Книга Цветы к сентябрю - Николай Станишевский

— Мне кажется, он больше не придёт, — прошептала я. — Вчера я вела себя крайне агрессивно по отношению к нему.

— Да уж, — снова вздохнула сиделка.

— Ладно, — теперь я махнула рукой. — Что, сейчас жизнь остановилась что ли? Пора вставать и приводить себя в порядок.

— Это хорошо! — оживилась Полли. — Кушать хотите?

— Нет! — я выставила ладонь правой руки перед собой и отвела её вправо. — Даже думать об этом не могу!

Зайдя в туалетную комнату, я быстро закрыла дверь на задвижку, оперлась руками об умывальник и посмотрела в зеркало, которое повесили совсем недавно, кстати, по просьбе моего отца.

На меня глядела измождённого вида женщина с всклоченными волосами. Темные круги под глазами, лихорадочный блеск зрачков.

«Кто же я такая? — устало подумала я. — Женщина без имени, которую называют Джиной, но называет лишь один человек, и все полагаются на его слова… Женщина без мужа, потому что он погиб, но где и когда, никто не знает… Женщина без прошлого. И, скорее всего, без будущего…

В дверь постучали. Я сразу открыла кран с холодной водой.

— Миссис Джина! — послышался голос Полли. — Вы скоро? Ваш папа пришёл!

«Лёгок на помине», — улыбнулась я и промокнула лицо.

И поняла, что впервые за все время нашего общения не тороплюсь…

…Когда я вышла, отец скромно сидел на табурете возле кровати и задумчиво разглядывал мою постель. Заметив меня, он широко улыбнулся и поднялся навстречу. Но глаза все равно оставались невесёлыми.

— Девочка моя! — он крепко обнял меня. — Как ты себя чувствуешь? Что с тобой вчера приключилось?

Я знала, что эти слова не искренни. Поэтому легонько отстранила его, прошла мимо и уселась на кровать.

— Что случилось с Ником? — я посмотрела на него исподлобья. От этого вопроса он опешил.

— Я уже рассказывал…

— Ты не рассказывал, а просто сказал, — перебила я. — Это — две разные вещи! Я хочу знать подробности!

Он растерянно развёл руками.

— Подробностей нет, — голос прозвучал отчуждённо. — Твой муж погиб в автокатастрофе. Это все, что я могу сообщить.

— За что ты так его ненавидел? — прошептала я.

— Это не назовёшь ненавистью, Джина. Просто безразличие к человеку…

— Неправда, папа. Если бы он был тебе безразличен, ты б не говорил о нем в таком тоне.

Отец повернулся ко мне спиной, подошёл к окну и начал что-то рассматривать.

— Наверное, ты права, — наконец согласился он. — Скорее всего, это действительно была ненависть. Он отнял у меня самое дорогое.

Мы будем первыми, неожиданно вспомнилось мне.

— Но ведь не может отец жениться на собственной дочери! — заметила я.

— Не может, — согласился он. — Но я уже говорил тебе, что ты полностью заменила мне Дженни.

— А как же моя сестра? — я прикусила нижнюю губу.

Он резко обернулся.

— Какая сестра? — в его глазах появилось неподдельное изумление.

— Родная, — я упорно не отводила взгляд.

Он растеряно заморгал, потом медленно провёл ладонью по волосам, приглаживая их назад.

— У тебя не было сестры.

— Была, — я прищурила глаза. — Я точно знаю, что у меня была сестра.

— Нет, нет… — быстро забормотал он. — Джина, ты что-то путаешь. Ты всегда была у меня одна…

— У меня определённо была сестра, — твёрдо отрезала я.

— Ты что, это вспомнила?

— Да!

— Не-е-ет! — простонал он. — Нет и ещё тысячу раз нет! Ты не могла вспомнить, потому что этого не было!

— Было, папочка, — я презрительно посмотрела на него. — И ты это прекрасно знаешь. Я только не понимаю, какой смысл всё скрывать, тем более, обманывать меня!

— В чем я тебя обманул?

— В том, что я у тебя одна!

Отец густо покраснел, его дыхание сделалось тяжёлым, словно ему не хватало воздуха.

— Ты одна была моим цветком к сентябрю! — выдохнул он. — Ты и только ты!

Я обхватила колени руками и опёрлась о них подбородком.

— Вот видишь, папа! Оказывается, говорить правду не так уж и сложно. Теперь я начинаю кое-что понимать. Значит, ты утверждаешь, что никакой сестры у меня не было?

— Нет, — он опять растерянно заморгал.

— Может быть, и мужа тоже не было?

— Нет. То есть, да. То есть, раньше он был. Но… вот сейчас… его нет…

Мои глаза сузились до предела. Я поняла, что сейчас — самое время нанести решающий удар.

— Так, может, это ты виноват в его гибели? — выпалила я. — Может, это ты сделал так, что он погиб в автокатастрофе?

В противоположность моим щёлочкам, его глаза широко раскрылись.

— Нет! — теперь он побледнел. — Нет…

— Детектив говорил мне, что все было подстроено специально, — продолжала я. — Автомобиль был полностью лишён тормозов. Тем более, что это был не мой автомобиль. Тот был синего цвета, а моя машина — зелёная. Так?

— Ты все помнишь? — отшатнулся он. — Джина, зачем ты обманывала меня всё это время?

— Куда ты дел тело Ника? — вопрос прозвучал в тишине палаты громовым раскатом.

Плечи отца опустились, голова поникла.

— Я не убивал его.

— Я тебе не верю.

Он бросился к моей кровати и упал на колени. Схватил мою руку, нежно прижал к щеке. Он был бледен, очень бледен. Только ужасный шрам пылал багряным цветом заката на белой коже.

«Цветок к сентябрю», — машинально подумала я.

— Папа, пожалуйста, не надо, — я осторожно высвободила руку. — Сегодня не стоит проявлять излишнюю нежность. Это меня лишний раз расстроит, а послезавтра — уже консилиум, мне необходимо быть в форме. Ты обещал со мной погулять.

Он часто закивал, глаза заблестели.

— Поэтому сегодня просто ничего не надо, — я удивилась своему спокойствию. — Лучше всё обдумать и сделать соответствующие выводы.

Я попыталась улыбнуться, но улыбки не получилось.

— Ты что… хочешь… чтобы я… ушёл? — прошептал отец.

— Наверное, да, — кивнула я. — Сейчас нам желательно отдохнуть друг от друга. А что остаётся делать? Правды ты все равно не скажешь, по крайней мере, сегодня. Давай подождём до завтра. И потом, какое значение имеет продолжительность нынешней встречи, если впереди у нас целая вечность?

Он судорожно сглотнул и шмыгнул носом.

— Дело твоё, — голос прозвучал официально и сухо.