Книга Бисер - Яна Гривковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо, Ви, за то, что ты никогда не говоришь правду! Ай лав ю вери вери мач! Си ю! Бай!
И всё же. Вопрос остается открытым: почему Сен-Тропе? Почему наша правильная Вики выбрала самое пафосное место на Земле? Правильно, туда ее затащил этот мракобес. Он обожает всякие Ибицы, Сардинии, Аспены, Гштаады, Санкт-Морицы…
Скоро Вики станет заядлым спортсменом: скалолазкой, пловчихой и лыжницей, чтобы вести общепринятый образ жизни.
Почему мы влюбляемся в тех, кто тянет нас вниз? Адео, рожденный ползать, везде пролезет, добравшись и до аистов.
Вики попала в эту ловушку. Воспитание, образование и любовь близких не помогли. Инстинкты внесли свои коррективы. Победила первобытная матка…
Теперь я знаю точно, в природе не существует жалости. Природа безжалостна!!!
Всем весело
«— Невозможно!
— Возможно, если ты в это веришь…»
Л. Кэрролл «Алиса в Стране чудес»
Манделье сегодня переполнен. Сезон.
Сейчас мы будем три часа решать, на чем лучше добраться до места, где находятся Адео с Вики…
Мой набор фобий всегда вызывал во мне отвращение к невнятным летающим устройствам типа вертолетов. Предпочитаю автомобили или яхты.
Люблю необъятные просторы морей и океанов — они дают незабываемые ощущения простора и грусти. Это вам не московские лужи, по которым ездят на своих лайнерах бизнесмены.
Быстрее бы прибыть к месту назначения, чтобы посвятить себя радостям безмерно обволакивающим: купаниям в пучинах морских да кушаньям заморским…
Вспоминаю об ОАЭ. Помимо Дубая, мы были еще в каких-то городах, но их названий я не помню. В общем, поездка мне очень понравилась. Что именно понравилось, я тоже не помню.
Люблю думать о Тонике. Когда я думаю о нем ночью, я нахожу в нем то, что днем он тщательно скрывает. Ночью все меняется и становится другим. Ночью приходят мысли, способные навсегда изменить мою жизнь.
Нет ничего приятнее, чем валяться в кровати и чувствовать, что под тобой бурлит огромный мир, иная цивилизация, бездна с осьминогами, кальмарами и прочими семирукими и восьминогими уродцами. Пока они внизу охотятся, спасаются от шторма и погибают, твои ладошки ныряют глубоко под подушку в поисках нежного влажного холодка, и ты беззаботно утопаешь в просторах пушистой белоснежной кроватки.
Удивительно, но Ник ни разу не ворвался в мою каюту за последние сорок минут. Наверное, уснул. Засыпает он обычно где попало, однако найти его не составляет труда. Если от его храпа не полопаются стаканы и блюдца, то можно считать, что сегодня — день счастья и удачи. На случай подобных землетрясений у персонала всегда наличествует небольшая кучка берушей, хотя часто эти приспособления не спасают от прослушивания ночных серенад.
У Тоника две яхты. Первая — для переговоров, вторая — для приступов одиночества и гнета. Сейчас мы плывем на «переговорном» варианте, хотя переговаривается между собой здесь кто-либо редко.
Должна признаться: в жизни нет ничего скучнее, чем морские круизы. Плыть на яхте — то же самое, что сидеть дома. После долгих поисков каких-нибудь развлечений все ваше время распределится между четырьмя функциями: есть, спать, что-нибудь искать или выдавливать друг у друга на спинах угри, желательно морские, чтобы ногтями ставить на месте их гибели красные кресты.
Днем Ник постоянно носится по палубам в поисках кислородных баллонов, которые он всегда где-то забывает. Экипаж старается не обращать внимания на постоянные намеки на воровство, хотя наверняка еле сдерживается, чтобы не хапнуть парочку ценных бутылок с воздухом.
Баллоны у рта Ника — давнее аномальное явление, к которому все давно привыкли. Они спасают его от морской болезни.
Обожаю бродить по каютам и воровать шоколадные конфетки с подушек. Больше всего я люблю мятный вариант — гибрид «Афтер Эйт» и «Баунти», но он бывает на подушках только с пятницы по воскресенье, когда работает моя любимая смена горничных.
Если ночью не получается уснуть, я спускаюсь на нижнюю палубу и кормлю печеньем рыбок, размышляя о том, какой вкусный праздник устраиваю морской ихтиофауне. Большую часть крошек обычно сносит ветром, но мне нравится рассматривать, как они приземляются на черную воду и медленно тонут…
Рябь от воды переливается под лучами лимонного месяца, похожего на огрызок сладкой дыни. Опять надо мной висит космос, эти неизведанные горизонты других миров, населенных незнакомыми существами, которым не нужен воздух, чтобы дышать, сердце, чтобы любить, и ночь, чтобы спать.
Во Вселенной столько красивых мерцающих галактик, а я до сих пор сижу здесь и не могу взлететь…
Наша планета — самое красивое небесное тело Солнечной системы. После Нептуна, конечно. Голубенькая, с белоснежными пятнышками и темно-синими вкраплениями.
Среди россыпи сияющих звезд я выбрала самую яркую, чтобы смотреть на нее долго-долго, не моргая, пока не заслезятся глаза…
Счастье — это поймать эмоцию. Мне нужен этот миг.
Ночь на яхте отличается полным отсутствием комаров и вообще какой-либо живой плоти вокруг.
Интересно, почему не видно горизонта: из-за темноты или из-за того, что его нет? Сонные волны внешне спокойны, но на самом деле они полны чудовищной жизни. В любой момент они готовы выплеснуть прожорливую злобную акулу или поющего кашалота, случайно попавшего в море из дальних просторов Арктики.
Он вынырнет из черной бездны, всхлипнет, улыбнется и исчезнет. Невероятное зрелище. Красиво и неописуемо страшно.
Пучина — это безжалостный вакуум. Бог в этом месте мне не поможет. У этих тонн воды своя церковь. А я здесь — пыль.
Лучи солнца целуют землю. Нежные, неразумные птицы щебечут непонятно о чем. Моя кожа пахнет ветром, волосы щекочут лицо. На спине — продолговатые отпечатки от деревянного шезлонга. Ну вот, опять я не там уснула. Если бы Ник провел ночь на палубе, к утру бы его прибрал к рукам гремучий простатит.
Сегодня мне приснился добрый сон: я видела Ника, плавающего на дне океана, окруженного плотоядными рыбами. Люблю, когда мои сновидения воплощаются в реальность…
Как только Тоник просыпается, он тут же начинает меня искать.
Мне нравится, когда он носится по лестницам и допытывает персонал, в какую сторону я пошла. Это дает небольшую надежду на то, что он все еще меня любит.
Мы подплываем к берегу, усеянному яхтами Ferretti, Burgesss и Sunseeker.
По сравнению с нашим плавсредством, это катамараны. Однако если бы в мире существовал датчик, определяющий уровень денежной радиации, в этой точке он бы явно зашкаливал. А если бы он еще и светился, то звезде по имени Солнце можно было бы отправиться на пенсию, ведь город запылал бы таким светодиодами, что Чубайс бы узавидовался!
