Книга SPQR IV. Храм муз - Джон Мэддокс Робертс

Брови Атакса взлетели вверх в притворном удивлении.

– Но мой бог не упоминал римлян!

– В этом не было никакой нужды. Твое обращение все и так прекрасно поняли.

– Ты говоришь загадками. И тебе не следует здесь оставаться. Ступай отсюда, пока еще жив.

– Ты что это, угрожаешь мне, мошенник с Востока? – угрожающим тоном осведомился я.

Атакс улыбнулся, положил руку на грудь, расставив пальцы, и поклонился.

– Да как может убогий жрец из Малой Азии представлять угрозу для посланца могущественной Римской республики?

– Сарказм оставь тем, у кого имеются мозги и способность ими пользоваться.

Он повернулся к своим сопровождающим:

– Дети мои, изгоните его отсюда.

И те двое двинулись ко мне, широко расставив руки.

Я никогда бы не стал считать себя воином, профессионально владеющим клинком, однако всегда гордился навыками, приобретенными в уличных драках. Когда тот, что подходил справа, приблизился, я уложил его хорошим ударом левой, дополнительную силу которому придал мой кестус. Храмовый служка рухнул на пол с раздробленной челюстью.

Второй, видимо, считал себя отличным борцом и изобразил классический прием, пытаясь бросить меня через бедро. Но я упредил его, всадив острие кинжала в его левую подмышку. Он отскочил назад, завывая от боли. Я не хотел осложнять и без того ухудшающуюся ситуацию еще и убийством, что, как я полагаю, явилось демонстрацией удивительной сдержанности с моей стороны. Я вполне мог бы выхватить меч и без труда прикончить их обоих.

А Атакс уже начал орать, призывая стражу, и храмовых служек, и жриц, а еще и легионы преданных верующих, прийти и изрубить на куски наглого римлянина. Я понял намек и, почтя за благо немедленно исчезнуть, как на крыльях понесся вон из храма Баала-Аримана, на ходу пряча свое оружие под плащ. Атакс бросился за мной в погоню, но его длинные, тяжелые одежды не позволили ему меня догнать. Я успел скатиться по ступеням и рвануть в сторону боковой улочки, прежде чем он выбрался из святилища. Люди, мимо которых я пробегал, находились слишком далеко от развернувшихся событий, чтобы расслышать вопли своего пророка, и лишь моргали, провожая меня удивленными взглядами. Но, тем не менее, я уже слышал за спиной шум погони.

Александрия, как я успел убедиться, не самое лучшее место, чтобы легко отделаться от преследователей. Тут везде и повсюду прямые и широкие улицы. В моем любимом Риме все иначе. Это же не город, а настоящий муравейник! В Риме столько кривых улочек и узких переулков, что достаточно всего нескольких шагов, чтобы убраться с глаз тех, кто жаждет твоей крови. Я в свое время не раз убегал от разъяренной толпы, от наемных убийц и даже от парочки ревнивых мужей, так что отлично знал, что лучший способ сбросить с хвоста преследователей – это пропасть из виду самому. В конце концов, если сам не знаешь, где очутился, то откуда они узнают, где тебя искать?

Но в Александрии все иначе. К счастью, я с самого начала далеко вырвался вперед. Я постоянно сворачивал на боковые улицы и ни разу не пробежал больше одного квартала по прямой. К моему огромному облегчению, мой беспорядочный путь привел меня на Соляной рынок. В этой части мира торговля солью – монополия караванщиков, доставляющих ее брусьями на верблюдах из Мертвого моря в Иудее. Среди таких же, как у меня, длинных плащей с капюшонами я буквально растворился в толпе. Конечно, моя одежда была намного чище, чем у жителей пустыни, но заметить это можно было только с близкого расстояния.

Я нырнул в густую толпу, перешел на шаг и начал притворяться, что интересуюсь ценами на соль. Покупателей было много, рынок был битком забит, так что когда свора, посланная Атаксом – по большей части бритоголовые храмовые прислужники, – оказалась здесь, они упустили даже малый шанс меня найти. Один из них схватил какого-то кочевника и рывком стащил у него с головы капюшон, и только тогда понял, какую страшную совершил ошибку. Кочевники – народ гордый и весьма чувствительный, они считают смертельным оскорблением, когда к ним прикасается какой-нибудь чужестранец. Вот и этот возмутился, выхватил из-за пояса короткий кривой нож и полоснул прислужника по физиономии.

Люди пустыни решили, что на них напали, и я не могу их за это корить, поскольку и до моей вылазки обстановка была напряжена до предела. И, конечно же, свора, спущенная Атаксом на мою поимку, понятия не имела, кого им ловить. Скорее всего, они решили, что жрец велел им нападать на всех встречных, одетых в плащи людей пустыни. Именно подобные недоразумения, такие вот, как это, и оживляют повседневную жизнь города, так что очень скоро на Соляном рынке бушевала полномасштабная драка. Так обычно и начинаются городские беспорядки. Приверженцев Атакса было больше, но лишь немногие из них были чем-то вооружены, если не считать посохов, тогда как ни один взрослый мужчина-кочевник никогда не входит в город без оружия. У всех имеются кинжалы, у некоторых мечи или сабли, а многие носят с собой даже копья, опираясь на них, как на посохи.

Запахло хорошим кровопролитием, и я решил, что мое присутствие здесь будет излишне, хотя до этого никогда не упускал шанса полюбоваться подобным зрелищем. Я тихонько проскользнул на боковую улицу и направился обратно во дворец. Мне пришлось заставить себя шагать медленно и спокойно. Теперь меня уже никто не преследовал, и я не хотел привлекать внимание окружающих. Проходя мимо македонских казарм, я заметил, что солдаты поспешно строятся, на ходу напяливая доспехи. До меня донеслось несколько громких, лающих команд, и стражи быстрым шагом направились в сторону Ракхота. По всей видимости, к ним уже примчался гонец, сообщивший о беспорядках на Соляном рынке.

Уже приближаясь ко дворцу, я зашел в маленький парк и стащил с себя плащ. Закатал в него свое оружие и засунул все свое барахло под мышку. Таким образом, я прошел через ворота, одетый лишь в тунику, ответив на приветствие стражи, и направился прямо в посольство. Добравшись до своих апартаментов, я убрал плащ вместе с оружием и постарался придать себе невинный вид.

Приказ Кретика явиться к нему не заставил себя долго ждать.

– Деций, тебя видели, когда ты утром выходил из дворца, одетый почему-то как кочевник из пустыни. А только что я получил сообщение, что караванщики, привозящие сюда соль, и толпа египтян затеяли жуткую драку и что туда направили войска, чтобы восстановить порядок. Это не может оказаться простым совпадением. Что ты там натворил?

– Мне нужно было кое-что разузнать и проверить некоторые мои догадки. – И я рассказал ему обо всем, что мне удалось обнаружить.

– Значит, ты хочешь сказать, – начал Кретик с тем страдальческим выражением лица и таким же голосом, каким вышестоящие начальники устраивают выволочку подчиненным, – что затеял эти детские игры с переодеванием, выбрался в город и устроил там сущее безобразие, вылившееся в общественные беспорядки, только для того, чтобы доказать самому себе, что какой-то чужестранец, продувной фигляр, проделал дешевый трюк?

Нет таких слов, хоть написанных на табличке, хоть произнесенных вслух, чтобы должным и точным образом описать его речь, которая началась почти шепотом, но с каждым словом обретала все большую и большую громкость, пока почти не дошла до визгливого крика.