Книга Обреченный рыцарь - Владимир Лещенко

Трактирщик остолбенел, глядя на явление нахального животного.

– Уйди, козел! – наконец рявкнул он, опомнившись.

При этом несколько посетителей испуганно дернулись, видимо восприняв приказ корчмаря на свой счет.

– Ме‑э? – словно бы удивился козел.

– Чего, чего? – не понял хозяин заведения.

Козел как ни в чем не бывало подошел к стойке и сунул морду в кадку с пивом, из которой черпал янтарный напиток хозяин, от подобной наглости прямо окаменевший с черпаком в руках. Животное в три глотка осушило объемистый сосуд, а затем ловко подцепило на рога стоящее тут же ведерко – с тем же пивом и направилось к двери.

– Однако же козел козлом, а соображает, где самый смак! – прокомментировал кто‑то из клиентов.

– А заплатить? – видать, совершенно ошалев, произнес трактирщик.

– Чем он тебе заплатит?! – буркнул кто‑то. – Разве что шерсти из‑под хвоста надергает.

– Ме‑э‑э‑э! – бурно отреагировал козел на подобную идею, аккуратно стряхнул ведерко с рогов на пол, при этом не пролив ни капли, и угрожающе наклонил голову, целясь рогами в грудь хозяину.

– Ме‑э‑э‑э!

– Ладно уж, – сдался владелец «Трех поросят». – Подавись, зверюга! Только сгинь отсюда…

Медленно и важно козел удалился с трофеем, почти человеческим движением передней ноги открыв дверь.

– Ото ж… – потрясенно пробормотал корчмарь. – Тридцать лет заведение держу, но чтобы козлы у меня пили… Нет, козлов‑то много было, но ведь не в прямом же смысле!

Файервинд взирала на происходящее с не меньшим удивлением.

Поскольку от твари явно разило – и не козлом, а магией.

«Что это, козлооборотень? – изумилась она. – Козлолак, так сказать? Никогда о таких не слышала!»

Однако, похоже, факт не подлежит сомнению. Вряд ли это истинный оборотень. Их еще в древности не стало! Или… Или это метаморфус? Но почему защитный амулет не сработал?

И забыв про недоеденное жаркое, выскочила за дверь.

Селены не было, и темень стояла такая, что хоть глаз выколи.

Тем не менее козла она увидела, вернее – почуяла. И двинулась следом, через полузаброшенные огороды, мимо полуразвалившихся, давно покинутых халуп.

Поодаль мелькнула пара силуэтов сгорбленных старух – лысогорские ведьмы в эту ночь не спали.

Интересно, куда запропастился Парсифаль? Вечно его нет, когда нужно. Наверняка поперся прямо в епископский дворец товарища выручать. И чем только думает? Оно и понятно, блондин – он и в Куявии блондин.

Магичка сосредоточилась и осторожно просканировала козла. Что‑то такое присутствовало и ощущалось, но ничего конкретного Файервинд не могла сказать.

Все боги и демоны, а пиво‑то ему зачем?!

Вдруг чародейка почувствовала на себе чужие, недобрые и явно нечеловеческие взгляды. Как будто сама Тьма, которую поминала она не раз, смотрела на нее.

Ей стало не по себе.

Файервинд вдруг вспомнила то, что в них вколачивали, еще когда были несмышленышами, только‑только поступившими в обучение к ти‑уд.

То, что ночь – это не просто темное время суток… Что уютный и привычный мир, в котором существуют обычные люди, имеет свои границы. Что темный лес или даже городская улица имеют своих постоянных обитателей, которые не всегда кажутся тем, чем на самом деле являются.

И что, выходя во тьму, не всегда возвращаешься к свету.

Пожалев, что при ней нет клинка (в Клеве не очень‑то поощрялось ношение женщинами оружия), она «включила» те чувства, которых не имели обычные люди.

Мрак вокруг стал серым.

Козел, видно, почуял что‑то недоброе, обернулся и оскалился на ведьму.

И словно на его невидимый зов из зарослей кустарника выступило ни много ни мало пять козлов – точных копий первого.

Тревога Марички усилилась.

Тьма их знает, что это за козлы, да и козлы ли вообще? Вполне могут оказаться людоедами, как те северные олени с полуострова Тай‑Мыр, о которых ей рассказывал Штор Мудрый…

Хватит ли ее посоха и магии, чтобы отбиться от непонятных страховидл? Пусть она одна из лучших чародеек, которые есть в племени людском, а перед ней всего лишь неразумные черные твари! И все же, может, бежать, пока не поздно? Но кто знает, вдруг они, подобно хищникам, чуют чужой страх и уж тогда точно кинутся за ней в погоню?

Козлы, однако, не спешили атаковать Файервинд. Напротив, они резво устремились к своему собрату, и спустя мгновение ночную тишину наполнило бульканье и чавканье.

Ведьма чуть не покатилась со смеху.

Козлы жадно пили пиво!!

И лишь осушив ведерко, они мрачно уставились на незваную гостью.

Но странное дело, ни агрессии, ни жажды крови от них не исходило. Скорее уж чувствовалось некое сожаление… Не оттого ли, что пива было мало?!

Некая смутная, наполовину оформившаяся мысль забрезжила в ее мозгу. Да такая нелепая, что Файервинд даже присвистнула от удивления.

А козлы словно того и ждали!

Дружно встав на задние ноги и смешно поджав передние, они пару раз переступили, будто пританцовывая, и недоуменно уставились на чаровницу, явно чего‑то ожидая. Повинуясь интуиции, она вновь присвистнула, и рогатые сразу изобразили нечто вроде странного танца.

Тут уж Файервинд не знала – смеяться ей или плакать! Догадка вроде подтвердилась – выпив пива, козлолаки намеревались повеселиться, как и обычные пьяницы!

И, похоже, роль скомороха выпала ей.

Но что бы им спеть?

В странствиях своих красавица слышала немало кабацких песен разных земель и народов. Но вот куявских среди них еще не было. Не успела как‑то по злачным местам из‑за свалившихся на ее голову забот и хлопот походить.

Только почему обязательно кабацкие?

И, аккомпанируя себе ударами в ладоши, она затянула старую детскую песенку, немного переиначивая слова на новый лад.

Завела тем низким хрипловатым голосом, который, как она знала, отлично действует на мужиков (а кто такие мужики, если разобраться, как не козлы?):

Жил‑был у Бахуса черненький козлик,

Жил‑был у Бахуса черненький козлик,

Вот как, вот как, черненький козлик,

Вот как, вот как, черненький козлик.

И животные послушно выстроились в хоровод, притопывая копытцами и время от времени постукивая друг дружку рогами в такт песне.

Бог Бахус козлика холил‑лелеял,

Бог Бахус козлика холил‑лелеял,