Книга Непослушные принцессы - Линда Мак-Робби

К 1904 году более двадцати американок, большинство из них богатые наследницы, носили громкий титул. К 1915 году это число удвоилось. Кроме собственно принцесс, американки становились герцогинями, графинями, маркизами и так далее. В 1914 году около шестидесяти лордов и сорока сыновей титулованных особ были женаты на богатых американских наследницах. Это явление стало настолько распространенным, что британский премьер-министр, лорд Палмерстон[43], сказал однажды: «Еще не закончится это столетие, а эти умные, очаровательные женщины из Нью-Йорка будут негласно дергать за ниточки в половине госучреждений Европы».

К сожалению, пышный титул не всегда приносит счастье, о чем наглядно свидетельствует пример Клары Уорд. Европейские аристократы, как бы они ни нуждались в деньгах, относились к «новеньким» с определенной долей настороженности. Дженни Джером, американка, ставшая матерью Уинстона Черчилля, женщина, которая по непроверенной информации имела татуировку на теле, так писала в своем дневнике о приеме, оказываемом американским «принцессам»: «От нее могут ожидать каких угодно странностей. Если же она одевается, разговаривает и ведет себя как хорошо воспитанная женщина… ей почти наверняка сделают вежливое замечание: «Я бы и не подумала, что вы американка». Это считается чем-то сродни комплименту… Доллары – единственные ее верительные грамоты».

Хорошие деньги, но никудышный брак

Во многих случаях браки оказывались несчастливыми. Примером может послужить судьба Глэдис Дикон, красавицы-дочери бостонского банкира-миллионера. Эта девушка обладала большими голубыми глазами, классическим профилем и сильным характером, мириться с которым помогала ее красота. В самом конце XIX века Глэдис повстречала герцога Мальборо, чье родовое поместье Бленхейм поражало своим великолепием. Он, правда, уже был женат на «долларовой принцессе», но оба супруга ничего не имели против развода. Впрочем, развод был официально оформлен только в 1921 году, когда Глэдис исполнилось уже сорок лет, а от ее прежней красоты осталось не много. (В возрасте двадцати двух лет девушке сделали инъекцию твердым парафином, ради того чтобы улучшить форму ее носа; идея оказалась, мягко говоря, не из блестящих.) Герцог женился на Глэдис, но и этот брак оказался ничем не лучше предыдущего. Однажды женщина вышла к обеду, держа в руке револьвер. На вопрос, зачем он ей, Глэдис ответила: «Не знаю… возможно, застрелю Мальборо». Муж принял соответствующие меры, и последующие пятнадцать лет своей жизни Глэдис провела в психиатрической клинике. Умерла она в 1977 году в возрасте девяноста шести лет.

Счастлива, но после

Другие все же находили свое счастье. Примером может послужить судьба Виннаретты Зингер, двадцатого по счету ребенка «короля швейных машинок» Исаака Зингера. Всего у ее отца было двадцать четыре отпрыска от двух жен и трех любовниц. Виннаретта родилась в Америке, но выросла и воспитывалась в Великобритании и Франции. Когда ее отец в 1875 году умер, одиннадцатилетней девочке по завещанию отошло девятьсот тысяч долларов (более восемнадцати миллионов по современному курсу). В 1887 году она сочеталась браком с герцогом Луи-Вилфредом де Скей-Монбельяром. Согласно бытующей в благородном семействе легенде, жених, войдя в спальню невесты, застал ее сидящей сверху на платяном шкафу с зонтиком в качестве оружия в руке. «Если ты ко мне прикоснешься, я тебя убью», – пригрозила Виннаретта. Неудивительно, что они разъехались через двадцать один месяц жизни под одной крышей, а в 1891 году последовал официальный развод. Когда же стало известно, что Виннаретта – лесбиянка, все встало на свои места.

Одной из положительных сторон неудавшегося брака было то, что, «сходив замуж», женщина смогла беспрепятственно устроить собственный салон, в котором собирались представители авангардных направлений в искусстве – художники, писатели, композиторы, музыканты и даже философы. С этого момента начинается ее плодотворная карьера покровительницы искусств. Виннаретта помогала Игорю Стравинскому, Клоду Дебюсси и Жану-Батисту Фору. В ее салоне устраивались вечера творчества с участием Марселя Пруста, Вирджинии Вульф и Оскара Уайльда. Она, без сомнения, многое сделала для обогащения музыкального и артистического ландшафта не только Парижа, но и Европы в целом.

Вторым браком Виннаретта сочеталась с герцогом Эдмоном де Полиньяком. На этот раз муж подходил ей больше. Он был на тридцать один год старше ее, был музыкантом и композитором, а еще… геем. Его друзья и семья знали, что Виннаретте нужен фиктивный супруг, который не будет претендовать на интимную близость с ней. Герцог был на мели, а успешному артистическому салону без определенного аристократического шарма не обойтись. Сделка была заключена.

Бракосочетание состоялось 15 декабря 1893 года. В определенном смысле это был брак по любви. Герцог любил артистические салоны, музыку и искусство. У супругов всегда было о чем поговорить. Заводя романы на стороне, они в то же время оставались лучшими друзьями. Победы Виннаретты на лесбийском фронте были многочисленны и разнообразны. Она стала вхожа в кружок представительниц аристократии и богемы, которые называли себя «Парижским Лесбосом». Среди ее знакомых были писательница Колéтт[44], поэтесса Рене Вивьен и маркиза де Морни.

Эдмон умер в 1901 году, прожив во взаимопонимании с женой долгих восемь лет. Виннаретта оставалась покровительницей искусств до конца своих дней. Умерла она 25 ноября 1943 года.

Глория фон Турн-и-Таксис

(родилась 23 февраля 1960 года)
Княгиня-панк, которая из барменши превратилась в деловую женщину

Германия и декадентская атмосфера 80-х годов ХХ века

1986 год. Обошедшееся в миллион долларов празднование шестидесятого дня рождения князя Йоханнеса фон Турн-и-Таксиса продолжалось уже несколько дней. Его здоровью явно не пошел на пользу обед с лобстерами и икрой, на котором мужчины были во фраках, а женщины – в вечерних туалетах. Не менее вредными оказались второй завтрак с лобстерами и фазанами и ужин с лобстерами и жареными поросятами. Последний вечер праздника превзошел по роскоши все предыдущие. Экстравагантный костюмированный бал в стиле XVIII века начался в половине десятого вечера и закончился в то же самое время, но утром. Когда говорят о разбазаривании средств в целях повышения своего социального статуса, то имеют в виду кое-что поскромнее.

Пятьсот залов замка Святого Эммерама кишели такими знаменитостями, как Мик Джаггер и Джерри Холл, а также самыми богатыми людьми десятилетия, как, к примеру, саудовский торговец оружием Аднан Кашоги. Все были одеты, без тени иронии, в украшенные бриллиантами костюмы обреченных аристократов предреволюционной Франции. Гости въезжали во двор замка. Там их встречали слуги в одеждах крестьян, которые ощипывали кур и разводили огромные костры. Под звуки диско через цветомузыку огней и зеркал гости входили в Мушкетерский зал, балки которого были декорированы гирляндами сосисок. Там громоздились горы омаров, били фонтаны шампанского, а торт вместо свечей был украшен марципановыми пенисами.