Книга Серые братья - Том Шервуд

– Так, - на удивление спокойно сказал Стэнток, прочитав написанное. - Как думаешь действовать?

– Очевидно, что нужно убираться отсюда, - ответил Бэнсон. - Причём уходить нужно всем, вместе с хозяином и его слугами. Сесть на корабль и отплыть. На воде следов не бывает. Но очевидно ещё и то, что сделать нам этого не дадут.

– Постараются не дать, - уточнил Стэнток, укладывая трубу в чехол.

– Очень постараются.

– Будем уходить ночью?

– Нет. Мы можем уйти лишь собрав всех вместе. А Вайер, стало быть, этого только и ждёт. Видимо, у него достаточно сил, чтобы покончить со всеми разом.

– Это не совсем разумно. Всегда легче бить противника по частям.

– Только не в нашей ситуации. У нас уже были схватки с армией Вайера. Как только кто-то наносил удар, то немедленно получал ответный, поскольку открывал своё местонахождение, количество сил, степень осведомлённости, планы. Здесь не работают армейские законы тактики и стратегии. Это мир магов.

– Что же ты хочешь предпринять?

– Я хочу того же, чего очень хочет и Вайер: найти Сову. Мастер Альба сказал бы, что у нас с ним сейчас медленный призрачный танец. Я знаю, где Сова, а Вайер знает, где я. Он надеется, что я приведу к Сове его людей, а я надеюсь спрыгнуть со следа.

– Есть идеи?

– Да, есть.

– А что делать мне?

– Думаю, то же, что и мне. Поесть и выспаться. До ночи ни мы, ни они ничего не предпримут.

Однако кое-что всё же было предпринято. Уже наступал вечер, когда по улице галопом пронёсся всадник. Грохот копыт его лошади сделал почти неслышным одиночный стук в дверь, - скорее не стук даже, а удар. Поспешивший взглянуть в чём дело хозяин дома торопливо пришёл в комнату, где спал Бэнсон, а тот уже вскочил на звук его тревожных шагов.

– В двери торчит нож, - сообщил взволнованный скупщик.

Спустя четверть минуты Бэнсон держал в руках длинный метательный нож с намотанной на рукоятку полоской бумаги. Он снял послание, принялся читать витиевато начертанные строки, а Стэнток с нескрываемым восхищением стал рассматривать безупречно сбалансированный, с шероховатостью вдоль тонкого лезвия нож. Спустя минуту они поменялись. Бэнсон взял в руки клинок, а Стэнток принялся читать.

«Многоуважаемый рыцарь! В виду Вашего неучтивого отношения ко мне имею честь вызвать Вас на поединок. По причине сломанной Вами моей руки я не могу предложить Вам фехтование. Будет ли Вам удобно стреляться между волком и собакой, сближаясь со ста шагов, имея по два пистолета? Ответ сообщите со своим секундантом, коему надлежит проехать этой ночью под охраной кодекса неприкосновенности герольдов и парламентёров, имея на рукаве повязку из белой ткани. С искренним уважением к Вам - магистр Ван Вайер».

– Признаться, я не большой дока по части притворства, - хмуро выговорил, подкручивая кончик уса, Стэнток. - Всегда, когда приходилось сражаться, я сражался честно. Вот - ты, вот - противник. Кто больше вложил труда в тренировки - тот победил. А здесь - какие-то подходцы, финты, враньё, осторожная храбрость. С кем мы воюем?

– Это действительно непривычный враг, Стэнток. Для него подлость - это доблесть.

– Но в этом случае, чтобы его победить, нужно стать таким же подлецом?

– Если не большим.

– И ты согласен на это?!

– Не так давно я сам задавал этот вопрос. В ответ мне рассказали историю о ваннах, наполненных кровью детей. После этого я принял решение. Если нельзя остановить тёмного человека в честном бою - я остановлю его подлым ударом. Тут всё просто. Однажды перед тобой встаёт выбор. Безжалостный выбор: либо - да, либо - нет. Выбор сделал - сиди, кури.

– Значит, мне сейчас нужно тебе прямо ответить - могу ли я, например, зарезать спящего?

– Не сейчас. Немного позже, когда осмотришься и поймёшь, с кем имеешь дело. А сегодняшней ночью единственное, что я попрошу тебя сделать - это поиграть в прятки.

– С человеком, который магистр неизвестно чего? Изволь. Поиграю. Что нужно делать?

Бэнсон, заметив, что хозяин, держа в руках поднос с закусками, приглашающее кивает им, взглядом указал на него Стэнтоку и двинулся в сторону кухни. За ужином они подробно обсудили предстоящие «прятки».

Ближе к полуночи, когда Луна зажгла свой фонарь, со двора бывшего скупщика краденого выехал всадник. Даже в темноте было видно, что это большого роста и весьма крупный человек, сидящий на громадном вороном жеребце. На рукаве его чёрного одеяния белела повязка. И, едва копыта жеребца, звонко цокнув, перешли с мягкой земли двора на бутовый камень дороги, как наездник пустил коня в дикий галоп. Гремя подковами, на полном ходу каким-то чудом вписываясь в повороты проулков, в чёрной ночи, по спящему Плимуту летел чёрный призрачный всадник. И ещё больше, - хотя, казалось, что невозможно, - прибавил полёта вороной жеребец, когда выстелилась перед ним за окраиной города ровная накатанная дорога.

Промчавшись с полмили, седок перевёл коня в рысь и, привстав, оглянулся.

– Та-ак, - хрипло произнёс он, обнаружив у себя за спиной, вдали, два маленьких силуэта. - Двое за нами.

– Пора! - сказал человек, сидящий у него за спиной. - С таким весом и в такой гонке Уголь долго не выдержит.

Он откинул полу скрывавшего его наскоро скроенного огромного плаща, перенёс обе ноги на одну сторону и, лёжа животом поперёк конской спины, выбрал секунду и спрыгнул. Спрыгнул, упал, громыхнув треугольным деревянным футляром, а сильно утративший массивность фигуры всадник снова вывел коня в галоп.

Пригибаясь, изредка опираясь на руку, Бэнсон метнулся вбок от дороги. Преодолев десяток ярдов он упал и замер, надёжно накрытый ночным мраком. Спустя очень короткое время мимо него пронеслись двое в чёрном и на чёрных же лошадях. Бэнсон вдруг вспомнил, на какое расстояние и на какой скорости кто-то из них метнул нож минувшим вечером (сложнейший и безупречно выполненный бросок) и представил, какие бойцы умчались за ничего не смыслящем в ночных разбойных делах Стэнтоком! На «защиту кодекса неприкосновенности герольдов и парламентёров» он не очень- то полагался. Надежда была лишь на то, что Уголь, сделав петлю, домчит Стэнтока до ворот дома раньше, чем его настигнут псы Вайера.

Выждав для верности какое-то время, он привстал, собираясь вернуться к дороге - но тут же упал снова, бессильно и беззвучно ругаясь. В короткий, летучий миг он поймал взглядом ещё одного чёрного седока, который медленно двигался по следам участников дикой ночной кавалькады.

Да, было отчего бессильно ругаться. Неторопливость этого третьего объяснялась тем, что на длинном поводке перед ним, низко пригнув морду к земле, бежал доберман. «Как гадко, - сказал бы сейчас мастер Альба». Безусловно, хорошо тренированный доберман. «Вот какие мы - умные, опытные. И вот какие они, - ну ничуть не глупее». Завалившись набок, Бэнсон поднял крышку футляра, достал арбалет и, вставив ключ, принялся плавно вращать рукоятку. Он прекрасно знал, что последует дальше. Вставил болт, лёг на спину ногами к дороге и стал ждать.