Книга Чистилище. Дар учителей - Александр Токунов

– Нарцисс, Нарцисс!

На том конце что-то ответили. Потом Джексон произнёс: «Шорох!» Затем патруль развернулся и двинулся в обратную сторону. Там за шлюзовой камерой находились старые помещения, заваленные всяким хламом ещё с конца пятидесятых годов.

«Альхамдулиллях! Если в научном отсеке никого нет, значит, можно будет сюда не ходить, пока не появятся учёные», – порадовалась Мина. Те отсеки, в которых не было персонала, патрулировались реже. Обычно учёные работали посменно, с ними вместе дежурили несколько караульных для того, чтобы лишний раз не проходить обеззараживание.

После шлюзовой камеры патруль проверил ещё несколько складских помещений. Наконец, подошли к комнате дежурного. Вход, как и в оружейной комнате, был перекрыт бронированной дверью с бойницами для охраны.

Джексон подошел к аппарату внутренней связи и вызвал дежурного:

– Скворец!

– Молодец!

Дверь открылась. Внутри располагался пульт дежурного с различными кнопками и лампочками. Матушка и капитан Зарецкий сидели за столом и пили чай с сухарями. Ахмад Фишер, не замечая вошедший патруль, колдовал над пожарной сигнализацией.

– Ассаляму алейкум, госпожа! – начал Джексон. – Во время патрулирования никаких чрезвычайных происшествий не произошло!

– Алейкум ассалям! Ачча! Ачча! – задумчиво произнёсла Матушка. – Следуйте в жилой отсек, доложите дежурному офицеру и сдайте оружие.

– Джи хо ханум сахиба! – Джексон браво отдал честь. – Патруль – кру… гом! Шагом – марш! – Он старался все делать правильно, чтобы не получить плетей под конец наряда, хотя и это не было стопроцентной гарантией.

Патруль выходил из поста дежурного. Снаружи их ждал разводящий – судя по голосу, русский подполковник Ивлев.

– Мина, разоружишься, потом зайди сюда! – неожиданно позвал Эттингер.

«Что ещё за дела?! Неужели какой-то косяк?!» – заволновалась Мина. Ей тоже очень не хотелось получать плетей за нарушение установленного порядка несения службы.

Через пять минут Мина была в дежурке, уже без оружия и защитного костюма.

– Салям алейкум!

– Алейкум ассалям!

– Как твой муж? – сразу взяла быка за рога Матушка.

– Альхамдулиллях! – с натянутой улыбкой ответила Мина. Ей хотелось побыстрее свалить.

– Позвони! Номер 10–11, – Эттингер указала пальцем на телефон, висевший на стене.

– Слушаюсь! – Мина быстро набрала номер. Через пару секунд она услышала знакомый голос своего мужа.

– Салям алейкум!

– Алейкум ассалям!

– Как дела? – выпалил Абдалла.

– М-м-м… Нормально. – Мина боялась демонстрировать свои чувства в присутствии посторонних. – Ты как там? – поинтересовалась она, скрывая подступившее волнение.

– Работы много, – безразлично ответил муж.

Это означало, что ситуация у него хуже некуда.

– Ну, как живешь? Принести чего?

– Да ты что? Здесь всего навалом, жратвы – море, а интерьеры – просто шик. Натуральный дуб, орех, плитка мраморная. Я такого в жизни не видел. Только… тебя не хватает.

Мина промолчала. Ей стало очень грустно оттого, что она опять из-за каких-то пустяков не может быть вместе с любимым человеком, а ведь тот скоро может умереть.

– Ты после дежурства? – поинтересовался Абдалла. – Матушка рядом?

– Да.

– Ладно, попытаюсь организовать встречу на поверхности. Давай, не грусти! Да хранит тебя Всевышний Аллах! Дай Аишу.

– Госпожа, вас, – сказала Мина, передавая трубку.

– Да… Да… Хорошо… Действуй! Я передам ему. Да… Организую ваш разговор… Нет… Часов в десять утра. Да… Храни тебя Господь!

Положив трубку, Эттингер снова опустилась за стол. Зарецкий дремал. Фишер продолжал свою работу.

Вдруг телефон снова зазвонил. Мина была к нему ближе всех и сразу подняла трубку. Она тут же узнала вкрадчивый, но жесткий голос имама.

– Клён! – он произнёс только одно слово.

– Крошка, – ответила Мина, бросив косой взгляд в сторону Зарецкого. Главное, чтобы он ничего не разнюхал. Хотя вроде и свой человек, а все равно может что-нибудь доложить Ивлеву или Смирнову.

– Кубика в комнату! – отчеканил имам.

– Яволь! – Мина не успела подумать на русском языке.

Эттингер обернулась с вопросительным выражением лица и кивнула Мине. Та нарисовала в воздухе пальцем квадрат и показала наверх.

– Понятно! Я вызову его. Иди отдыхай! Следующий наряд в соответствии с графиком, – скомандовала Матушка.

Мина развернулась и почти бегом покинула дежурку.

«Понеслось!» – подумала она.

Аликберов бежал по тёмным коридорам. За ним гналось существо, уже не напоминавшее человека. Некогда дорогой костюм висел на нем лохмотьями, ногти успели забиться грязью, лицо покрывала тёмная щетина.

Существо было небольшого роста и тщедушного сложения, с непропорционально большой головой, но одно это внушало страх. Только бы не укусил, только не это! Кажется, в бункере уже не осталось живых – лишь обглоданные трупы. Неужели он всех съел?! Нет! Он не мог, в него бы не влезло, да и времени прошло слишком мало…

Тут должно быть несколько тысяч человек, где они все? Где охрана?! Он искал, искал, но нашел только этого монстра…

– Твит-ретвит, твит-ретвит! – завывало существо.

Аликберов бежал изо всех сил, спрятаться было негде, казалось, ненавистное «твит-ретвит» становится всё ближе. Единственным источником света был экран айпада в руках существа.

– Тоньше! Ещё тоньше! – вопило оно. – Твою фотку в Инстаграм! Лайкни меня, где ты? Ну где?! – плаксивым голосом вопросило существо. – Ты себя плохо ведёшь – дислайк, – констатировал монстр. – А у меня есть новые твиты, очень актуальные, я всегда в тренде! Лайкни меня!..

Аликберов забился в самый дальний угол небольшого технического помещения. Судя по звукам, существо искало его. Это была игра в прятки на выживание. И Аликберов сам начал эту игру. Теперь он особенно отчётливо понимал, что он бывший вице-премьер бывшей Российской Федерации. А его непосредственный начальник превратился в это… не было слов для того, чтобы охарактеризовать его существо: карлик, Голлум нового времени. Называть его прежним именем не было никакого смысла.

– Это я, Димон, – словно в ответ на его мысли отозвалось существо. – Димон – довольно мягкое прозвище для Интернета.

Слово «Интернет» было произнёсено с придыханием, как будто речь шла о святыне или божестве.

Послышались шаркающие шаги, света становилось все меньше, его источник медленно удалялся. Слышалось грустное бормотание: «Твит-ретвит, ты меня унфолловишь…»