Книга Заблудиться в страшной сказке - Марина Серова

Но я прекрасно отдавала себе отчет в том, что делаю.

Наш случай был совершенно иным. Во-первых, никто – никакой спецназ – не придет спасать нашу компанию. Так что на помощь профессионалов рассчитывать не приходится. Во-вторых, мы абсолютно беспомощны в этом стеклянном кубе. И надо сделать все, чтобы изменить ситуацию, заставить главного злодея перевести нас в другое помещение. И в-третьих, я собиралась взвинтить ситуацию до состояния «отсчет пошел, до взрыва три секунды». Это было необходимо для того, чтобы наш невидимый противник занервничал и допустил какую-либо ошибку. А уж мы этот момент постараемся не упустить и использовать на сто один процент…

Алехин кивнул – хотя я не могла проговорить все это вслух, капитан меня понял. Ведь всех «силовиков» обучают однотипно, и тут мы с капитаном, так сказать, говорили на одном языке.

– Вячеслав Васильевич, долго вы нас тут будете мариновать? Может, побеседуем уже?

Следующим, кто вошел в стеклянный зал, была Ольга Комарова. Одетая в зеленый свитерок с люрексом, составлявший ослепительный контраст с огненно-рыжими волосами, Миледи смерила меня взглядом, который можно было истолковать только так: «Ну, держись, Охотникова! Как только я до тебя доберусь, ты пожалеешь, что на свет родилась!»

– Добрый день… или уже вечер? Скорее вечер, дорогая Ольга! Ничего, что я так попросту? Скажите, Ольга, зачем вы «настучали» на меня капитану Алехину? Понимаете, если бы не это, возможно, мы и не беседовали бы с вами сегодня в такой приятной компании…

Ольга сделала шаг ко мне. Подумала и остановилась, прожигая меня горящими глазами. Я слегка нажала на шею Дрюни – не больно, а так, чтобы стоять парню стало исключительно неудобно.

– Мам, вытащи меня отсюда! – сдавленным голосом пискнул Дохлый. Молодец, мальчик!

– Только тронь его, тварь! – прорычала Миледи. – И я тебя бубонной чумой заражу!

Алехин судорожно перевел дыхание. Перспектива получить чуму меня привлекала не больше, чем капитана, но я постаралась сделать равнодушное лицо – точно мои руки полны козырей.

Вслед за Комаровой за стеклом возник худосочный юноша – очевидно, тот самый Валера, что из-под полы снабжал Дрюню препаратами собственного изготовления. Валера в разговоры вступать не пытался – так, маячил на заднем плане.

– Не волнуйтесь вы так, Ольга! Никто не причинит вашему малышу вреда. Пока не причинит, – зловеще добавила я.

Надоело мне это ожидание. Ну, давай же, где ты, сволочь?

В кино на этом месте музыка становится особенно угрожающей. Но сегодня фанфары не зазвучали. Однако все лица как по команде повернулись к двери.

Потому что в зал наконец-то входил тот, ради кого мы сюда пришли, – Моцарт от биохимии, Славочка Комаров собственной персоной.

Глава 10

Свой дурацкий костюм тысяча девятьсот восемьдесят пятого года выпуска, служивший ему маскировочной шкурой, Комаров оставил дома. Сейчас Вячеслав был одет в классические брюки и белоснежную рубашку. Полуразвязанный галстук болтался на груди – это было единственное, что указывало на то, что Комаров нервничает. Загорелая лысина ученого блестела в свете мощных ламп. Лицо, прорезанное глубокими вертикальными морщинами на лбу и у рта, казалось жестким и усталым.

– Ну наконец-то! – вздохнула я. – А я уже начала бояться, что вы не придете, Вячеслав Васильевич. Добрый вечер, кстати.

– Добрый, Женечка, добрый, – проговорил ученый, пристально разглядывая меня через стекло.

Потом Комаров повернулся к супруге и спросил:

– Кстати, Оля, ты не могла бы мне сказать, за каким чертом ты впутала в это дело еще и полицию?

Голос Комарова звучал ровно, но Ольга съежилась, будто муж ее ударил, и пролепетала:

– Прости, я надеялась, что мы успеем завершить дела, пока ее будет трепать полиция…

– Дура! – внезапно выкрикнул Комаров и ударил жену по щеке. Миледи покачнулась и села на пол, прижимая руки к месту удара. Ольга не заплакала – наоборот, она все так же смотрела на нас горящими ненавистью глазами.

– И вовсе я не дура! – выкрикнула женщина. – Это был хороший план, жаль, не сработал. Я думала, капитан уберет эту тварь с дороги… Кто же знал, что они заодно?

– Кстати, это правда, – вступил в разговор Алехин. – Я решил проследить за Охотниковой именно после вашего звонка.

Комаров смерил супругу убийственным взглядом, но больше не добавил ничего о ее умственных способностях.

Теперь биохимик обратился к Дохлому. Комаров подошел вплотную к стеклу и проговорил:

– Ну что, привел?

Дрюня виновато кивнул. Я подумала, что Комаров сейчас примется стыдить сына – этого Павлика Морозова двадцать первого века: несчастный пионер предал только отца, а Дрюня подставил всю свою семью – папу, маму и даже дядю, которому принадлежал заводик, служивший прикрытием для всей этой биохимической шарашки. Но вместо этого Вячеслав Васильевич одобрительно кивнул и сказал:

– Спасибо, сынок. Рад, что ты снова на нашей стороне. Наконец-то ты одумался. А я ведь боялся, что ты начисто спалил себе мозги этой своей дрянью. К счастью, ты вовремя понял, что искупить вину и заслужить прощение можно одним-единственным способом.

Дрюня виновато шмыгнул носом и попытался потереть то место, где у него когда-то находилось ухо, но я блокировала его руку, и парень только судорожно дернулся.

– Теперь у тебя появился шанс, Андрей, – великодушно заявил Комаров старший.

Я во все глаза уставилась на Дохлого. Ах ты, гаденыш! Я-то думала, что парень привел нас в лабораторию потому, что хотел нашими руками разделаться с папашей, который, судя по всему, давно списал со счетов своего сынка-наркомана. Да еще и ухо вдобавок отстрелил. Это вам не игрушки!

А оказалось, ситуация зеркально обратная! Еще в Варфоломеевке, поняв, что я вцепилась в него как клещ и не намерена выпускать, парнишка придумал отличный план. Я ведь сама на пальцах объяснила наркоману, что бежать ему совершенно некуда… Получается, Дохлый привел сюда Алехина и меня потому, что решил уничтожить нас при содействии своего папаши. Ну, и заодно искупить вину – ведь именно Дрюня виновен в том, что лаборатория перестала быть секретной!

Я прижала Дохлого так, что наркоша заверещал, будто морская свинка. Краем глаза я поймала осуждающий взгляд Алехина – капитан явно не одобрял моих действий. Надо же, какой рыцарь без страха и упрека нашелся! Неужели за всю карьеру ему ни разу не доводилось выбивать показания из задержанного или «закрывать» того, чья вина не доказана полностью? Я взглянула в серые глаза Алехина и решила, что да, вполне возможно. Ни разу не приходилось. В таком случае ты, капитан, слишком хорош для нашего грешного мира. А вот я, Женя Охотникова, далеко не такая высоконравственная личность. Ну, простите, если можете! Жизнь у меня одна, и если на одной чаше весов благополучие одного-единственного наркомана (который и так лет через пять сойдет в раннюю могилу – судя по тому, какую дрянь он неразборчиво употребляет, Дохлому одна дорога), а на другой чаше весов две жизни – моя и Алехина, колебаться я не буду. Мне еще ни разу не приходилось убивать безоружного человека вот так, голыми руками. Но если понадобится – я это сделаю.