Книга Молодая Элита - Мари Лу

Энцо вдруг поднимается и идет ко мне, протягивает руку, помогая встать. Я встаю. Ноги плохо меня держат, и я приваливаюсь к его плечу. На нас смотрят.

– Аделина, ты никак выпила лишнего? – спрашивает Джемма.

Я пытаюсь ей ответить, но перед глазами все плывет. Энцо обнимает меня за талию и уводит.

– Веселитесь пока без меня, – говорит он. – Скоро вернусь. – Энцо наклоняется ко мне. – Тебе надо отдохнуть.

Я не спорю. Мы выходим в туннель. Постепенно шум за спиной смолкает. Я медленно прихожу в себя. Тьма внутри отступает. Теперь вместо нее я ощущаю биение сердца Энцо. Его рука горяча. У меня подгибаются колени, но Энцо держит крепко, не давая спотыкаться. Моя голова клонится ему на плечо, однако плечо гораздо выше, и я утыкаюсь ему куда-то в подмышку.

– Наверное, я еще не до конца оправилась после вчерашнего, – бормочу я, пытаясь придумать убедительное оправдание.

– Не извиняйся. Терен не из тех, с кем можно легко справиться.

Во мне снова просыпается любопытство, а выпитое вино придает смелости.

– Ваш огонь не причинил ему вреда. И стрелы тоже. Вы… и раньше знали об этом?

Энцо отвечает не сразу. Может, я задала неуместный вопрос?

– Я знаю Терена… с детства. – Энцо говорит так, словно Терен ему чем-то симпатичен. – Терен – единственный, кого не в состоянии почувствовать Раффаэле.

Раффаэле. Я почти забыла о нем!

– А почему Раффаэле нет на празднике?

– Хозяйка меня уведомила, что Раффаэле позвали в дом одного из его… посетителей. Должен скоро вернуться.

За произнесенными словами слышу другие: «Он уже должен был вернуться». Стремительно отгоняю тревожные мысли.

Мы достигаем стены и выходим во двор с фонтанами. Моросит дождь. Воздух довольно холодный. Дурнота прошла, и я снова могу идти сама. Дождь мне даже нравится. Энцо терпеливо ждет. Я задираю голову, потом закрываю глаз. Дождь охлаждает мои чувства. Подол платья намокает от влажной травы.

– Мне лучше, – говорю я.

Отчасти это правда.

Энцо оглядывает двор, где от дождя все стало сверкающим. Я чувствую, что принц не перестает думать о своем. Поворачивается ко мне. Кажется, хочет спросить о причинах моей тревоги. Догадывается, что дело тут не только в душном подземелье и выпитом крепком вине. Но Энцо молчит. Если я тебе расскажу, как после этого ты будешь относиться ко мне?

Энцо молча смотрит на меня. Свет фонарей на стенах окружает его ореолом влажного золотистого света, а капельки на мокрых волосах блестят радужными россыпями. Раффаэле красив, но у Энцо совсем другая красота: темная, неистовая, тревожащая, даже угрожающая. И вместе с тем я ощущаю в нем нежность и возрастающее желание. В его глазах что-то мелькает.

Выпитое вино делает меня еще смелее. Я сдергиваю со своей шеи ожерелье и надеваю на шею Энцо. Для этого мне приходится встать на цыпочки. Руки касаются его темно-красных волос и шеи. Опасаюсь, что Энцо меня оттолкнет. Нет, не отталкивает. Его глаза – как два темных озерца, испещренные красными линиями. Они удивительно живые и подвижные, полные чувств и откровенного желания. Я вдруг понимаю, какое внимание к себе пробудила. Снова встаю на цыпочки, берусь за низ ожерелья и притягиваю губы Энцо к своим.

На секунду я замираю, голова слегка кружится, но смелость не оставляет меня. Энцо тоже неподвижен. К моему удивлению и досаде, поцелуй не наполняет мое тело нестерпимым жаром. Короткий поцелуй на берегу был полон огня. Что с ним сегодня? Потом догадываюсь: страх. Страх не позволяет Энцо выпустить свою силу. Эта мысль возвращает меня в реальность, и я сознаю всю глупость своего поведения. Наш вчерашний поцелуй был вызван необходимостью. Мы играли во влюбленную парочку. Но это было вчера.

Внезапно я трезвею и отстраняюсь от Энцо. Капли дождя на лице из приятно-прохладных стали противно-стылыми. Нельзя так глупо себя вести. Я устала от потока мыслей, захлестывающих мозг. И слишком смущена, чтобы смотреть Энцо в глаза. Самое правильное сейчас – просто уйти.

Рука в перчатке касается моего затылка. Энцо не хочет, чтобы я уходила. Я останавливаюсь. Дрожу, сама не зная отчего. Дождь блестит на его ресницах. Вторая рука Энцо нежно приподнимает мой подбородок. Еще через мгновение его губы снова касаются моих. Энцо начинает меня целовать. Целовать по-настоящему. Каждый новый его поцелуй горячее предыдущего.

Вот теперь жар разливается у меня по всему телу, наполняя каждую клеточку. От внутреннего огня перехватывает дыхание. Я пытаюсь дышать ртом. Энцо перестает меня целовать. Рука, что поддерживала мне подбородок, опускается чуть ниже. Он осторожно гладит мне шею. Чувствуется, свои смертоносные способности Энцо держит в узде, но я все равно ощущаю громадную силу. Она рвется на поверхность. Энцо прижимает меня к мокрой стене и сам прижимается ко мне. У меня исчезают все мысли. Я встаю на цыпочки и обнимаю его за шею. Жнец – его доспехи. Его защита от внешнего мира. Сейчас Энцо без доспехов. Он просто человек.

Он снова принимается меня целовать. Я ничего не соображаю. Рука тянется к его шее, скользит ниже, к ключице и оливково-коричневому плечу. Я нащупываю шрам и провожу по нему. Энцо отводит мою руку и крепко прижимает к стене над моей головой. Теперь он целует мне шею. Каждый поцелуй отзывается жаркой волной. Но до пальцев ног она не доходит. Пальцы в промокших туфлях коченеют. Наверное, я сейчас упаду. Энцо крепко держит меня, не давая упасть. Дождь прибивает к ногам насквозь промокшую кромку платья, и теперь холодные струйки текут по моим щиколоткам. Я думаю о его руках. О мягкой коже перчаток. Новая волна огня. У меня пылают губы, и дождевые капельки, падающие на них, кажутся льдинками. Мне нравится это сочетание жара и холода. Мое дыхание превращается в струйки пара. В пальцы ног впиваются сотни крошечных иголочек. Совершенно не могу думать. Хуже того, я теряю власть над собой и своей силой. Нити силы тянутся из моей груди прямо к сердцу Энцо и сплетаются с его нитями.

Это опасно. Последний островок разума шлет мне отчаянные предупреждения. Я втягиваю нити силы обратно.

– Остановитесь, – шепчу я, отталкивая Энцо.

Он послушно отстраняется и убирает свой жар. Мое сердце чувствует прохладу. Вид у Энцо смущенный, словно он не помнит, чтó происходило с ним в эти минуты. Его глаза скользят по моему лицу. Ко мне возвращается способность думать, а с нею – поток мрачных мыслей. Ноги слабеют. Меня подташнивает. По коже бегут мурашки. Что же пыталась сделать моя темная сила? Я и сейчас чувствую остатки темных нитей. Они не до конца успокоились. Им хочется снова потянуться к Энцо и опутать его.

– Мне еще нет семнадцати, – говорю я. – Я не могу… сами понимаете.

– Конечно. – Энцо кивает. – Не будем гневить богов.

Кажется, он снова меня узнал. С кем же он тогда целовался? Выражение его лица меня озадачивает. Энцо слегка и даже виновато улыбается.

Он ведет меня по двору, потом по коридорам. Мы идем молча. Мое сердце бьется в такт шагам. Подходим к дверям моей комнаты. Энцо не делает попыток войти. Вежливо кланяется и желает мне спокойной ночи, после чего сразу уходит. Я смотрю ему вслед. Когда он скрывается за углом, я толкаю дверь и вхожу к себе.