Книга Убежище 3/9 - Анна Старобинец

– Нет, ты не понимаешь. Я уже пила снотворное. Оно мне не помогает. Я не могу спать. Я вообще не могу спать! Понимаешь? Ты понимаешь? Я не могу спать!

– Понимаю, – вежливо подтвердил Максим.

Когда мужчина говорит «я не могу спать» – это обычно вызывает симпатию и уважение. Это значит, что он слишком напряженно думает о чем-то очень важном, или с ним недавно случилась трагедия, он пережил какой-то удар. Возможно, ему угрожают, ему или его близким, возможно, его не поняли, предали, продали… И он, сплошной комок нервов, твердокаменный сгусток воли, он держится, как только может; он, конечно, не распускает сопли, не показывает свих эмоций, но при этом он так сильно переживает, что даже не может спать.

Когда женщина говорит «я не могу спать» – это вызывает легкое раздражение и легкое сочувствие – или легкое отвращение, у кого как. Это значит, что она нервная особа или попросту истеричка, это значит, что она пьет валерьянку, это значит, что она совершенно зациклилась на какой-нибудь ерунде и теперь не дает покоя ни себе, ни окружающим. Это значит, что она готова воспользоваться любым предлогом, чтобы позвонить вам среди ночи и порыдать в трубку…

– У всех бывает бессонница, в этом нет ничего страшного, – успокаивающе обратился Максим к отчаянным похрюкиваниям на том конце провода. – Просто успокойся, выпей еще снотворного, посчитай до ста. Можно еще…

– Максим!

– Что?

– Я боюсь.

– Чего ты боишься?

– Не знаю. Что я больше никогда не засну. Что я скоро сойду с ума. Что я скоро умру…

– Ир, не говори ерунды!

– Мне кажется… мне кажется, что я слышу, как кто-то разговаривает. Голоса…

– Просто ты давно не спала. У тебя, наверное, в ушах шумит – это вполне естественно. Нет никаких голосов. И не надо паниковать, ладно? Выпей сейчас чаю и спокойно ложись…

– Максим!

– Что?

– Ты не мог бы ко мне приехать, прямо сейчас?

– Как это – приехать? Я же умер!

– Что? И-и-и… – Ирочка тонко заскулила в трубку, – что ты говоришь, Макси-и-м?..

– Ну, когда ты звонила мне в прошлый раз, недели две назад, ты, помнится, сказала, что я для тебя умер. И что ты больше никогда не хочешь меня видеть.

– Приезжай, пожалуйста. Я больше не могу…

– Ир, ну чего ты не можешь? – теперь его голос звучал действительно раздраженно. – Заснуть без моей помощи не можешь? Чем я тебе должен помочь? Колыбельную, что ли, спеть?

– Скажи, что ты меня любишь, – всхлипнув, попросила Ирочка.

– Я тебя люблю, – мрачно произнес Максим.

– Это правда?

– Нет.

– Тогда зачем, – пронзительно заверещала Ирочка, – зачем ты это сказал?!

– Ты меня попросила.

– Сволочь, – простонала Ирочка и повесила трубку.

Ночью она так и не заснула. Это была уже третья бессонная ночь.

Днем Ирочка добрела до телефона и долго пыталась сообразить, что именно нужно сделать, чтобы вызвать скорую. Потом мучительно тыкалась в телефонные кнопки, и что-то все время срывалось, не получалось, гудело резко, отрывисто и пронзительно. И скучный, невнятный женский голос беседовал с ней – то ли по телефону, то ли откуда-то из угла комнаты.

…Ты – то, что обтянуто кожей… Ты – то, в чем текут потоки жидкости… Ты – то, что моргает…

Ты – то, что глотает… Ты – то, что дышит… Забудь, как моргать… Забудь, как глотать… Забудь, как дышать…

Вроде бы ей все же удалось вызвать скорую: минут через сорок двое мужчин в голубых халатах приехали к ней и какое-то время с ней беседовали, задавали вопросы, писали что-то в тетрадочку, мерили ей давление и рассеянно улыбались. Она отвечала на вопросы медленно и подробно и никак не могла выбраться из собственных бесконечных фраз, долго подыскивала простейшие слова, забывала что-то и не могла вспомнить, что именно, заговаривалась и сама понимала, что заговаривается. Время от времени в их разговор вмешивалась какая-то женщина:

– Забудь, как глотать… Забудь, как дышать… От твоего рта, от твоих ушей и ноздрей тянутся ходы, ведущие к тебе… Ты – то, что внутри твоей головы… Вылезай оттуда… вылезай наружу… там, внутри, ты не сможешь уснуть…

Голос женщины звучал громко и отчетливо, но Ирочка никак не могла понять, где же она прячется. Она спрашивала об этом двоих в халатах, но те говорили в ответ:

– Не волнуйтесь. Мы сделаем вам укол, и вы сразу заснете.

Они сделали ей укол и ушли.

Укол подействовал: Ирочка лежала тихо, неподвижно и не могла говорить, и не могла открыть глаза… Но она не спала.

Она слушала. Все просто кишело звуками. Звуки шуршали, шипели и хихикали по углам, шумно ерзали по ковру, гнусаво подвывали. Они насквозь пропитали комнату, а потом просочились в ее тело.

Тончайший, пронзительный свист сверлил ее мозг. Билось в барабанные перепонки, громко, часто и гулко стучало что-то, желавшее вырваться из ее головы. Бесцветный женский голос обращался к ней то снаружи – и тогда Ирочка просто слушала, – то изнутри – и тогда она открывала рот и шепотом озвучивала слова.

…Ты – то, что в твоей голове… Вылезай оттуда… Вылезай оттуда… Мы все иногда вылезаем… Никогда не знаешь, что из тебя может вылезти…

Так она пролежала весь день, весь вечер и часть ночи – с закрытыми глазами, опутанная звуками. Это была четвертая ночь.

– Только что умерли близнецы, – сказал голос внутри нее так громко и зло, что Ирочка вздрогнула и открыла глаза. – Врачи убили Трехголового. Ему нужна была третья голова. Ему нужно было пришить третью голову. А они вместо этого разлучили две оставшиеся. Разделили его надвое… Разрезали его… Разрезали близнецов… Врачи-убийцы…

Утром голос умолк, а все прочие звуки стали тише. Ирочка лежала с открытыми глазами.

* * *

Полуденная явилась в полдень.

Она была босиком, в белой ночной рубашке до колен, с длинными растрепанными волосами. Она подошла к окну и решительно раздвинула шторы. Дневной свет стремительно ворвался в комнату, и Полуденная, улыбаясь сверкающей улыбкой, подставила солнечным лучам свое юное лицо.

– Ты устала, – сказала она Ирочке. – Почему ты не отдыхаешь? В полдень все должны отдыхать.

– Я не могу заснуть, – ответила Ирочка.

– Ничего, я тебе помогу, – Полуденная погладила ее по щеке. – Только тебе нужно отгадать загадку. Я прихожу – она исчезает. Что это?

– Я не знаю, – ответила Ирочка.

– Хорошо, я переиначу вопрос. Но учти, что речь идет о том же самом. Самая прилипчивая тварь на земле. Что это?

– Не знаю.

– Рукава без рук, штанины без ног, голова без лица, – раздраженно сказала Полуденная. – Это самый простой вариант загадки. Отгадывают даже дети. Итак, что это?