Книга Тлеющие угольки - Энджи Гейнор

— Когда ты узнал о Винсенте Салазаре? — спросила она. — Сколько тебе было лет? — Линн интуитивно понимала, что это очень важно.

— Шестнадцать, — ответил Клифф, всем своим видом давая понять, что это никому не может быть интересно.

Что ж, ей это интересно. А шестнадцать лет, она это прекрасно знает, возраст трудный, особенно для юноши.

— Меня то и дело выгоняли из школы, — продолжал Клифф. — Я увлекался наркотиками, пьянствовал, сквернословил, не являлся на экзамены. Решили, что я безнадежен. Тогда Логан выгнал меня из дому, сказал, чтобы я искал работу.

Клифф сдавленно рассмеялся.

— Пожалуй, это был его единственный отеческий совет. Я как будто только этого и ждал. Когда я складывал вещички, в комнату вошла мать. Она сказала, чтобы я попытался понять и простить Логана. Сказала, что он ненавидит не меня, а того, кто за мной стоит.

Тогда-то она и рассказала мне о Винсенте Салазаре, о том, как они любили друг друга, как она хотела выйти за него замуж, как они встречались тайком, потому что ее родители, богатые люди, не могли позволить, чтобы их дочь стала женой португальского иммигранта.

А потом она забеременела, и Салазар бросил ее. Сбежал, потому что жена с ребенком явились бы для него слишком большой обузой. Мать была в ужасе, это был позор. Родители сказали ей, что она должна срочно выйти замуж. Тут и подвернулся Логан, который давно был к ней неравнодушен и согласился взять ее в жены, даже зная, что она носит чужого ребенка.

Линн сидела, в задумчивости глядя на их сцепленные замком ладони. Теперь ей все стало ясно — Клифф поступил точно так же, как когда-то его отчим: женился на женщине, которая — во всяком случае, так он считал — носит чужого ребенка. Почему? Потому что он, подобно Логану, любил ее?

Клифф высвободил свою ладонь, встал, вернулся на площадку и снова занял прежнее место на качелях.

— Я часто задавался вопросом: что, если мои дед с бабкой просто подкупили Логана? Я никогда не спрашивал мать об этом, но тогда становится понятным, почему он не доверял ей. Я помню, как он обвинял ее в том, что она якобы обманывает его. Она все отрицала. Помню, как однажды, когда мне было лет пятнадцать, я не выдержал и ударил его. Уже тогда он хотел выгнать меня, но матери как-то удалось все замять. И вот, когда я уходил, она не только рассказала мне про Салазара, но и объяснила, как его найти.

Клифф замолчал на мгновение, потер виски ладонями и, сверля Линн взглядом, словно перед ним была не она, а его мать, изумленно произнес:

— Откуда она это знала? — Линн видела, как его глаза наливаются гневом. — Я был глуп и наивен, зол на весь свет, мне было страшно остаться одному, и тогда я не догадался спросить ее. Но если она знала о местонахождении его убежища, значит, она бывала там, возможно не один раз. Возможно, она продолжала встречаться с Салазаром все эти годы, и обвинения Логана были не столь уж далеки от истины.

— Клифф, ты этого не знаешь. Несправедливо упрекать ее в том, в чем ты не уверен. Что, если она была там, у него, еще до замужества? Может, он брал ее с собой, показывал дом, даже немного прихвастнул? А она просто помнила, где находится это место, и впоследствии решила, что именно там он должен был построить свое убежище?

Клифф тяжело вздохнул.

— Может, и так. — Впрочем, по его лицу нетрудно было догадаться, что он в это не верит.

— Ты нашел его? — спросила Линн. — Твоя мать не ошиблась?

Клифф сидел неподвижно, не спуская с нее глаз.

— Не знаю. Я ни разу не попытался разыскать его. Я был раздавлен, опустошен. Меня как будто распяли на дыбе. Я ненавидел его. Они продолжали встречаться все это время, а он даже не захотел увидеть меня! У меня не укладывалось это в голове. Но больше всего я ненавидел свою мать за то, что лгала мне, за то, что не сказала мне правду, кто я есть на самом деле. Все, что я знал, это то, что я не тот, за кого меня выдают. Что Логан Форман мне не родной отец. Что мне было делать? Назваться Клиффом Салазаром? Имел ли я на это право просто на том основании, что так сказала мать? Может, она все выдумала про Винсента Салазара? Прочла в газетах, увидела фотографии и решила: почему бы и нет? У него такой же цвет кожи, так что все будет выглядеть вполне правдоподобно.

Может, моим настоящим отцом был какой-нибудь моряк-бродяга, или садовник ее отца, или какой-нибудь малый, которого она подцепила на танцах? Меня интересовало одно: кто я? Где мои корни? Может, мать просто обманула меня и я все-таки Клифф Форман? Или я Клифф Андерсон, незаконнорожденный сын Джун Андерсон?

Клифф повернулся к ней спиной.

— Через несколько месяцев, немного остыв и уже устроившись рабочим на стройку, я затребовал копию своего свидетельства о рождении. — Тут он снова повернулся к ней лицом. — Разумеется, формально мое имя было Клифф Форман, поскольку к моменту моего появления на свет мать уже стала законной женой Логана. На его имя меня и зарегистрировали. К тому же я привык, и на всех моих документах стояло именно это имя. Поэтому я решил его оставить.

Он недобро ухмыльнулся.

— Кроме того, мне было приятно сознавать, как злит Логана то обстоятельство, что я ношу его имя.

С минуту Клифф молчал, глядя на Линн задумчивым взглядом, затем произнес:

— И еще это не давало мне забыть о том, как лгала мне моя мать. Пока я помнил о том, что она сделала со мной, я продолжал ненавидеть ее.

— Клифф, такое случается сплошь и рядом, — сказала Линн. — Она полюбила человека, который бросил ее, когда она была беременна. Ты не должен винить ее за это. Она живой человек и как всякий живой человек не застрахована от ошибок.

— Зато когда она рассказывала мне, как найти Салазара, то не допустила ни единой ошибки. Она назвала точный номер шоссе, место, где надо свернуть, и сколько миль от этого места до бревенчатых ворот. Нет, Линн, если она и совершила ошибку, то в первую очередь, когда связалась с этим негодяем.

Линн хотелось подойти к нему, обнять, чтобы умерить его боль, но она не решилась. Что-то подсказывало ей, что в этот момент он меньше всего нуждается в ее утешении. Возможно, рассуждала она, негативная оценка матери сказалась на его отношении к женщинам вообще, даже к тем из них, которых он, как ему казалось, любил. Особенно к тем, которых любил.

— Как, по-твоему, почему она хотела, чтобы ты поехал к нему?

— Не знаю. В то время о нем писали в газетах. Его жену и дочь похитили и убили. — Он растерянно пожал плечами. — Возможно, поэтому мать ухватилась за это имя. А может — если допустить, что он действительно мой настоящий отец, — она решила, что во мне он найдет какое-то утешение. Черт, этот парень богат, как арабский шейх; может, она подумала, что если он примет меня, то что-то перепадет и ей. Линн, поверь мне, все это не выходило у меня из головы. Мне уже казалось, что я схожу с ума от всей этой чертовщины, но, в сущности, я ведь так ничего толком и не знаю, за исключением того, что сказала мне мать. Да и то я не уверен, можно ли доверять ее словам. В конце концов, эта женщина шестнадцать лет водила меня за нос.