Книга Исповедь бандерши. 100 оттенков любви за деньги - Рената Башарова

А теперь нужно рассказать, кто это, Кириякос. В предыдущей части я упустила это событие, заменив его поездкой в Египет (хотя она тоже имела место). Сделала я это для пущего художественного эффекта, чтоб не перегружать одну сюжетную линию другой. Так что простите мне это.

А на самом-то деле после Египта я поехала работать на Кипр, в паб Христакиса. А уже по возвращении открыла парикмахерскую…

Но песня не об этом, а о том, кто ж такой Кириякос.

Кто такой Кириякос?

Работа в пабе — это все те же дринки за деньги. Отличие от кабаре лишь в том, что не нужно танцевать. Ну а что такое консумации, я уже рассказывала в предыдущей части.

Так вот, три года назад приехала я на Кипр и попала в этот паб. Он находился в живописной деревеньке, в двух шагах от моря. Красотища вокруг — неимоверная! Мне вообще очень нравится Кипр, а это место оказалось просто необыкновенным.

Столиков в пабе было всего четыре, и располагались они у окна, из которого открывался восхитительный вид на горы.

И, глядя на этот пейзаж, чувствуя в этом месте какую-то необыкновенную легкость, подъем, смотря на жизнерадостное настроение всех местных жителей, я как-то молниеносно и нечаянно, что ли, влюбилась!

Дело было так.

В паб вошли двое молодых людей, присели за столик, заказали напитки и вышли к бильярдному столу. Сыграв несколько партий, они вернулись на место, допивать пиво. Машка среагировала моментально и начала делать мне знаки глазами. Иди, мол. Я и пошлепала. Присела рядышком.

— Здравствуйте, составить компанию? — улыбаясь на все тридцать два, спросила я.

— Да, иди возьми напиток, — сразу согласился один из них, даже не взглянув на меня и продолжая о чем-то оживленно беседовать со своим товарищем.

Я пошла за стаканом, понимая, что второго не будет. Эти ребята пришли просто поиграть в бильярд и из уважения к заведению просто ставят девочке стакан. Я сидела рядом, рассеянно слушая греческую речь, ничегошеньки не понимая. Внимания на меня никто не обращал, и я спокойно потягивала коктейль «водка-грейпфрут», время от времени поглядывая на часы. Тут Машка отчаянно замигала, тыча пальцем в запястье: время, дескать.

Я тронула одного за локоть. А когда он повернулся, у меня сердце просто оборвалось… Я потеряла дар речи, настолько он показался мне красивым.

— Мне нужно уходить, время. Может быть, еще один напиток? — робко спросила я.

— Нет, — покачал он головой.

— Почему? — улыбнулась я, ругая себя в душе за то, что не попыталась втянуть его в разговор раньше.

— Ты некрасивая! — засмеялся он.

— Я? — привстала я, собираясь уходить. — Неужели совсем некрасивая?

Наверное, все мои эмоции были написаны на лице в тот момент, и он потянул меня за руку.

— Останься, я шучу. Ты очень-очень красивая, правда.

— Мне идти за напитком? — уточнила я.

— Нет, Мария сама принесет. Мария! — позвал он, подняв руку.

Машка недоверчиво посмотрела на него.

— Еще напиток? — округлила она свои светло-голубые бесцветные глаза.

Мужчина кивнул. В общем, я не знаю, как это произошло, когда пытаюсь вспомнить, не выходит. Все было словно в тумане… Помню одно — на втором стакане мы с ним начали целоваться. Причем настолько неистово, как будто встретились двое влюбленных после долгой разлуки.

А потом был третий стакан, потом четвертый… Друг его ушел, а мы все продолжали целоваться. И так всю ночь, пока не закрылся паб.

На ночь он меня не забрал, ушел, пообещав, что будет приходить каждый день и ставить мне стаканы, чтоб я не подсаживалась к другим мужчинам. Я смотрела ему вслед и понимала, что я хочу его безумно, я уже почти влюбилась и мне будет очень-очень больно, если он не придет!

Высокий, с хорошей фигурой брюнет. Мне в нем нравилось все. Безумно красивые глаза, светло-карие, какие-то янтарные, нос, губы, голос, запах… Он был как с картинки. И я тоже нравилась ему! Но он был молод, слишком красив, и самое главное, не очень трезвый. У меня его слова вызывали, конечно, сомнение.

Это было бы просто невероятно. Учитывая то, что один напиток стоил 40 долларов, а это всего лишь 20 минут моего времени.

Пусть сегодня он купил 30 напитков, но это, скорей всего, оттого, что он выпил лишнего и сдуру потратил большую сумму. Может, машину продал. И завтра будет жалеть о потраченных деньгах.

На следующий день на кухне, уплетая вкуснейший кипрский куриный суп, я пустилась в рассуждения:

— Вот, пожалуйста, влюбилась! Старая блядь, а туда же! Ей-богу, чего я такая невезучая! — воскликнула я, глядя на соседку по комнате, Наташку.

— А чего ты невезучая-то? — удивилась она.

— А вот вечно на говно тянет, — хмыкнула я, — нет бы старикашку найти, миллионера…

— Миллионера хочешь? — хохотнула добродушная Натка. — Так ты его и зацепила!

— Не поняла! — вытаращила я глаза.

— Что там не понимать? Ты и зацепила мил-лио-нера, вчера, — раздельно по слогам произнесла она.

— Ты шутишь надо мной, что ль? — отодвинула я пустую тарелку и недоверчиво уставилась на нее.

— Тю на тебя! Я ж тут уже три месяца, всех постоянных посетителей знаю, скажи, Тань? — повернулась она к другой девушке. Таня утвердительно покачала головой.

— Он никогда не берет девушек на ночь, приходит в бильярд поиграть и ставит по одному стакану, — продолжила Наташка, — а вчера прям разошелся. Я чуть со смеху не умерла, когда смотрела на Машкину кислую мину, когда она тебе стаканы наливала.

— А я следила, чтоб яду не подсыпала! — поддакнула Танька.

— Она на него давно глаз положила, и так и эдак вьется, а он такой неприступный, — пожала плечами Наташа, — мы уж думали, гей… А тут вон оно как. Тебя, значит, ждал.

— Боже мой! Я не верю! — вздохнула я. — Как вы думаете, он придет еще?

— А кто ж его знает? Он женат, двое детей у него. Очень богатый человек, — ответила Наталья.

— Чего ты не веришь? Что миллионер? — хмыкнула Танька. — Так поверь! Думаешь, стала бы Машка перед ним хвостом мести, она ж только богатеньких любит.

— М-да… — только и смогла выдавить я.

Из зала послышался голос Марии:

— Девочки, в зал!

Мы глянули на часы, ровно три. Зашли в зал, расселись. Я мысленно отметила, что Кириякоса нет. Сердце сжалось до боли. Почему-то за одну ночь я свыклась с мыслью, что в моей жизни Он есть…

И тут я увидела на одном из столиков наполненный стакан.

— Это что? — обратилась я к Машке, предчувствуя что-то.

— Твой стакан, — холодно отозвалась она.

— Чего мой? Ты можешь нормально объяснить?