Книга Охваченные страстью - Кейт Донован

Все это заметно беспокоило Шона, и Эрика наконец уединилась с ним, решив успокоить его в последний раз.

– Если бы он любил меня, то постарался бы убедить расстаться с Джеком и не выходить за него замуж. А вы знаете, что он сделал вместо этого?

– Что?

– Он вынудил меня рассказать ему все о Джеке – до мельчайших романтических подробностей. Хотел удостовериться, как он утверждал, что я попаду в хорошие руки. И я рассказала все, без малейшего намека на то, что это может кончиться ничем. Теперь Дэниел может уплывать без оглядки. Ведь вы этого хотели, правда?

– Не имеет значения, чего хочу я. Важно лишь то, что необходимо Дэнни.

– Именно это я и имела в виду.

Шон в задумчивости пожевал губами.

– Он расспрашивал о Райерсоне?

– Я могла бы сказать, что на него мой рассказ произвел впечатление.

– Он ревновал?

– Нет. – Эрика покраснела и призналась: – Это меня даже немного задело. Но ведь мы оба понимаем, что у него есть причины желать, чтобы я любила Джека, поэтому я и стараюсь не принимать все это близко к сердцу.

– Вы любите Дэнни?

Эрика помолчала, потом взяла руку Шона в свою.

– Я скажу вам, но только при условии, что вы сохраните это в тайне. Боюсь, что да. Моя бабушка влюблялась пять раз, а Дэнни – моя первая любовь, так что в будущем у меня серьезные перспективы. – Она оставила легкомысленно-шутливый тон и убежденно добавила: – Он нуждается в море. И в свободе. Я признательна вам, Шон, за то, что вы мне это объяснили. Я и сама увидела доказательства тому во время этого плавания. И я слишком люблю его для того, чтобы пытаться оторвать от всего этого.

– Вы уверены, что он не любит вас?

– Абсолютно. – Эрика поспешила откашляться, обеспокоенная ноткой боли в собственном голосе. – Он увлечен мною, это так, но он меня не любит. Если бы любил, то ревновал бы к Джеку хоть немного. Вы так не считаете?

– Может, он и ревнует, только вам этого не показывает.

– Нет. Он смеялся и шутил, превращая все в игру. – Она снова откашлялась. – Однажды Дэниел сказал мне, что мое самое привлекательное свойство – нетребовательность. К этому, в конце концов, все и возвращается. Я взывала к нему, зная, что принадлежу Джеку, он воззвал ко мне, зная, что принадлежит морю. Вся эта великолепная любовная история с самого начала была обречена.

– И вы в состоянии уйти?

– Разве у меня есть выбор?

– Подойдите сюда. – Шон ласково и тепло обнял Эрику. – Мы приходим в Салем завтра утром. Дэнни сказал вам об этом?

– Я знала, что уже скоро, но… завтра? – Она вздохнула и высвободилась. – Мне пора укладывать вещи. – Эрика снова вздохнула. – Вы тут присмотрите за ним? Он такой беспечный…

– Сделаю все, что в моих силах.

– А Полли заметно изменилась к лучшему.

– Да, вы сделали из нее настоящую маленькую леди. Мы будем следить, чтобы она не забывала о хороших манерах.

– А близнецы и Абби? Вы передадите им, что я их полюбила? – Эрика быстро вытерла слезу со щеки. – Я обещала себе не плакать.

Шон снова обнял ее и похлопал по спине, утешая:

– Идите и поплачьте. От таких вещей сердце разрывается.

– У меня будет еще много времени для слез, когда я покину шхуну. А сейчас я вовсе не хочу, чтобы Дэниел Маккалем увидел меня заплаканной. – Она взглянула Шону в глаза. – Он будет помнить меня, Шон? Я ведь знаю, он встречает множество женщин…

– Он не забудет вас, – пообещал Шон голосом, прерывающимся от полноты чувств. – И вечно будет недоумевать, зачем отпустил вас. И я тоже стану мучиться, имел ли я право давать вам такой совет.

– Я сама должна была все предвидеть, так что не браните себя. Вы только заботьтесь о Маккалемах и о себе, мне тогда ни о чем не придется волноваться. – Она высвободилась из рук Шона и снова вытерла глаза. – Мне надо привести себя в порядок до того, как он меня увидит. Отвлеките его каким-нибудь делом, ладно? Я хочу выглядеть особенно красивой сегодня вечером – ведь это последний вечер, который мы проведем вместе.

Голос Эрики прервался, и она поспешила уйти, боясь, что снова кинется в объятия старшего помощника – на этот раз рыдая в голос.

«Это твоя последняя ночь с ним, и ты прекрасно знала, что она настанет, – твердила она себе. – Ты можешь рассчитывать лишь на то, что сделаешь ее незабываемой для капитана Дэниела Маккалема».

Помощник кока приготовил для нее ванну, и Эрика блаженствовала в горячей воде, заставляя себя думать лишь о предстоящем вечере. Потом она снова призвала на помощь юного слугу и попросила его нагреть щипцы для завивки, которыми не пользовалась с того самого дня, как покинула Бостон. Скоро волосы Эрики были подняты на макушку, перевязаны лентой и каскадами блестящих колец ниспадали на спину – точь-в-точь как когда-то у ее бабушки.

Бабушка как бы служила вдохновительницей сегодняшнего замысла внучки: надевая на палец кольцо с бриллиантом и сапфиром, Эрика напомнила себе, что, как утверждала и мать, бабушка была самой красивой и уверенной в себе женщиной из всех, кого ей доводилось знать. И особенно безмятежной и почти греховно удовлетворенной она чувствовала себя в последние годы жизни.

«Потому что в молодости у нее было много любовников, – с вызовом заявила себе Эрика. – Ты знаешь о пятерых, а их, разумеется, было гораздо больше. Она, безусловно, одобрила бы то, чем ты занималась здесь, на шхуне. Она-то понимала, что бывают чувства страстные, но далеко не вечные».

В последние несколько дней и ночей каюта капитана стала и каютой Эрики; готовясь к свиданию, она пользовалась преимуществом глядеться в большое зеркало, закрепленное на стене сбоку от двери. Надев белую шелковую рубашку и кружевную нижнюю юбку, Эрика хмурилась в нерешительности, не зная, какое платье выбрать, чтобы сразить любовника наповал. Дэниел уже видел весь ее гардероб, кроме того одеяния, в котором она сейчас стояла перед зеркалом, любуясь собой.

И когда дверь распахнулась, Эрика не поспешила накинуть что-либо на себя, а осталась стоять, гордая, полная надежд, ожидая непредсказуемой, как всегда, реакции Дэниела.

В его синих глазах вспыхнуло восхищение при виде ее обнаженных плеч и очаровательных кудрей. Наклонив голову набок, он спросил негромко и спокойно:

– Что за игра сегодня?

– Не понимаю?

– Принцесса? Королева? Герцогиня?

Эрика сделала скромный реверанс.

– Вы мне льстите, капитан. Боюсь, что я всего лишь простая крестьянская девушка из французской провинции.

– Вот как? Вы изображаете вашу матушку? Или бабушку?

– Разумеется, бабушку. Мама родилась в Париже, и в ней нет ни капельки простоты.