Книга Всадник авангарда - Роберт МакКаммон

При этом Мэк Таккер схватил девушку за руку и грубо привлек к себе, поставив между собой и братом. И все так же не сводя с Мэтью угрожающего взгляда, стал вылизывать девушке лицо своим толстым языком с коричневым налетом, а Джек взял ее так же крепко за свободную руку и тоже стал лизать мерзким языком, нагло глядя на Натана Спейда — шанхаера, заделавшегося политическим сутенером и поставщиком ценных государственных тайн.

А между этими мерзавцами стояла индеанка и смотрела на Мэтью грустными эбеновыми глазами. Что-то сокрушенное и разгромленное было в ее все еще красивом лице, отчего сердце переворачивалось, — но надо было держать маску, и он невероятным усилием воли сохранил каменное лицо. Братья захохотали, обрызгивая ее слюной, и тогда девушка опустила глаза, и снова перенеслась из грубой действительности в какие-то неведомые леса.

Минкс Каттер взяла Мэтью за локоть и повела к внушительной дубовой двери, которую держал открытой для гостей черный слуга в ливрее цвета морской волны и напудренном парике высотой не менее трех футов.

— Идем, — сказала Минкс Мэтью, крепко беря его под руку. — Ты со мной.

Глава семнадцатая

До сих пор Мэтью Корбетт полагал, что хорошо понимает суть мирового равновесия. Добро — само себе награда. Злые деяния наказуются. Бог живет на Небесах, а Диаволу вовеки запрещено ступать на их золотые улицы. Но здесь, в царстве профессора Фелла, подобные банальности воскресной проповеди казались эхом пустых голосов давно умерших святых.

Ни один нью-йоркский богач с Голден-Хилл никогда так не жил. Интересно, может ли себе позволить такое великолепие хоть один толстосум Лондона?

Мэтью стоял, как он полагал, на Парадном входе, и вход воистину был парадным. Высокий сводчатый потолок казался жилищем ангелов, что прячутся среди полированных дубовых балок, щекоча белоснежные камни перьями крыльев. По обе стороны на стенах висели флаги многих стран, и среди них — белое знамя Франции, коронованный орел Пруссии, триколор Нидерландов и испанский герб Бурбонов-Анжу. Мэтью заметил, что ни одно из них не размещалось в центре или на высоте, над другими, — даже английский «Юнион Джек». Очевидно, профессор Фелл намерен грабить все страны в равной степени.

Мраморные черно-белые плиты пола вызвали у Мэтью вопрос, не шахматист ли профессор. Наверняка, да.

Кем еще может он быть, если в своем бездушном отношении к жизни готов ради выигрыша жертвовать любыми фигурами — от беспомощных пешек и до мощных ферзей?

Парадный вход открывался в Главный коридор и на лестницу Славы. Похоже, любимым цветом профессора был белый с золотой каймой. Что ж, думал Мэтью, послушно следуя за Минкс Каттер, если профессор — сам себе Бог, так почему бы ему не построить для себя собственный Рай на этой затерянной в океане земле?

— Покажу тебе твою комнату, — сказала Минкс, и голос ее отдался эхом среди потолочных балок.

— Я ему покажу его комнату.

Это произнесла Ария Чилени, подойдя сзади и взяв Мэтью за свободную руку.

Минкс смерила непрошеную собеседницу спокойным ледяным взглядом:

— Я вижу, — ответила она, — что после долгого путешествия вы совершенно обессилели, а ведь женщине вашего возраста отдых необходим. Поэтому, учитывая, что сегодня вечером у нас званый ужин и к нему необходимо как следует подготовиться, я предложила бы вам пойти в вашу комнату и предаться… как бы это сказать? Сну ради красоты?

Ее рука на локте Мэтью сжалась сильнее — еще немного, и кровообращение нарушится. Минкс быстро и фальшиво улыбнулась в окаменевшее и совершенно опешившее лицо Арии.

— Я тебе покажу твою комнату, Натан, — сказала она. Это была и констатация факта, и демонстрация силы.

Не теряя более ни секунды, она повела Мэтью за собой вверх по лестнице таким шагом, что женщина определенного возраста должна была неизбежно отстать.

Мэтью успел лишь оглянуться на Арию, которая уже овладела собой и бросила на него взгляд, говоривший: с этой поосторожнее, смотри, чтобы горло не перерезала. Мэтью вполне обошелся бы без предупреждения, но сейчас он был предоставлен самому себе, и в чем бы ни состояла эта игра, он уже влез в нее со всеми потрохами.

Они миновали выходящий на лестницу витраж, расцвеченный утренним солнцем в желтое, золотое, синее и алое, будто груда самоцветов. Мэтью сперва показалось, что на витраже изображен какой-то мученик, но потом он рассмотрел, что это мальчик лет десяти-двенадцати — сцепленные в мольбе ладони прижаты к щеке, из пораженных ужасом глаз сочится кровь. Странная декорация для центральной фигуры рая профессора Фелла, и Мэтью хотел спросить, кто бы это мог быть, но витраж остался позади, и вопрос потерял актуальность.

Лестница поднималась выше, но Минкс повела Мэтью по коридору второго этажа с дверями по обе стороны и гобеленами, на которых изображались различные сцены охоты. Мэтью подумал, что это если и не подлинное средневековье, то явно очень убедительные репродукции. Дойдя до середины коридора, Минкс остановилась возле белой двери.

— Вот это твоя, — сказала она и распахнула дверь, приглашая его внутрь.

В комнате стояла кровать с балдахином, в черных тонах. Пол в шахматную клетку. Железная люстра в восемь свечей ждала пламени огнива, а на белом комоде стоял канделябр на три свечи. Небольшой письменный стол, перед ним стул. На столе ключ — очевидно, от двери, — и часы-свеча. Рядом с кроватью белый стул с высокой спинкой, покрытой черной вышивкой, сплетающейся в абстрактный узор. Белый фаянсовый умывальник на железных ногах с запасом сложенных полотенец, бритва с перламутровой ручкой и небольшое круглое зеркало.

Взяв лежащее рядом с зеркалом мыло, Мэтью ощутил запах лайма. Отметил, что его багаж уже принесли и поставили в ногах кровати. Интересно, не из чистого ли золота ночной горшок, потому что хозяин дома явно не скупится на затраты.

— Это тебе может понравиться, — сказала Минкс, распахивая двери-жалюзи. В комнату теплой волной вкатился ветер, неся соленый привкус Атлантики. Балкончик с чугунной решеткой выходил на океан, пенящийся в шестидесяти футах внизу. С него открывался вид на горизонт — широкая синяя полоса без малейших признаков кораблей и блестки волн.

— Очень мило, — согласился он, испытывая дискомфорт оттого, что эта юная дама, столь искусная в обращении с ножами, стоит в нескольких шагах у него за спиной.

Оглянувшись, он неожиданно обнаружил, что она подошла и встала вплотную — бесшумно, как кошка.

Минкс напряженно всмотрелась ему в глаза, будто изучая выставленный в витрине товар. И спросила:

— Ты меня когда-нибудь раньше видел?

Мэтью ощутил легкую дрожь. Вопрос-ловушка? Он должен был раньше видеть эту женщину?

И решил сыграть безопасно:

— Нет, — ответил он. — По-моему, нет.

— И я тебя никогда раньше не видала, — сказала она, выгнув бровь. — А ты красивый, я бы тебя запомнила.