Книга Бедная Настя. Книга 2. Превратности любви - Елена Езерская

— Перестаньте ссориться, господа, — прервала их Анна. Еще немного, и спор мог легко перерасти в драку и дуэль. — В нашем положении бессмысленно держать обиды друг на друга. Если вы снова приметесь враждовать, то ничего хорошего из этого не выйдет. Так что лучше обменяйтесь рукопожатием и помиритесь. Я прошу вас.

— Анна права, — подумав, признал Репнин. — Мир?

— Мир, — нехотя, сквозь зубы согласился Корф. — И хочу, чтобы ты знал: я тоже не бездействовал. Сегодня я пытался пробраться в поместье Забалуева, но сделать это оказалось не так просто. Дворня вооружена. Дом охраняют собаки. Одному там не справиться.

— Ты, кажется, просишь моей помощи? — хмыкнул Репнин.

— Я прошу, чтобы ты довел начатое дело до конца. Ведь это была твоя идея — пробраться в дом Забалуева.

— Я поеду с вами, — решительно сказала Анна.

— Женщина на корабле… — покачал головой Корф.

— Анна, мне кажется, вы недооцениваете опасность предстоящего предприятия, — поддержал сомнения друга Репнин.

— Я пойду с вами. Потому что я знаю, как пробраться в дом, а вы нет.

— Тише, — вдруг остановил их Седой. — Слушайте.

— Чужой, — подтвердила сидящая рядом с ним Рада.

— Надо спрятать Анну. Рада, помоги, — обернулся к ней Репнин.

— Хорошо, барин, — Рада поднялась и кивнула Анне. — Идем со мной. Я спрячу тебя так, что и князь не найдет.

Не успели девушки и Седой скрыться за кибитками, на поляну вышел сам Карл Модестович.

— Что будем делать? — шепнул Репнин и в следующую секунду упал, получив мощнейший удар в челюсть.

— Подлец! — закричал склонившийся над ним Корф. — Я знаю, это ты. Ты увез ее. Где ты ее спрятал? Где она?

— Да мне нет до нее никакого дела. Я с Анной порвал отношения, и тебе это хорошо известно, — со злостью сказал Репнин, держась за щеку. Он не сразу понял игру Корфа, но быстро опомнился.

— Она исчезла. Ты знаешь, куда. Отвечай!

— Не знаю, и знать не хочу. Уходи отсюда по добру по здорову. Я здесь у друзей-цыган, сейчас мы вместе объясним тебе, что к чему.

— Не верьте ему, Владимир Иванович, — вмешался управляющий. — Он сам мне деньги предлагал, чтобы я Анну с ним отпустил.

— И ты те деньги, конечно же, взял? — Корф свирепо посмотрел на управляющего.

— Если бы я деньги взял, стал бы я сейчас Анну искать!

— Так ты тоже за ней сюда пришел?

— Вот, дорога привела. Видать неслучайно, раз и вы здесь…

— Значит, правильно привела, — кивнул Корф и снова обернулся к Репнину. — Говори, где она?

— Да я о ней и думать забыл. Купить хотел, не отрицаю. Может, мне приятно видеть, как она в моем доме на кухне картошку чистит да полы моет. А тебе-то она зачем, ты ведь не хозяин ей уже?

— Так я тебе и поверил!

— Не столь уж и важно, веришь ты мне или нет. С цыганками мое сердце успокоилось. Они песни поют страстные, объятия их — жаркие, поцелуи — сладкие. Мне до вашей Анны дела нет. Нужна она вам — так ищите, а меня не трогайте. Понятно?

— Как не понять! — Карл Модестович подмигнул появившейся на словах Репнина Раде. — Из-за такой красавицы можно забыть все на свете! Однако я все же проверю, не здесь ли предмет вашего спора.

— Я только что все проверил, Карл Модестович. Нет ее здесь, — Корф с безнадежностью махнул рукой. — Поеду дальше искать.

Что ж, если Корф отчаялся, значит, и впрямь чисто здесь, — рассудил управляющий.

— Я, пожалуй, тоже пойду. А ты, красавица, всем скажи — ищут, мол, беглую крепостную, что выдает себя за барышню. Деньги за нее обещаны хорошие. Ваш вожак знает, где меня найти.

Друзья собрались вместе не сразу.

— Однако, Михаил Александрович, вы были весьма убедительны, когда говорили с Карлом Модестовичем, — обиженно заметила Анна.

— Сказал первое, что в голову пришло. Простите, моя царица!

— А мне показалось, вы были довольно искренни. Я даже поверила, что вы хотели сделать меня своей рабыней.

— Разве только в страшном сне, Анна! — принялся оправдываться Михаил.

— Все, друзья мои, довольно разговоров — нам пора действовать. Модестович в любой момент может вернуться. Кто знает, действительно ли он поверил нам, — остановил милую перебранку Корф. — Я сделал вид, что ушел, и обернулся вокруг табора. Надеюсь, мне удалось запутать управляющего хотя бы на время.

— Пора — значит, пора, — улыбнулся Репнин. — Мы ведь теперь в расчете?

— Что? Ах, да, в расчете, — кивнул Корф. — Думаю, твоя боль скоро пройдет. Моя успокоилась к вечеру.

— Что такое, господа? — с недоумением поинтересовалась Анна. — Вы что-то скрываете от меня?

— Так, былое! — отмахнулся Репнин. — Не стоит и разговора. Спасибо тебе, Рада, за Анну.

— Зачем цыганке слова? Сердцем благодари, любовью своей, — прошептала Рада, с грустью смотревшая на них. — Только вот сердце твое занято, а любовь слепа.

— Прости меня, — тихо сказал Репнин. — Видишь ли, Анна…

— Опять, Анна! — воскликнула Рада и пошла прочь от костра.

Репнин смутился, поймав на себе взгляда Корфа и Анны, и махнул — не стоит переживать, не о чем…

Когда они подошли к дому Забалуева — Репнин узнал у цыган кратчайшую дорогу к имению — уже смеркалось. Охранники, по-видимому, разделились и дневалили по одному на посту у небольшого костра возле крыльца. Собаки далеко не отбегали, видать, тоже мерзнуть не хотели. Первый снег, не растаявший днем, напоминал о конце осени, вечерами было уже по-зимнему зябко.

— Голову на отсечение, это тот самый мужик, с которым я давеча сцепился! — признал его Корф, выглядывая из-за угла дома.

— Побереги голову и лучше подумай, как заставить его открыть двери, — посоветовал Репнин.

— Надо подумать…

— Пока мужчины думают, женщины обычно действуют, — сказала Анна и с криком «Помогите! Помогите!» открыто побежала к дому.

— Анна! Куда вы?! Подождите! Что она задумала? — Корф растерянно смотрел на Михаила. Репнин только пожал плечами — кто их поймет, этих женщин!

— Помогите! — Анна с рыданием бросилась к сторожу. — Умоляю! Карета разбита, мой муж — ему плохо! Цыгане напали!

— Цыгане? Чур меня, чур! — принялся креститься сторож. — Эй, Матюха, Митька, сюда!

— Что за крик? — выскочил на крыльцо второй сторож.

— Умоляю вас, — застонала Анна. — Нога… Мы были на свадьбе в соседнем поместье. Ехали домой, лошадь понесла. Карета перевернулась. Господи, нога, так болит нога! Мне плохо…

— Чего это вы, барышня, на меня падаете. Я мужик, я не барин какой-нибудь, — перепугался сторож.