Книга Расстрелянная разведка - Владимир Антонов

С 1923 года Блюмкин вновь работает в ГПУ, однако связей с Троцким не прерывает. Принимает участие в подготовке к изданию первого тома трехтомного труда Л.Д. Троцкого под названием «Как вооружалась революцию).

В 1924—1925 годах Блюмкин занимал должность помощника (второго заместителя) полномочного представителя ОГПУ в За­кавказье, а в 1926—1927 годах работал главным инструктором Службы внутренней охраны (органы госбезопасности) Монголии. Близость к Троцкому и быстрый карьерный рост вскружили голову Блюмкину, и он стал относиться к монгольским коллегам высоко­мерно и бестактно. В ноябре 1927 года по настоянию председателя ЦК Монгольской народно-революционной партии Дамбе-Дорчжи он был отозван в Москву, где, несмотря на протекцию начальника ИНО ОГПУ Трилиссера, несколько месяцев оставался в резерве внешней разведки.

В 1928 году Трилиссер поручает Блюмкину ответственное зада­ние — организовать нелегальную резидентуру на Ближнем Востоке. Он должен был обосноваться в Стамбуле, а затем создать разведы­вательную сеть в Палестине и Сирии.

В сентябре 1928 года Блюмкин с паспортом на имя персидского купца Якуба Султанова выезжает из Одессы в Стамбул, где открывает магазин персидских ковров и успешно легализуется. Из Стамбула он совершает поездки в Иерусалим, Вену, Париж. В марте 1929 года, находясь в Берлине, Блюмкин узнает о высылке из СССР в Турцию его кумира Льва Троцкого. Блюмкин принимает решение немедленно возвратиться в Стамбул, где 12 апреля встречается с сыном Троц­кого Львом Седовым. 16 апреля он встречается с самим «демоном революции» и в ходе продолжительной беседы заявляет о том, что «полностью передает себя в его распоряжение».

Блюмкин подробно инструктирует Троцкого относительно того, как организовать его личную охрану. Через сына Троцкого он регу­лярно передает Льву Давидовичу секретные материалы и финансо­вые средства стамбульской нелегальной резидентуры ИНО ОГПУ. Вскоре «легальная» резидентура ИНО ОГПУ информирует Москву о регулярных контактах Блюмкина с изгнанником.

В начале октября 1929 года Блюмкин был отозван из страны. В Москве он попытался объединить всех сторонников Троцкого. 10 октября Блюмкин проинформировал видного троцкиста Карла Радека о своих встречах с Троцким в Стамбуле. Радек, находившийся в опале, немедленно сообщил об этой беседе Сталину. 12 октября Блюмкин рассказал сотруднице ИНО ОГПУ Лизе Горской (в даль­нейшем видная советская разведчица-нелегал Елизавета Зарубина) о своих контактах с троцкистами. Лиза рекомендует Блюмкину немедленно доложить о своих встречах руководству внешней раз­ведки. Блюмкин отказывается, и 14 октября 1929 года Лиза ставит в известность об этом помощника начальника Иностранного отдела Михаила Горба. Горб даст указание Горской прекратить все контакты с Блюмкиным.

15 октября Яков Блюмкин был арестован. Следствие по его делу вел заместитель начальника Секретно-политического отдела ОГПУ Яков Агранов, который впоследствии печально прославился участием в необоснованных репрессиях против чекистов. На допро­сах Блюмкин ничего не скрывал, надеясь на снисхождение. Однако чистосердечное признание ему не помогло. 3 ноября 1929 года колле­гия ОГПУ по указанию Сталина постановила расстрелять Блюмкина «за повторную измену делу пролетарской революции и советской власти и за измену революционной чекистской армии». Среди со­трудников внешней разведки он стал первой жертвой внесудебных расправ. Тем самым вождь дал понять чекистам, что впредь любое непослушание будет строго караться.

* * *

После отзыва в Москву и ареста Якова Блюмкина положение Наума Эйтингона как «легального» резидента ОГПУ в Стамбуле серьезным образом осложнилось. Требовалось срочно реоргани­зовать работу нелегальной резидентуры, которую ранее возглавлял Блюмкин. В октябре 1929 года на замену Блюмкину из Москвы был направлен бывший начальник Восточного сектора ИНО Георгий Агабеков. В Стамбул он прибыл под видом армянского купца и под руководством Эйтингона приступил к реорганизации агентурной сети. Через «легальную» резидентуру он поддерживал связь с Цен­тром. В конце 1929 года Агабеков принял на связь агентуру в Греции в связи с арестом там нелегального резидента ОГПУ. Однако в июне 1930 года Агабеков бежал на Запад. Вскоре в Берлине он выпустил книгу под названием «ГПУ. Записки чекиста», в которой назвал Эйтингона резидентом советской внешней разведки. Это обстоятель­ство вынудило Центр отозвать разведчика в Москву, чтобы избежать различного рода провокаций.

В Москве Наум Эйтингон был назначен заместителем Якова Серебрянского, возглавлявшего Особую группу при председателе ОГПУ. Этот отдел, не подчинявшийся начальнику ИНО ОГПУ, был создан по инициативе председателя ОГПУ Рудольфа Менжинского в 1930 году с целью глубокого внедрения агентуры на объекты военно-стратегического значения и подготовки диверсионных операций в тылу противника на военный период. В начале 1930 года Наум Эй­тингон вместе с Яковом Серебрянским выезжал в США для вербовки китайских и японских эмигрантов, которые могли бы пригодиться советской разведке в случае начала военных действий против Япо­нии. В США Наум Эйтингон действовал параллельно с сотрудником нелегальной резидентуры Исхаком Ахмеровым. Он внедрил в одно из американских учреждений двух агентов, выведенных из Полыни на длительное оседание в США. Одним из завербованных Эйтингоном агентов был японский художник Потоку Мияги, который впоследствии вошел в знаменитую группу «Рамзай» Рихарда Зорге в Японии.

Однако несмотря на существенные положительные результаты Наум Эйтингон не сработался с Яковом Серебрянским и в 1931 году поставил перед руководством ОГПУ вопрос о своем переводе обратно в ИНО. Он был назначен руководителем 8-го отделения ИНО ОГПУ (научно-техническая разведка), сменив на этом посту своего будущего резидента в Испании Александра Орлова.

Что же произошло с Наумом Исааковичем Эйтингоном дальше? На должности начальника научно-технической разведки он прорабо­тал всего несколько месяцев. Уже в конце 1931 года Эйтингон был командирован во Францию, а затем в Бельгию, откуда возвратился лишь в 1933 году. В апреле 1933 года Наум Эйтингон назначается на должность начальника 1-го отделения ИНО, иными словами, становится руководителем нелегальной разведки ОГПУ.

К этому времени во внешней разведке произошли серьезные изменения. 1 августа 1931 года начальник Иностранного отдела Станислав Мессинг за открытое выступление против действий первого заместителя председателя ОГПУ Генриха Ягоды, сфабри­ковавшего дело так называемой «Промпартии», а также явившегося инициатором операции «Весна», направленной против военных специалистов Красной Армии, был снят с работы и в дальнейшем репрессирован. Руководителем ИНО был назначен выдающийся чекист Артур Христианович Артузов, разработавший свыше 50 опе­ративных игр типа «Трест» и «Синдикат», возглавлявший до этого Контрразведывательный отдел ОГПУ. Это был сильный и грамотный оперативник, блестящий организатор. Он принял решение укрепить кадры внешней разведки и расширить ее штат. Предвидя неиз­бежность прихода Гитлера к власти в Германии и, следовательно, неизбежность новой мировой войны, Артур Артузов еще в ноябре 1932 года отдал распоряжение об усилении нелегальной работы и о подготовке «легальных» резидентур к переходу на нелегальные формы работы в «особый период». По предложению Артура Артузова Наум Эйтингон, которому исполнилось всего 33 года, был назначен руководителем нелегальной разведки.