!

По знаку Юсуфа надсмотрщики быстро расковали Дмитрия и других русичей. Клинец вскочил на скамью и громким голосом прокричал:

— Если отобьемся от пиратов, то будем свободны! Купец Юсуф поклялся, и я ему верю!

Надежда на свободу осветила лица невольников, которые еще минуту назад были темны от глубокого отчаяния. За три месяца русичи не успели отвыкнуть от своих прежних занятий и сменить весло на оружие им было легко. Впрочем, сабля досталась далеко не каждому. Многие хватали в руки что придется: палки, цепи, обломки весел. Русичи понимали, что только в победе над пиратами заключена их надежда на жизнь и свободу, а потому дрались отчаянно.

Дмитрий схватил саблю убитого им пирата и, пробиваясь на палубу, успел заметить рядом с собой Никифора и Шумилу. Грек тоже ухитрился добыть себе саблю, а силач-новгородец орудовал тяжелой дубиной, не давая пиратам приблизиться.

Увидав такой поворот событий, другие каторжники тоже стали молить купца об освобождении, обещая драться с пиратами. Но Юсуф уже успел заметить, что исход боя близок и победа будет на его стороне, а потому нет надобности освобождать других рабов, подвергая тем самым себя новой опасности. Он прикинул, что и так терпит убыток из-за освобождения русов, но тут уж иного выхода не было: набожный купец не мог отступить от священной клятвы.

Пираты, дерзко напавшие на корабль Юсуфа между Кипром и побережьем, были побеждены. Столь редкий, почти небывалый случай спасения купеческого корабля в скором времени мог принести славу Юсуфу и его матросам. О роли же пленных из Руси вряд ли кто-то заговорит громко. После жестокого боя русичей осталась ровно половина. Юсуф, внимательно вглядываясь в их лица, сразу же выделил Дмитрия и двух его друзей. И не только потому, что Клинцу был обязан жизнью. Эти трое показались ему именно теми людьми, которые нужны были купцу для выполнения одного секретного дела. Побеседовав пару раз с Дмитрием, он укрепился в этой мысли.

Вскоре потрепанный, но все-таки уцелевший корабль Юсуфа причалил в порту Бейрута — города на границе двух государств, созданных крестоносцами, — Иерусалимского королевства и графства Триполи.

Юсуф объяснил Дмитрию, что собирается отправить русичей на корабле, идущем в Константинополь, и дать им денег на дорогу от Константинополя до Херсонеса. Клинцу, как своему спасителю, Юсуф, разумеется, выдаст особое вознаграждение. Но при этом сириец просил Дмитрия и двух его друзей не уезжать со своими земляками, а задержаться на какое-то время, дабы выполнить одну важную и благородную миссию.

— Но мне и моим друзьям тоже надо поскорее попасть в Херсонес! — заявил Дмитрий.

— А разве ты не хочешь вернуться на родину победителем? — ответил Юсуф вопросом. — Ты ведь говорил мне, что оказался в плену у кочевников, когда бежал от гнева великого князя. А теперь может случиться так, что князю придется принять тебя с почетом. Ведь то, что я предлагаю вам сделать, позволит заслужить благодарность знатного ромейского вельможи, который в родстве с самим императором.