Книга Поймать тень - Светлана Жданова

— Такие надо. Смотри, пальчики-то какие тонкие да ладошки ладные. Прям как у аристократки. Ты случайно не из ихних? — подозрительно сощурилась женщина.

— Не знаю. Сирота я. Меня тетка-ведунья подобрала и выходила. У нее и колдовать училась. — Смотри-ка, даже ни словечка не соврала.

— А как к магу-то попала?

— Господин Оливье в ученицы взял. У меня же получается, образования нет нормального. А маг такого уровня может дать протекцию в университет на сдачу выпускных экзаменов. Нас у него двое. Он ведь считается лучшим магом в Ринии. Это просто счастье, что он взял нас в услужение.

— Да уж не бесплатно, наверное, — хмыкнула она.

— Что вы, он нам даже стипендию платит. Процент от вырученных денег. Его ведь часто вызывают, на всех клиентов времени не хватает. Вот и посылает нас. Заодно и опыт получаем хороший.

— Не плохо маг устроился. Чужими руками жар загребает.

— Такова плата. Пока у нас нет диплома, мы никто. За все надо платить.

Женщина хмыкнула. И отвернулась к очагу.

Я ее понимала. Эту прописную истину знают все, но многие просто не признают. И ожидать такого признания от девчонки никто не будет.

Но я знаю.

— Что, никак не разожжете? — спросила я, заметив, как мучается хозяйка с печью.

— По осени печь переложили, да неудачно как-то, дымит и зажигается плохо.

— Давайте помогу. Уголек, — позвала я. По руке знакомо скользнул теплый хвостик, а на пальцы легла симпатичная мордашка с гребнем и тлеющими глазками. В груди сразу потеплело. — Привет, малышка. Расскажешь, где сегодня была?

Саламандра затрещала на своем огненном языке и почему-то стыдливо ткнулась мне в ладошку. Эх, перекормила я ее в свое время, вон какая здоровая выросла. Раньше на ладошке умещалась. А теперь, если положит голову на кончики пальцев, хвост как раз до локтя доходит. Но я все равно любила это создание.

— Какая забавная зверушка, — улыбнулась хозяйка.

— Что ты натворила, Уголек? — Сердце пронзило чем-то острым. — Что случилось?

Ящерка вздохнула и заглянула мне в глаза.

— Хорошо, не буду спрашивать. Просто ответь, ты была в царстве? — Она кивнула. — Ну и как? Они счастливы? Попытку закатить глаза можно воспринять как согласие? Не волнуйся за меня, Уголек. Я рада.

Черта с два я рада! Точнее — с четыре.

Ненавижу, ненавижу его!

— Лучше помоги разжечь печку. А я поделюсь с тобой пирожком, — помахала я перед носом саламандры половинкой сдобы. Та проследила за ним голодным взглядом и соскочила к печке. Залезла по белым стенам и уселась в топке. Огонь загорелся тут же. — Теперь пока вы не погасите его, огонь будет гореть исправно. Киньте ей пирожок. Уголек ужасная обжора.

— Это саламандра, — поняла женщина. — Как же ты ее держишь в руках, это же чистый огонь?

— А я не представляю, как это держать в руках поварешку. Для меня это выше любого понимания. Всякому свое. Хозяйка, может быть, объясните, зачем вызывали колдуна из самой столицы?

— Да муж все мой. Пока мы ему говорили, что колдун нужен, Василий отнекивался, а как с крыльца сам навернулся, сразу в город за лучшим магом послал. Домовой у нас чудит, девонька. И странно так. Ведь дом полная чаша, все хорошо, хозяйство ведем исправно. Вот и испугались мы — вдруг каку беду пророчит. Поговори с ним, присмири да расспроси. Ведь житья нет и от пакостей его, и от страха. Вдруг действительно что плохое чует, они ведь… другие.

— Домовой? Где у вас сеновал? Соберите мне пока крынку молока и большой пирог в чистом белом платке. Узнаем, что хочет сказать ваш домовой. А я пока по дому похожу, вы не против?

— Сейчас все сделаем, госпожа ведьма.

— Зовите меня по имени, а то неловко как-то.

— Лет-то тебе сколько, девонька? Уж, наверное, мне ровесница.

— Мне двадцать четыре года.

— Батюшки, как Петру моему. Сынку старшому.

Я ушла. Дом оказался большой, уютный и действительно справный. Все здесь было на местах и в полном порядке. Чистенько, ладненько. Хозяйственный нижний этаж, жилой второй и детская на третьем, чердачном. Когда я туда вошла, на меня уставились ясноглазые девчонки, хозяйские дочки.

— Привет, красавицы, — улыбнулась я.

— Здравствуйте, — удивленно ответили сестрички. Хорошенькие. Одной лет двадцать, другой семнадцать, обе красавицы статные.

— Не бойтесь. Меня Таней зовут. Можно я вон к тому оконцу подойду?

— Конечно. А вы кто?

— При маге состою. Так что если что — обращайтесь, — говорила я, подбираясь к смотровому окну под самой крышей. Легко слевитировав к нему, я оглядела близлежащую окрестность. М-да, ничего примечательного. Чего этому домовому не живется, жирок на пузе не наращивается? — Понадобится что, — меж тем продолжала увещевать девчонок я, — чистотела для кожи, от завистниц оберег, приворот-отворот… Обращайтесь. Да, привороты у меня хорошие получаются, не один отворот не берет. — Я вздохнула.

Была за мной эта беда. До сих пор по городу с опаской хожу. Кто ж знал, что по доброте моей душевной такое случится. А всего-то надо было дочку одного местного богатея приворожить к мужику. Она-то красавицей вышла, а папашка ее за дружка своего решил выдать, а тот страшнее любого упыря. Толстый, от жира лоснился, плешивый, один глаз кривой, другой рябой, на обе ноги ковыляет, а руки такие длинные, что ими при ходьбе помогать впору. Я его как увидела, дар речи потеряла. Меня богатей спрашивает: «Ты чего это, девка, побледнела-то, али тебе дурно?» «Нет, — говорю, — не пойму просто, чего ваша дочка без зелья такого доброго молодца не полюбила, дурная она что ли?» Те конечно разулыбались. А я стою, не знаю, что делать. Видела я ту красавицу, жалко стало за этого уродца такую отдавать. Только мэтр Оливье смотрит так на меня пристально, догадывается да кулак показывает, как же — такие деньги обещаны. Ну, а как мне пойти на такое, на своей же шкуре узнала каково это. Ну и наколдовала. Дала им два пузырька — один для жениха, другой для невесты. А сама вечерком к девке побежала, да и все рассказала. Говорю, не хочешь в такое чудовище влюбляться, компенсируй мне потери. Девчонка долго не придурялась, отдала пару побрякушек. А наутро им в питье были подмешаны мои зелья. Уж не знаю, что там не так пошло, но если мужик от невесты своей отказался, то деваха та влюбилась, что кошка гулящая. Но почему она меня для этого выбрала, до сих пор не пойму, я ведь в тот пузырек так, общеукрепляющего настоя налила. И ничего ее не берет: какие отвороты не делала — все бесполезно. Ходит за мной, словно собака, в глазки заглядывает. Сраму-то сколько!

Мне как всегда нагоняй, вычет из стипендии. Но я не в накладе, про сделку с невестой я ничего не сказала.

А хозяйские дочки заинтересованно округлили глазки. Значит, зацепило. Что ж, будет подработка, лишних денег не бывает.