Книга Владимир Красное Солнышко - Борис Васильев

Этот брак предопределил и судьбу младшей, Анастасии, за которую вскоре посватался венгерский король.

А сам великий киевский князь, не веривший дотоле ни в бога, ни в дьявола, теперь вдруг возлюбил церковь, православие со всеми его праздниками и таинствами и начал усиленно пропагандировать веру в единого Бога.

Он посетил пещерный монастырь, вырытый в песчаном откосе. Побеседовал с монахами-отшельниками, узнал, что они составляют летопись, и с благословения архиепископа закрепил это право за монастырями.

Тогда же Ярослав решил — тоже с благословения церковных владык — захоронить останки своих братьев Бориса и Глеба, якобы убиенных Святополком (по легенде, созданной самим же Ярославом и по его повелению закрепленной в летописи). Его люди разыскали останки, церковь причислила Бориса и Глеба к сонму святых великомучеников, и останки их были с великими почестями преданы земле.

До великого князя Владимира священнослужители даже самого низкого ранга приезжали в Киев из Византии. Чтобы избавиться от этой зависимости, князь Владимир повелел открыть в Киеве школу, в которой готовили дьячков, певчих, звонарей и прочих мелких служителей церкви. Ярослав подхватил это начинание, но придал ему более светский характер, стремясь готовить в школах в первую очередь людей грамотных. Он сам любил читать и отлично понимал, что грамотность в целом куда больше будет способствовать распространению и церковной морали тоже. Он повелел направлять в эти школы юношей, не способных стать воинами по той или иной причине. И заставил Господин Великий Новгород открыть такую же школу, какую открыл в Киеве его отец. Новгородцы поорали, но, вволю поорав и, естественно, подравшись, согласились.

Все было тщательно продумано и все шло так, как замысливал Ярослав. Шло бы и дальше — только однажды примчался на взмыленном коне гонец с укрепленной линии:

— Печенеги линию обошли, великий князь! На Киев дикой ордой идут!

— В поход!

Пока собрались да выступили, печенежская орда оказалась уже возле стен стольного города. Перестраиваться в привычный боевой порядок было некогда, и великий князь Ярослав сам повел конную дружину.

Он атаковал столь стремительно, что буквально проломил печенежский строй, разделив атакующую орду пополам. Теперь следовало пешим дружинам окружить вражеское войско, но дружины промедлили, и печенеги, отступив, сумели вновь соединиться.

— Святая София, помоги! — крикнул киевский князь, с яростью бросаясь на печенегов.

На сей раз дружины атаковали вовремя. Печенежская орда, развернув коней, пустилась наутек.

Великий князь Ярослав поставил, а архиепископ освятил церковь во имя своей небесной помощницы. Обнес храм Святой Софии стеной, включив его в черту города. Заодно расширил и саму территорию стольного града, поставив на юге Золотые Ворота по образцу Византийских ворот.

Стольный град Киев стал неприступной крепостью для лихих конников Дикой степи.

2

В лютой борьбе с законными наследниками за великокняжеский престол Ярослав напрочь забыл о собственном брате Мстиславе Тмутараканском. Когда-то во спасение христиан Кавказа он был послан великим князем Владимиром усмирить дерзких горцев. Усмирил, заодно и отвоевал у хазар Тмутаракань, которая и была ему вскорости пожалована; он стал князем тмутараканским.

Мстислав был богатырь телом и духом, и о нем тогда слагались легенды. Одна из них рассказывала о бескровной победе над воинственными касогами.

Вождь касогов, прозвищем Редедя, тоже был могуч и силен. Когда Мстислав и Редедя построили свои дружины для боя, Редедя сказал Мстиславу:

— Зачем нам губить дружины? Давай сойдемся сами: если ты одолеешь — ты возьмешь всё, а если я одолею, то я возьму всё. Согласен?

— Да будет так, — ответил Мстислав.

Сошлись, и одолевать очень скоро начал Редедя. Тогда Мстислав взмолился Господу, обещая поставить церковь Пресвятой Божьей Матери. И, как говорит легенда, одолел Редедю.

После касогов Мстислав напал на хазар, пленил их царя и получил богатый выкуп.

Теперь вместе с касогами и хазарами Мстислав решил идти на Киев.

Впрочем, может, Ярослав и вспомнил бы вовремя о брате, да опять взбунтовались язычники в Суздале. Это было опасно, и киевский князь с двумя дружинами отправился в Суздаль подавлять мятеж.

Там случился голод, которым воспользовались волхвы, объявив, что во всем виноваты старые женщины. Старых, а заодно и молодых женщин стали убивать. Однако дружинники князя Ярослава сумели быстро расправиться с бунтовщиками, а всех суздальских волхвов доставили в Киев. Ярослав немедля послал в Суздаль обозы с хлебом, волхвов же кого казнил, кого навечно заточил в порубах.

Узнав по возвращении в Киев о приближении Мстислава, он решил дать ему сражение у Листвена, полагаясь прежде всего на своих проверенных варягов. Противники сошлись, как и было задумано, у Листвена, и Ярослав сразу бросил в бой варягов, посчитав, что Мстислав, привыкший воевать с полудикими кавказскими народами, не выдержит их натиска.

Но варягам не суждено было даже приблизиться к противнику. Тучи хазарских стрел разом взлетели в небо, обрушившись на неспешно атакующего врага. И тут же касогская конница вылетела с флангов, стремясь окружить пешие дружины…

Ярослав бежал с поля боя. Однако касоги нагнали его, перерезав путь к отступлению. И держали в окружении, пока не подъехал Мстислав.

— Зачем нам проливать кровь, брат Ярослав? — спокойно спросил он. — Разделим Киевскую Русь между собой. Мне будет левый берег с Черниговом, а тебе — правый с Киевом. И заключим вечный братский мир.

Выходит, все хитросплетения, все тщательно продуманные Ярославом ходы, кровавая междоусобица — все это стоило ровнехонько половины Киевской Руси?! Но у великого киевского князя Ярослава не оставалось другого выхода. Войска его были разгромлены наголову, тогда как победитель, диктующий условия мира, почти никого не потерял.

И Ярослав согласился на разделение Киевской Руси по Днепру.

А впоследствии его брат Мстислав, былинный богатырь и отважный воин, умер от простуды. Вот так, вдруг, ни с того ни с сего простудился и помер.

Все, конечно, случается. Но нельзя забывать при этом, что уж кто-кто, а Ярослав умел продумывать неожиданные ходы, которые поставили бы в тупик грядущие поколения, если бы летописи не сочинялись в монастырях.

Князь Ярослав был, безусловно, хитрым, вероломным, коварным, жестоким. Но в русской истории он получил прозвище Мудрого. И вполне заслуженно: Ярослав Мудрый дал Руси первые общие законы, предопределив ее дальнейшее развитие — согласно этим законам, которые, естественно, тоже должны были совершенствоваться.

В основу же законов Ярослава Мудрого было положено Германское право:

«За голову боярина княжеского, тиуна огнищан или граждан именитых и тиуна конюшенного — 80 гривен.