Книга Гульчатай, закрой личико! - Ирина Боброва

– Очень далеко? – снова открыл рот Бельведерский.

– Очень.

Бельведерский отошел от крыльца, поднял валяющуюся неподалеку метлу и вдруг, оседлав ее, поднялся в воздух.

– Эй, ты что делаешь? – Ведьма так опешила от наглости Аполлона, что даже не прокричала свое любимое слово – «фулюган».

– Беру твою метлу, – спокойно ответил Бельведерский, делая круги над полянкой – с каждым виражом метла набирала высоту. – Мне не хочется идти пешком в такую даль.

– Ты же сам хвалился, что у тебя великолепное тело! – вскричал ангел.

– Так оно такое, потому что мышцы напряжены, – крикнул наглец, делая еще один круг над полянкой. – И потом, они у меня для красоты, не для дела! Ими любоваться можно, но сильно напрягать нельзя. Нагрузка должна быть строго рассчитана для каждой группы мышц.

– Ты понял, зачем ему метла? – спросила Гризелла, дернув ангела за рукав.

– Да, – кивнул Бенедикт. – Он зарядку делать собрался. Размяться хочет.

– Наивный ты у нас, ангелочек! Это называется воровством, Бенедикт, а один вор у нас уже есть, все Иномирье успевает обслуживать. – Ведьма покачала головой и, отвернувшись от ангела, прокричала: – Отдай метлу, вражина!

Бельведерский как будто не слышал. Ведьма, сложив руки рупором, закричала снова:

– Верни метлу, ирод, ты куда?!

– На кудыкину гору, кукушек щупать! – прокричал в ответ Бельведерский, вспомнив услышанную по пути поговорку.

– Будь по-твоему, – злорадно проговорила ведьма и, щелкнув пальцами, прошептала: – Ты сам напросился!

Бельведерский исчез. Ведьма засунула в рот два пальца и свистнула. Метла, словно послушная собачонка, развернулась и подлетела к своей хозяйке.

– Кудыкина гора? Ни разу не слышал, – удивился ангел, в который раз поражаясь тому, сколько незнакомых мест есть в Иномирье, каких удивительных обитателей можно встретить в нем!

– Там сбудутся все мечты Бельведерского нахала. – Ведьма злорадно усмехнулась и потерла ладони.

– Какие?

– Он будет самым красивым, им будут любоваться, и он окаменеет, – ответила старуха таким зловещим тоном, что Бенедикт поежился.

– А где же мне искать Медузу? – Ангел отогнал неприятное ощущение, возникшее после слов Гризеллы, и мечтательно улыбнулся, представляя огромные миндалевидные глаза девушки.

– Там же, – ответила Гризелла и тоже улыбнулась. Несмотря на то что длинные желтые клыки несколько портили впечатление, эта улыбка была совсем не похожа на предыдущую. Так улыбается мать, собирая сына на первое свидание. – Твоя зазноба через башню Амината в Очень Забытые Земли попала и сейчас находится на этой самой горе.

– Значит, мне надо на кукушкину гору?

– На кудыкину, – поправила его Гризелла, – зачем так кукушек-то обижать?

– Так отправь меня, пожалуйста! – вскричал Бенедикт, чувствуя, как надежда разгоняет беспокойство, что тисками сжимало его сердце с самого утра.

– Таким же образом? – осведомилась старуха.

– Да любым, только поскорее!

– Что, тоже окаменеть решил, торопливый мой? На вот метлу и добирайся своим ходом. – Ведьма вручила Бенедикту метлу и добавила: – А чтобы не сбился с дороги, я ее на автопилот поставлю. Держи путь на тот треугольник, где ковры-самолеты постоянно пропадают. Там стоит башня отшельника Амината.

– Гризелла, я что-то не пойму, – проговорил Бенедикт, уже оседлав помело. – Насколько я знаю, после того как сломали волшебный камень и концы этого мира распрямились, через башню уже нельзя попасть в другое место. Она ведь перестала быть фиксатором в петле Мебиуса?!

– Дурень, – буркнула Гризелла, устанавливая на ручке метлы милицейскую мигалку. Ангел даже не удивился такому сервису – он знал, что ведьма постоянно мотается по параллельным мирам и тащит в избу на курьих ногах все что плохо лежит. – Мы тогда вверх по лестнице шли, а там, насколько я помню, еще и в подвал спуститься можно.

– Вон оно что! А Медуза что там делает?

– Тебя ищет. Ей люди-оборотни рассказали, где стоит башня волшебника. Так что лети скорее, голубь мой сизокрылый, не то девчонка в беду попадет!

– В какую?! – в ужасе вскричал Бенедикт.

– В серьезную, – помрачнела Гризелла. – Конкурент-то твой первым на кудыкину гору прибыл! Вот влюбится девчонка в бессердечного истукана, будешь потом всю жизнь утешать свою зазнобу глазастую!

– Спасибо, Гризелла. – Ангел поцеловал старуху в морщинистую щеку и взмыл в небо. Он не смотрел на землю, доверив автопилоту нести его туда, куда приказала предусмотрительная Гризелла.

Глава 11СБЫЛАСЬ МЕЧТА ИДИОТА

Бельведерский оказался там, где и пожелала ему оказаться зловредная ведьма, – он попал на кудыкину гору, а точнее, на самую ее вершину. Там стояла высокая каменная башня, и атлет стоял как раз у открытой двери. Собственно, дверь и невозможно было закрыть – она валялась на земле, оторванная когда-то давным-давно.

Бельведерский хотел было войти, но вдруг заметил, что в башню влетают и вылетают из нее страшные существа, большие, с мощными когтистыми лапами. Размах крыльев – метра полтора. Чудовища можно было бы принять за огромных птиц, если бы не женская грудь, обвисшая пустыми мешочками, длинная тонкая шея и человеческое лицо. Впрочем, лицо это с таким трудом можно было назвать женским, что Бельведерский поморщился, испытывая величайшее отвращение. И угораздило же его оказаться в компании таких уродцев!

Он посмотрел вниз и ужаснулся – какого только народа не жило на склонах кудыкиной горы: тролли, гоблины, великаны и другие разномастные чудовища всех цветов, форм и размеров, которым или не было названия, или атлет его не знал.

Единственным местом, где можно было побыть в одиночестве, оставалась крыша – там никто не приземлялся и с нее никто не взлетал. В маленькие окошки под самой крышей крылатые уродины не залетали.

Бельведерский и сам не заметил, что рассуждает вслух, и одна из полуптиц-полуженщин услышала, что он говорит.

– Девочки, посмотрите-ка, какой красавчик к нам пожаловал! – прокурлыкала она.

«Девочки» захлопали крыльями и с таким диким ором понеслись к Бельведерскому, что тот испугался и пожелал оказаться где угодно, хоть под крышей башни, только бы подальше от неэстетичных птицебаб! Пожелал он этого всем сердцем и мгновенно перенесся под крышу башни волшебника Амината.

Все дело было в волшебном платке, завязанном на мускулистой руке атлета. Неизвестно почему, но платочек решил поработать немного нестандартно. Сыграло ли главную роль то, что ткань волшебной вещицы прикасалась к коже, или же Бельведерскому атлету очень сильно хотелось спрятаться от склочных, уродливых птицебаб, трудно сказать, но платок мгновенно доставил его в заказанное место.