Книга Сердце напрокат - Марина Серова

– Слушай, просто преступление – пить такой коньяк из горла, – сказала я вполне искренне. – Давай сядем и поговорим по-людски. Рюмки там, закуска. Я, кстати, голодная, как волк! А потом… ну, потом, возможно, нам захочется продолжения…

И я призывно качнула бедрами.

Вольский с минуту рассматривал меня. Затем отрицательно помотал головой, причем в его взгляде читалось явное сожаление:

– Извини, подруга. Я не могу так рисковать.

Н-да, рыбка сорвалась с крючка. А жаль… но попытаться в любом случае стоило.

– Ну, начинай, дорогая, – перешел на деловой тон Вольский. – Излагай, чего успела накопать.

– Дай еще! – я взглядом указала на бутылку.

– Э-э, нет. Сначала чистосердечное признание, радости жизни потом, – заявил бизнесмен, подтянул кресло и удобно в нем расположился. Хлебнул из горла и приготовился слушать.

– Ладно. – Я тоже устроилась поудобнее, насколько это было возможно в моем положении, и начала рассказ. – Собственно, ничего нового ты от меня не услышишь, подонок этакий. Значит, слушай. Два с половиной года назад твоя невеста, известная модель Вероника Белоцерковская, отказала тебе прямо накануне свадьбы. Я понятия не имею, что она о тебе узнала. И, думаю, этого уже никому не раскопать. Но причина была основательная, раз девушка решила покинуть жениха, когда уже и приглашения разослали.

Вольский внимательно слушал, сидя в кресле. Я следила за ним, как кошка следит за мышью. Ну, еще чуть-чуть подайся вперед – и я тебя достану…

– Так вот, ты не мог перенести такого оскорбления. И даже сказал своей любимой, что ей недолго топтать землю.

На этом месте лицо Вольского дрогнуло, красные губы изумленно приоткрылись. Вот так, ублюдок! Все тайное становится явным…

– И тогда ты, умник этакий, подготовил идеальное убийство. Ты выждал ровно сутки, после чего заманил девушку в безлюдное место и убил – осколком стекла в глаз. В таких делах ты человек опытный…

На лице Вольского вспыхнула и тут же погасла торжествующая улыбка.

– Этих суток, которые прошли с того момента, как ты задумал свой план, тебе хватило, чтобы подготовить декорацию к твоему спектаклю. Ты подбросил в квартиру Вероники связку писем с угрозами и признаниями в любви. Представляю, как ты ржал, когда писал эти каракули! Ты быстро нашел кандидата на роль убийцы – безобидного шизофреника из соседнего дома. Ты даже дал ему подержать конверты – под предлогом работы для инвалида он оставил отпечатки пальцев там, где тебе было нужно. Потом ты убил и его тоже. Но вот тут ты прокололся – тебя видели. Видели, как ты приходил к Петрищеву. А кто видел – не скажу, и не проси.

– Тоже мне, бином Ньютона! – фыркнул Вольский. – Толстуха в халате, с которой ты разговаривала днем. Ее заткнуть – проще пареной репы. Да вообще их шалман скоро взлетит на воздух. Эти алкаши и наркоманы совершенно не умеют обращаться с газом…

– Слушай, да ты просто маньяк! – покачала я головой. Вольский хлестнул меня ладонью по лицу – так быстро, что я не успела среагировать. В голове зазвенело.

– Думай, что говоришь, тварь! – сквозь зубы угрожающие сказал Владимир. – Ну, дальше! И от темы больше не отклоняйся.

– Ты убил бедного Петрищева и устроил у него в квартире алтарь. Фотографии Вероники ты принес с собой. А свечки нашлись у несчастного психа. Теперь все было готово. Тебе оставалось вывезти трупы в безлюдное место и инсценировать взрыв. В этом ты тоже мастер, верно? Неумелую бомбу может сделать и очень умелый взрывник… Это же надо было так все рассчитать! Аплодисменты тебе, ублюдок! На войне тебя научили только двум вещам… кстати, дай глотнуть.

Вольский дал мне сделать еще один глоток из бутылки, а сам основательно пригубил водки. Эх, жаль, нет возможности перетянуть руку – кровь вытекает слишком быстро…

– Продолжай! – прикрикнул на меня Вольский. Ага, про себя, любимого, послушать всякому приятно…

– Так вот, тебя на войне научили двум вещам – взрывать…

Тут я отключилась. Очнулась я от того, что Вольский брызгал мне в лицо водкой.

– А вторая? – требовательно спросил бизнесмен-маньяк.

– Что… вторая?

– Ты сказала, на войне меня научили двум вещам! – нетерпеливо спросил Владимир. – Так какая вторая?

– А-а, вон ты о чем… Что человеческая жизнь ничего не стоит. Знаешь, война – хреновая вещь… Но каждый извлекает из нее собственные уроки. Меня она, к примеру, научила тому, что человеческая жизнь бесценна… Ну, и еще – что ноги надо держать в тепле, а курево и зажигалку лучше всего запаковывать в презерватив.

На этот раз я соскользнула в темноту надолго. Пришла в себя оттого, что Вольский бил меня по щекам и кричал:

– Подожди! Подожди, сука!

– Интересно, да? – усмехнулась я. Холод подбирался к сердцу, и я понимала, что шансов выбраться у меня все меньше. – Кстати, начальник службы безопасности олигарха в курсе всего. Понял, урод? Так что тебе недолго бегать по земле…

– Позволь тебе не поверить, – хмыкнул бизнесмен. – Знаешь, что тебя погубило? Ты привыкла работать одна. Ты одиночка – так же, как и я. Никто ни о чем не догадывается. Для всех я – убитый горем жених. Пришлось даже изобразить, как я хочу покончить с собой. Дело закрыто. Шизик в могиле. Эта тварь, моя невеста – тоже…

– Ага! – пред глазами у меня было темно, но я как могла язвительно улыбнулась. – Вот только сердце Вероники до сих пор бьется. Кто бы мог подумать? И это не дает тебе спать по ночам, крысюк ты поганый. И вот тут… вот тут, дешевка, начинается самое интересное. Ты спокойно жил эти два с лишним года, наслаждался своей безнаказанностью, ездил на сафари… И вдруг ты узнаешь, что не довел дело до конца! Кто мог сообщить тебе эту информацию?

Вольский тяжело дышал в темноте.

– Врачей я отметаю сразу – трансплантацию делали в Москве, думаю, там даже не знали имени донора, ведь сердце Вероники доставили туда в контейнере. О том, чье это сердце, знали двое – отец девушки и Андрей Станиславович Новицкий. Ни тому, ни другому нет резона делиться с тобой этой информацией. Так кто лишил тебя сна и покоя? Кто превратил в маньяка, который не остановился на убийстве невесты, а продолжает охотиться за мальчишкой, который ни в чем не виноват?

Вольский не успел мне ответить – в темноте грохнул выстрел. За ним второй. Послышался звук падения тяжелого тела. Потом чьи-то руки разрезали на мне веревки, и резкий запах нашатыря привел меня в чувство.

Передо мной на коленях стоял Вадим Сергеевич Белоцерковский.

– Евгения, он вас едва не убил! Чем я могу помочь? – спросил мужчина. Я покосилась туда, где на полу лежало безжизненное тело Вольского. Кажется, выстрел снес ему полчерепа.

– Отрежьте кусок веревки и перетяните мне левую руку выше локтя, – сквозь зубы приказала я. – Потом найдите клочок бумаги и напишите на нем время, когда наложили жгут. Если я отключусь, не хочу остаться без руки оттого, что случится некроз тканей… и вызовите «Скорую»…