Книга Я - Малала. Уникальная история мужества, которая потрясла весь мир - Малала Юсуфзай

Обессилев от пережитых волнений, я опустилась на кровать.

Нам крупно повезло, что наш дом уцелел. Несколько домов на нашей улице подверглись разграблению, мародеры забрали все, что хозяева не смогли увезти с собой, – телевизоры, холодильники, украшения. Наша соседка, мать моей подруги Сафины, поместила свои золотые украшения в банковский сейф, надеясь, что там они будут в безопасности. Но даже банки были разграблены.

Отец, охваченный беспокойством, отправился проверить, в каком состоянии находится здание школы. Я пошла с ним. В дом, стоявший напротив школы для девочек, попал снаряд, но сама школа снаружи была цела и невредима. Почему-то отец не смог открыть ворота своим ключом, и нам пришлось найти мальчика, который вскарабкался на стену, спрыгнул во двор и открыл ворота изнутри. Ожидая самого худшего, мы поднялись по ступенькам.

– Здесь кто-то похозяйничал, – сказал отец, когда мы вошли во внутренний двор.

Там царил жуткий беспорядок – стулья перевернуты, на полу валяются окурки, пустые коробки и пакеты из-под еды. Уезжая, отец снял вывеску с надписью «Школа Хушаль» и оставил ее во внутреннем дворе. Вывеска по-прежнему стояла, прислоненная к стене. Когда мы ее приподняли, я завизжала от ужаса. За деревянным щитом валялись гниющие головы козлят. Вероятно, это были остатки чьего-то обеда.

Мы обошли классы. Стены повсюду были исписаны антиталибскими лозунгами. Кто-то написал маркером на пластиковой доске «Армия Зиндабад» («Да здравствует армия!»). Теперь мы поняли, что в нашей школе жили солдаты правительственных войск. Один из них написал похабное стихотворение в дневнике моей подруги, оставленном в классе. Пол был сплошь усеян гильзами. В стене солдаты пробили огромную дыру, в которую открывался вид на город. Мне было очень жаль, что наша любимая школа превратилась в казарму.

Внезапно раздался стук в дверь.

– Не открывай, Малала! – приказал отец.

В офисе отец обнаружил письмо, оставленное одним из армейских командиров. В этом письме жители Свата обвинялись в том, что не оказали сопротивления талибам и позволили им захватить власть в долине.

«За ваше равнодушие и трусость множество солдат расплатилось своими драгоценными жизнями, – говорилось в письме. – Да здравствует пакистанская армия!»

– Что ж, так и должно быть, – пожал плечами отец, прочтя это. – Сначала талибы соблазняли нас лживыми посулами, потом убивали. Теперь нас упрекают за то, что мы поддались соблазну и позволили себя убивать. Вся жизнь состоит из соблазнов, убийств и упреков.

В некоторых смыслах солдаты правительственной армии мало чем отличались от боевиков Талибана. Один из наших соседей видел, как военные выставили на всеобщее обозрение труп убитого талиба. Вертолеты, жужжавшие в небе подобно гигантским насекомым, действовали нам на нервы. Возвращаясь домой, мы старались держаться ближе к стенам, чтобы нас не заметили с воздуха.

Мы знали, что арестованы тысячи людей, в том числе и множество мальчиков-подростков, из которых боевики готовили террористов-смертников. Все они были направлены в особые лагеря, где должна была проводиться антиталибская пропаганда. Среди арестованных был наш учитель урду, который в свое время отказался заниматься с девочками, заявив, что его долг – помогать людям Фазлуллы строить свой центр и уничтожать магазины, торгующие CD и DVD.

Вождь Талибана по-прежнему находился на свободе. Армейские силы уничтожили его штаб-квартиру в Имам Дери и сообщили, что Фазлулла находится в окружении в горах Пешавара. Потом было объявлено, что Фазлулла тяжело ранен, а спикер талибов Муслим Хан арестован. Вскоре поступила новая информация, согласно которой Фазлулла бежал в Афганистан и скрывается в провинции Кунар. Некоторые утверждали, что Фазлулла схвачен, но армейское начальство и военная разведка не смогли прийти к согласию относительно его дальнейшей участи. Армейские власти хотели заключить его в тюрьму, но руководство разведки настояло на том, чтобы отвезти его в Баджаур и позволить ему перейти афганскую границу.

Муслим Хан и полевой командир по имени Мехмуд были единственными лидерами Талибана, оказавшимися в заключении. Все прочие разгуливали на свободе. Зная о том, что Фазлулла жив и свободен, я боялась, что он вновь соберет боевиков и захватит власть. Иногда мне даже снились кошмары, в которых талибы возвращались в нашу долину. Но по крайней мере, Радио Мулла прекратило свое вещание.

Друг моего отца Ахмед Шах утверждал, что мир, установленный в нашей долине, не может быть долгим и прочным. Тем не менее люди постепенно возвращались в родные места. Сват – это самый прекрасный уголок земли, и тому, кто там родился и вырос, трудно жить за пределами родной долины.

Занятия в нашей школе возобновились 1 августа. Было невыразимо приятно снова услышать школьный звонок, подняться по знакомым ступенькам. Радость, которую я испытала при виде своих школьных подруг, невозможно описать. Все мы наперебой рассказывали друг другу о злоключениях, которые пережили в изгнании. Почти все мои одноклассницы нашли приют у родных и друзей, но некоторым пришлось жить в лагерях для беженцев. Мы понимали: нам очень повезло, что здание нашей школы уцелело. Многие дети были вынуждены учиться в палатках, потому что их школы превратились в груды развалин. Одна из моих подруг, Сундус, потеряла отца, который погиб в результате взрыва.

Похоже, теперь все в школе знали, что блог для сайта Би-би-си вела я. Правда, некоторые думали, что за меня это делал отец. Но госпожа Мариам, наш директор, заявила:

– Зачем кому-то вести блог за Малалу, когда она справилась с этим сама? Она не только прекрасно говорит, но и отлично пишет.

Но конечно, наши разговоры вертелись не только вокруг событий минувших месяцев. Шиза Шахид, наш друг из Исламабада, закончила обучение в Стэнфорде и пригласила двадцать семь девочек из школы Хушаль провести несколько дней в столице Пакистана. Она полагала, что новые впечатления, знакомство с достопримечательностями и музеями помогут быстрее залечить душевные травмы, нанесенные жизнью при талибском режиме. Из нашего класса поехали я, Мониба, Малка-и-Нур, Рида, Каришма и Сундус. Нас сопровождали мои родители и госпожа Мариам.

Наше путешествие началось в День независимости Пакистана, 14 августа. Радостные и возбужденные, мы уселись в автобус. Большинство девочек впервые покинули долину, став беженцами. Но сейчас нас ожидало не изгнание, а веселые каникулы вроде тех, о которых мы читали в книжках. Мы остановились в гостевом доме. Помимо развлечений, мы принимали участие в многочисленных встречах и симпозиумах, рассказывая об испытаниях, которые выпали на нашу долю. Шиза была приятно удивлена тем, как непринужденно мы держимся и свободно говорим.

– Я думала, таких детей, как Малала, больше нет на свете, но в вашей школе все девочки похожи на нее! – сказала она моему отцу.

Мы с великим удовольствием гуляли в парке и слушали музыку. Большинству людей такие занятия представляются самыми обычными, но для нас, переживших талибский произвол, они были чем-то вроде политического протеста. Разумеется, мы знакомились с достопримечательностями столицы – посетили мечеть Фейсал у подножия холма Маргалла. Эта мечеть была построена на средства саудовских арабов, вложивших в нее миллионы рупий. Огромная, ослепительно-белая, она походила на гигантскую палатку, поддерживаемую четырьмя минаретами. Впервые в жизни мы побывали в театре, посмотрели английскую пьесу под названием «Том, Дик и Гарри», а после приняли участие в актерском мастер-классе. Мы ели в ресторанах и впервые в жизни посетили «Макдоналдс». Правда, я пропустила обед в китайском ресторане, потому что принимала участие в телевизионном шоу «Говорит столица». Так что блинами с мясом утки мои подруги лакомились без меня.