Книга Кроме нас - никто - Сергей Самаров

– Как только вернется майор Солоухин, сразу его ко мне…

И улыбнулся. У Рауха было отличное настроение. Нынешним утром ему позвонили и пригласили на завтра в штаб Ограниченного контингента в Кабул. Полковника не только утвердили в должности командира соединения, но и присвоили ему генеральское звание. Командующий контингентом намеревается лично вручить новоиспеченному генералу погоны, пожелать удачи и еще о чем-то поговорить. Раух догадывался, о чем. Естественная тема разговора – его отправленная вчера шифротелеграмма с соображениями майора Солоухина. Впрочем, имя майора в шифротелеграмме не называлось. Потому и разговор будет вестись не с майором, а с полковником, ставшим уже генералом.

Раух даже заново побрил недавно выбритую лысину, потом позвонил домой и поделился радостной вестью с женой Еленой. Жена настоятельно просила его быть осторожным, потому что у нее в последнее время на душе нехорошо. Но, судя по голосу, ей очень понравилось быть генеральшей, хотя генеральские жены и не носят, к ее сожалению, погон…

* * *

– К главному? – тревожно удивился полковник Тафиз. – Значит, это все было не главное?..

Переход к главному мог принести ему и новые неприятности, неожиданно для себя понял полковник. А до поры, пока эти неприятности неизвестны, как обычно бывает, они кажутся особенно страшными.

– Я сразу предупреждаю, – сказал майор Солоухин, – что, если нас не устроят ваши ответы, вы вынуждены будете дать нам их повторно, но допрос будет вестись уже с применением специальных средств…

– Вы что, пытать меня собираетесь? – испугался Тафиз.

– Нет. Просто, пройдя небольшую процедуру – всего один укол внутривенно, вы сами начнете рассказывать и расскажете гораздо больше, чем намеревались раньше.

– Я не выношу никаких уколов, у меня аллергия на любые лекарства…

– Это не лекарство, – сказал Доктор Смерть так уверенно, словно пожелал своим большущим кулачищем к маленькой головке полковничка приложиться. – Это психотропный препарат… Он не вызывает аллергию, а если и вызовет в результате личной непереносимости препарата, то в этом будет только ваша вина, поскольку вы не хотели быть искренним в предварительном разговоре…

– Что это за препарат?

– Скополамин…

– Я так и думал, я слышал про него… Но я могу и сопротивляться… Я могу не позволить вам сделать себе укол…

– Простите, уважаемый, – напрямую спросил Доктор Смерть, – вы наивны или глупы? Я один, без посторонней помощи сделаю вам этот укол… Просто это будет больнее, и все… Если вы любите боль, я не буду возражать даже против вашего сопротивления…

Полковник Тафиз замер, как муха на стене, ожидающая, что ее стукнут свернутой газеткой.

Спецназовцы тоже долго молчали, нагнетая паузу и давая афганцу время осознать свое положение. Сильный человек такой паузой всегда воспользуется для того, чтобы сосредоточиться. Слабого же она просто придавит. Полковничек показался им достаточно слабым человеком, с которым можно и даже нужно выдерживать паузу.

– Так что, полковничек… – спросил, наконец, майор Солоухин и включил магнитофон на запись. Бобины медленно завертелись.

– Я не все понимаю по-русски. Что такое «полковничек»?

– Это уважительная форма обращения к полковнику. Итак… Вы будете говорить все сами или предпочтете разговаривать сразу с помощью скополамина? Доктор Смерть ждет вас…

Тафиз истерично и непонимающе посмотрел по сторонам. Словосочетание «Доктор Смерть» подействовало на него сильнее, чем вся предыдущая беседа. Полковнику показалось, должно быть, что Смерть уже пришла за ним.

– Это меня так зовут, – представился майор Гагарин. – И уверяю вас, что зовут не случайно, и не только потому, что у меня кулаки тяжелые…

– Спрашивайте… – тонко простонал полковник.

– Где в настоящее время находится имам Мураки? – вопрос последовал без паузы.

Тафиз вздрогнул и одновременно глянул растерянно.

– Я не знаю… Я только исполнитель… Местонахождение имама держится в строгой тайне.

Спецназовцы переглянулись с торжеством. Вопрос попал в точку и пусть косвенно, но уже подтвердил подозрения.

– Тогда начните рассказывать сначала… – предложение прозвучало проходным. Солоухин умышленно спросил усталым голосом и зевнул в дополнение, чтобы не показать всей важности вопроса.

– С чего начать? – Полковник тоскливо взглянул на то, как крутятся бобины магнитофона, и обреченно вздохнул. Тон вопроса показал, что ему теперь уже стало все равно, что говорить, раз уж он говорить начал.

– Цель вашего заговора? – настаивал Солоухин.

– Вы все знаете об этом?

– Только слепой не увидит, и только глупый не догадается… – вступил в разговор Семарглов. – Итак… Какие цели ставит перед собой заговор?

– Называйте это, если хотите, заговором… Цели… Какие цели… Замена партийного правления духовным… Смена правительства, налаживание контакта с противостоящей правительству стороной, возможность коалиционного правления… Возвращение страны в русло нормальной мирной жизни исламского государства… Если вы читали программу, вы должны это знать сами… По своим масштабам это не заговор, это новая революция…

– После одной революции, первой, вы уже сделали новую. Убрав Тараки, вы получили гражданскую войну… Теперь желаете устроить переворот и называете это революцией… Ладно. Не будем вступать в полемику, потому что нам будет трудно убедить друг друга. Вы хотите совершить еще один переворот. И основная помеха при этом, разумеется… – Солоухин тоном предложил продолжить его фразу.

– Ваши войска… Советское военное присутствие… Без этого правительство не выжило бы и дня, и даже армия не стала бы его поддерживать…

– Вот-вот… Именно потому провокация с лжесмертью имама Мураки была направлена против советских войск? Вы хотели настроить простых людей, не поддерживающих ни ту, ни другую стороны, против нас. Правильно я понимаю?

– Да, – полковник снова посмотрел на магнитофон и опустил голову. – Все разрабатывалось именно так…

– Кто разрабатывал операцию? – спросил Доктор Смерть таким тоном, словно он пригрозил Тафизу смертью.

– Этого я не знаю… – маленькая голова афганского полковника совсем опустилась, и подбородок лег на грудь.

– Скополамин поможет вам вспомнить…

– Если я не знаю, ничто не поможет… Я же обещал говорить все, я все и говорю… Но только то, что знаю… Для чего вы записываете разговор? Куда пойдет эта пленка?

– Она останется у нас как средство нашей безопасности. Если вы вдруг надумаете взбрыкнуть, пленка окажется там, где вы боитесь ее увидеть.

– Я буду вести себя разумно, – полковнику понравилось обещание майора Солоухина, и он чуть-чуть ожил.

– Американцы, англичане, вообще иностранцы… Ваш совет поддерживает с иностранцами отношения?