Книга Дети Хроноса - Питер Аспе

Линда ополоснула чашку под краном. Ханнелоре пожалела, что сказала «да», когда Линда предложила ей кофе. По запаху она узнала безвкусный слабый кофе, который подают в интернатах и слишком долго подогревают.

– В прокуратуре к вашему иску отнеслись особенно серьезно, госпожа Артс. Принуждение к близости и жестокое обращение – непростительны. Тем более если в этом провинился полицейский.

– Принуждение к близости, – пронзительно засмеялась Линда. – По мне, пусть хоть каждый наполняет мое ведро, если они, по крайней мере, будут за это платить.

– Ваше ведро, госпожа Артс?

– Детка, мужчины все видят большим. Если они потеряют хотя бы чайную ложечку своей слякоти, они уже говорят о ведре.

Ханнелоре отодвинула свою чашку кофе в сторону. Линда расплылась в ухмылке. Ее челюсть продемонстрировала множество сходств с конгломератом черных вулканических камней. Она плюхнулась на стул и налила себе в чашку «Эликсир д'Анвер».

– Хотите молоко?

Ханнелоре подумала о слякоти, ведре и отрицательно помотала головой.

– Глоток «Эликсира»?

Не дожидаясь ее ответа, Линда встала. Она достала из кухонного шкафа рюмку и налила в нее сладкий ликер.

– Вы уже обратились за помощью к другому адвокату, госпожа Артс?

Ханнелоре сделала для вида маленький глоток из рюмки, стараясь подавить свое отвращение. Она пила, потому что было важно заручиться доверием Линды.

– Пфф.

Невероятно, сколько презрения способно выразить междометие. Ван-Ин мог быть доволен. Без адвоката она была бессильна.

– Провост получил по заслугам. Мне этот мудак не был нужен. Он не лучше других.

– Других?

Смех, который издала Линда, довел бы покойного Феллини до экстаза.

– Вандале – свинья, Де-Ягер – закомплексованный червь, Верворт заслуживает смертного приговора, а Дефлур, по мне, так может спрыгнуть со своего оргáна.

– А Брэйс?

Линда испугалась.

– Йохан был милым мальчиком, – сказала она, всхлипнув.

– Был?

Ханнелоре посмотрела увядшей женщине прямо в глаза. Нет ничего более жалкого, чем алкоголик, который становится эмоциональным. Линда схватила бутылку и снова налила себе полную рюмку. Она почти не дрожала. Жадность, с которой она пила, доказывала, что она уже достигла последней стадии.

– То есть вы его хорошо знали?

Линда смахнула слезу. Йохан Брэйс был ее богом. Если бы она в то время согласилась на его предложение, она бы жила сейчас в роскошной вилле, у нее была бы прислуга и свой отпуск она проводила бы в экзотических краях. Когда она была молодой девушкой, она мечтала об этом каждую ночь.

– Йохан бывал здесь иногда, – сказала она. – Перед тем как он стал министром, разумеется.

Ханнелоре понимающе кивнула. Она зажмурила глаза и сделала глоток «Эликсира». На минутку сладкое вещество ей понравилось. Потом оно оставило у нее внутри обжигающий след.

– Еще глоточек?

Светская потаскуха стала приходиться ей по душе. Она налила ей рюмку до краев.

– Когда-то я была королевой красоты.

Она встала и, пошатываясь, пошла к грязному кухонному шкафу.

Ханнелоре содрогнулась при виде синих расширенных вен и жесткой, огрубевшей кожи, которая обтягивала ее нескладные икры.

– Вы еще часто видите Йохана?

Это звучало банально. Линда повернулась и распахнула свой халат. Хлопковая ночная рубашка, которую она носила под ним, едва ли скрывала ее обрюзгшее тело.

– Что бы вы сделали с этим, если бы были мужчиной?

Ханнелоре попыталась спрятать свою жалость, сделав глоток «Эликсира».

– К счастью, я не мужчина, – сказала она.

Линда запахнула свой халат и сосредоточилась на содержимом кухонного шкафа.

– Где же эта проклятая штука?

– Не беспокойтесь, госпожа Артс.

Линда села перед кухонным шкафом на корточки.

– В 1979 году я была мисс Западная Фландрия, – охала она. – Где же этот чертов бокал?

Бряцание сервиза заглушало ее причитания.

– Линда, я тебе верю. Кстати, по тебе это все еще заметно.

Линда успокоилась, когда Ханнелоре обратилась к ней по имени. Она резко прекратила свои бесполезные поиски.

– Ты серьезно?

На ее осунувшемся лице расцвела непроизвольная улыбка. Она выпрямилась и снова села за стол.

– У Йохана хороший вкус. Более того, он очень умный. То, что он стал министром, меня никогда не удивляло.

Линда совсем забыла о бокале. Ханнелоре подняла рюмку и подмигнула. Она считала свою тактику отвратительной. Для самобичевания она осушила рюмку одним залпом. Оставалось надеяться, что в отношении алкоголя ребенок унаследовал гены Питера.

– Ты должна была их знать, – сказала Линда с ностальгией.

– Их?

Линда нервно искала в мятой пачке сигарету. Ханнелоре отодвинула свою рюмку в сторону, достала из своей сумки пачку сигарет «Джон Плейер» и предложила одну Линде.

– Спасибо. У меня как раз закончились.

– Кого ты имеешь в виду под ними?

– Йохана, Провоста и Вилльяма. Я, конечно, выбрала не того.

– Оставь себе пачку, – сказала Ханнелоре.

– Возьми тоже одну, – предложила Линда.

Ханнелоре не оказала сопротивления соблазну. После первой затяжки она почувствовала себя как коммунист, который настучал о своем соседе-еврее в гестапо. «В интересах следствия», – оправдалась перед собой она. Питер использовал эту отговорку, если в чем-нибудь провинился.

– Значит, ты могла выбирать, – заметила Ханнелоре.

«Эликсир» оказал свое действие. Сочетание ликера на пустой желудок и вкусной сигареты обеспечило чувство эйфории, которое она не испытывала со времен своего студенчества.

– Йохан, Ив и Вилльям были закадычными друзьями, – хихикнула Линда.

– Ив Провост?

– Всюду уважаемый адвокат. Царствие ему небесное, – фыркнула она. – Я могла получить их троих. Они с ума сходили по моему телу.

– Типичные мужчины, – улыбнулась Ханнелоре. – Красивым женщинам всегда не везет.

– Тебе легко говорить.

У Линды начал заплетаться язык. Сигареты, которые она закуривала одну за другой, большей частью бесполезно дымились в одной из вонючих пепельниц.

– Значит, они были твоими друзьями юности?

Линда восторженно кивнула. У нее были стеклянные глаза.

Ханнелоре не очень хорошо знала, могла ли она продолжать таким образом. Это казалось так же жестоко, как обливание водой, против которого Линда так яростно протестовала.