Книга Заговор мерлина - Диана Уинн Джонс

Лицо мастера молитв окаменело.

— Попрошу в моем присутствии выбирать выражения! — сказал он. — Воздержитесь от грязных речей. Я таких гадостей не делаю. То, что сделал я, — вполне законно, и я свободно в этом признаюсь. У меня в обычае, уже много лет, ежедневно возносить нужные молитвы о том, чтобы ко мне явился некто, кто мог бы привести меня в то место, где скрывается Романов. И вчера я получил ответ на свои молитвы: явился ты. Отыскав тебя, я затем поручил Джоэлу, — он отечески положил руку на голову старшего мальчишки, — следить за твоим побегом и наложить на тебя узы, которые привели нас в это место. Но все это было сделано в чистоте и должным образом.

И он сомкнул губы в ниточку и сурово уставился на меня.

— Другими словами, — сказал я, — что-то вы сделали, но «заклятие» — слишком грязное слово.

Мастер молитв воззрился на меня гневно. Мальчишки мельком переглянулись. Им это явно нравилось. Мини шумно выдохнула через хобот.

— Нич-чего не понимаю!

«И не старайся, — подумал я ей. — Они просто психи». Я с интересом обнаружил, что никто из этих троих, похоже, не заметил, что Мини что-то сказала. Как будто она говорила на той волне, на которую они не были настроены.

— В таком случае, извините, если я покажусь невежливым, — сказал я, — однако же я думаю, что грязная уловка есть грязная уловка, как ее ни назови. Вы меня арестовали ни за что. А что вам сделал Романов?

Оба мальчишки ответили одновременно. Маленький крысеныш сказал:

— Он мерзок, очень мерзок, и к тому же прячется здесь, где мы не можем до него добраться!

— Заткнись, Иафет! — сказал Джоэл. — Романов не молится должным образом и добрался до мастеровых со своими антимолитвами, так что теперь они то и дело требуют повысить жалованье. Разве не так? — спросил он, преданно взглянув на папочку-мастера.

Мастер молитв кивнул и снова погладил Джоэла по головке.

— Всезнайка! Подлиза! — буркнул крысеныш Иафет, нo мастер молитв сделал вид, что ничего не услышал.

— Ну и что? — сказал я. — Почему бы им не попросить побольше денег? Ведь это им приходится сидеть в лучах радиации и вышивать эти красивые цветочки, которые все вы таскаете на одежде!

Мастер молитв снова взглянул на меня с грустью и жалостью.

— Ты не зришь истины! — скорбно произнес он. — Когда мы покончим с Романовым, я с радостью возьму тебя в нашМолитвенный дом, дабы ты мог получить достойное обучение.

Мальчишки обменялись злорадными взглядами. Я так понял, что им это тоже доставило бы немало радости. И ботинки у них, наверное, кованые…

— Только попробуйте! — сказал я им. — Я крупнее и сильнее вас обоих. Вам еще повезет, если у вас все пальцы целы останутся.

Джоэл хмыкнул, а крысеныш Иафет сказал:

— Ну да, но ты-то будешь под молитвой, а мы-то нет! А мастер молитв стоял, как будто все это его не касалось.

— Милые ребятки ваши сынки, не правда ли? — заметил я. — Сдается мне, фиговый из вас отец!

Он не обратил на это внимания.

— Убери своих животных, — сказал он, — и отойди от двери.

— Ну, предположим, я это сделаю, — сказал я, — только все равно вам с того никакого проку не будет. Романова-то дома нет! Разве я не сказал? Я прошел весь этот путь понапрасну, так же как и вы.

Мастер молитв и на это тоже не обратил внимания. Он поднял руки к плечам, ладонями в мою сторону, и произнес:

— Да будет услышана молитва, отворяющая все порталы!

Я почувствовал довольно сильный толчок. Коза пошатнулась. Мне стоило немалого труда не отступить назад и не упереться в бок Мини. Мини тоже покачнулась, но не от молитвы, а оттого, что она заметила на клумбе еще одно яйцо. Ее хобот метнулся вперед, коснулся яйца, и кончик его обернулся вокруг скорлупы. Слониха очень мягко и бережно положила яйцо в мою корзинку, вместе с остальными.

— Ты одно пропустил! — гордо сказала она мне.

Сказать, что мастер молитв был сбит с толку — значит ничего не сказать. Он уронил руки и вылупил глаза. Мальчишки просто ахнули. Наверное, у них, в Лоджия-Сити, слоны встречаются нечасто. Но думаю, на самом деле мастер молитв был шокирован тем, что на Мини его магия, казалось, не подействовала вовсе. Он увидел, что ему придется иметь дело с горой пассивного сопротивления. И мастер молитв призадумался.

Однако он был не из тех, что сдаются. Он отступил назад, бормоча и напевая себе под нос какие-то слова, которых я не мог разобрать, а руками принялся что-то тщательно рисовать в воздухе. О том, что он рисует, я старался не думать, но был почти уверен, что рисует он меня вместе с корзинкой и со всем прочим. Закончив, он смерил меня суровым, но добрым взглядом.

— Похоже, ты не сознаешь, — сказал он мне, — что чем дольше ты преграждаешь мне вход, тем хуже для тебя самого. Ты, Ник Мэллори, теперь под молитвой. Отчаяние и угрызения совести охватят тебя — и будут охватывать тебя тем сильнее, чем дольше ты станешь упорствовать. Я намерен обойти этот мерзостный остров. Полагаю, когда я вернусь, ты раскаешься в своем упорстве. Идемте, мальчики!

Он положил обе свои крупные ухоженные руки на затылки мальчишек и подтолкнул их перед собой к противоположному концу дома. Однако через несколько шагов он обогнал пацанов и зашагал впереди, вверх по склону, в сторону рощи. Он был из тех людей, кому непременно надо идти впереди всех. А мальчишки обернулись ко мне. . — Он нам вовсе не отец! — сказал Джоэл. — Слава всем силам! Мы просто двое его лучших молитвенников. Вот так-то!

— И ты нам не нравишься! — добавил Иафет.

Я видел, что они всерьез разозлились на меня за то, что я решил, будто они — сыновья мастера молитв.

Я уже собирался сказать, что, в любом случае, все они друг друга стоят. Я уже даже открыл рот, но тут Иафет наступил еще на одно яйцо, которого я не заметил. Его украшенные вышивкой ноги поехали вперед, и он плюхнулся своей вышитой задницей прямо в то, что осталось от яйца.

Я заржал. Просто не мог удержаться. Это было чудо! Поэма!

Однако реакция Иафета была ничуть не поэтической. Его розовенькое личико сделалось серо-буро-малиновым, он вскочил и уставился на меня убийственным — действительно убийственным — взглядом. Взгляд был почти безумный: наверное, так смотрит настоящий убийца на свою жертву перед тем, как опустить топор. На миг я почти испугался.

— Вот теперь я тебя действительно ненавижу! — произнес он тихим шипящим голоском, от которого у меня мурашки поползли по спине. — Ну, подожди у меня!

— Долго ждать придется, — ответил я. Все-таки я был почти вдвое крупнее. — Ты по-прежнему выглядишь круглым идиотом.

Иафет не ответил. Он повернулся ко мне спиной — задница у него была вся желтая — и побрел следом за остальными.

Как только они скрылись из виду, я тут же начал действовать. Не знаю, что там насчет отчаяния и угрызений совести, но я готов был поклясться, что мастер молитв просто пудрил мне мозги, чтобы скрыть свои намерения. Я знал, что он собирается обойти вокруг дома и посмотреть, нет ли тут другого входа. А в спальне Романова окно открытое, у самой постели!