Книга Преемники. От Ивана III до Дмитрия Медведева - Петр Романов

Иначе говоря, если раньше главным препятствием на пути большевиков к власти был царизм, то теперь таким препятствием стало народовластие.

В то же время и призвать к восстанию от лица одной большевистской партии было невыгодно. Как отмечает Троцкий, поддержка Советов являлась жизненно необходимой для того, чтобы собрать необходимый для удара кулак. Боевиков самой партии для решения подобной задачи не хватало.

В тех миллионах, на которые партия… рассчитывала опереться, необходимо различать три слоя: один, который уже шел за большевиками при всяких условиях: другой, наиболее многочисленный, который поддерживал большевиков, поскольку они действовали через Советы; третий, который шел за Советами, несмотря на то что в них господствовали большевики… Попытки вести восстание непосредственно через партию нигде не давали результатов.

Таким образом, возникал очевидный парадокс. Получить от Советов мандат на переворот большевики не могли, а использовать силы, стоявшие за Советами, бы ли обязаны. Надо отдать должное ловкости Ленина и Троцкого, они эту проблему решили.

Пользуясь своим большинством в Советах, ленинцы создали, как и писал Троцкий, "особый… замаскированный, советский орган для руководства восстанием" — Военно-революционный комитет (ВРК). Элегантность комбинации заключалась в том, что, с одной стороны, комитет избирался легально в рамках советской демократии, а с другой — полностью контролировался большевиками, что позволяло ему функционировать конспиративно по отношению к другим силам, представленным в Советах. Руки были развязаны: партия большевиков получила возможность действовать через ВРК от имени всех Советов, но не ставя Советы об этом в известность. Проблема народовластия была, таким образом, обойдена.

Вечером 24-го Ленин пишет:

Кто должен взять власть? Это сейчас не важно: пусть возьмет ее Военно-революционный комитет или "другое учреждение", которое заявит, что сдаст власть только истинным представителям народа.

Троцкий разъясняет:

"Другое учреждение", взятое в загадочные кавычки, это конспиративное наименование ЦК большевиков.

Схема предельно ясна. Формально власть берется от имени Советов в лице Военно-революционного комитета, что позволяет вывести на улицы необходимые большевизм массы, а фактически достается "другому учреждению", а именно ЦК большевиков.

Прочим социалистам, спохватившимся в последний момент, оставалось только возмущенно кричать и махать кулаками вслед удалявшемуся от перрона поезду.

У истоков ленинизма: дурное влияние Верочки Розальской

Владимир Ильич Ульянов (Ленин) сыграл в нашей истории столь значительную роль" что, думаю, не грех уделить этой неординарной личности еще немного внимания.

Когда гласность добралась до "неприкасаемого", ленинский монумент, в отличие от всех прочих изваяний советской эпохи, лишь покачнулся. По опросам общественного мнения, Ленин и сейчас один из самых популярных руководителей российского государства от царя Гороха до наших дней.

Один из самых талантливых мифотворцев советской поры писательница Мариэтта Шагинян, автор многих книг о Ленине, появившихся уже после XX съезда, не просто пела гимн ленинской мудрости и доброте "самого человечного человека", но и прямо противопоставляла фигуру Ильича сталинской тени:

В прошлом был… метод воздействия на сделавшего ошибку товарища, получивший мрачное название "проработки"… Совершивший ошибку подвергался весь целиком как бы моральному расстрелу — не из ружья, которое поразило бы одно какое-нибудь ошибочное место в нем, а из пушки, ядро которой превратило бы его всего в пух и прах… Метод "проработки", осужденный нашей партией, делающий человека средством, никогда и ни в малейшей степени не был приемлем для Ленина… Принципиальный в партийной борьбе… никогда не останавливавшийся перед тем, что мы называем "говорить правду в глаза", Ленин никогда не делал отдельного человека средством (что исключает всякую возможность педагогического воздействия на него), а всегда относился к человеку как к цели (с учетом его изменения, воспитания, роста).

В мифотворчестве и пропаганде, как и в кулинарии, очень важно грамотно выдержать пропорции. Шагинян умела делать это тонко. Найти в приведенном фрагменте подвох не так-то просто. Все верно, например, относительно проработок. Скромно умалчивается лишь о двух моментах. Во-первых, о том, что после подобной проработки человек в лучшем случае становился в обществе изгоем, а в худшем — отправлялся на смерть в лагеря. Во-вторых, что практика публичных проработок, как на собраниях, так и в печати, со смертью Сталина отнюдь не исчезла, а приобрела лишь более мягкие формы. По образному выражению Шагинян, в человека теперь палили не из пушки, а из ружья.

Еще интереснее рассуждение Шагинян о ленинской педагогике, особенно о человеке как средстве и цели. Я уже цитировал в этой книге слова первого русского канцлера Афанасия Ордина-Нащокина: "У нас любят дело или ненавидят его, смотря не по делу, а по человеку, который его делает". С этой точки зрения Сталин канцлеру, безусловно, не понравился бы, а вот Ленин, вероятно, да, поскольку ценил в людях не личную преданность, а как раз преданность "великому делу", которому служил и сам. В этом смысле, как легко заметить, Ленин полностью выпадает из череды российских преемников, для которых личная преданность всегда была главным качеством в помощнике.

В репрессиях против своих соратников Ленин не замечен. Чтобы добиться нужного решения, вождю хватало аргументов. Ленин был остр на слово, так что ругани в его полемических работах можно найти предостаточно, но все это не личностные, а идеологические оценки. Сегодня он называл Троцкого Иудушкой, Каменева и Зиновьева предателями, Луначарского за богостроительство ругал святошей, а завтра, "перевоспитав их", снова считал ближайшими помощниками, доверяя самые ответственные посты.

Сталин не забывал старых разногласий — Ленин сошелся бы и с ненавистным ему Каутским, если бы тот вдруг встал на ленинскую позицию и это было нужно для Дела. Примером тому Троцкий, с которым Ильич так упорно воевал в дореволюционный период.

Загадочный Февраль 1917 года с его невнятным буржуазно-советским характером да еще и короткой жизнью просто снял старое противоречие — спор об этапах. Когда Ленин и Троцкий добрались до дома, им не о чем было спорить. Как блестяще заметил кто-то из аналитиков, "Февраль просто съел их противоречия". Вот они и взялись дружно делать социалистическую и мировую революцию. В важнейший исторический период "измы" ленинизма и троцкизма сошлись с точностью стыковочных механизмов космических аппаратов.

В этот момент Троцкий твердо поддерживает Ленина, отвергая вслед за ним любые аргументы колеблющихся. Отвечая критикам Троцкого, Ленин заявлял:

Троцкий давно сказал, что объединение [с соглашателями] невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучше большевика.

В ленинском мифе человечный вождь противопоставлен бесчеловечному (Сталину). Во времена кратковременной хрущевской оттепели сотворить что-либо большее было нереально.