Книга Соблазнить шпиона - Селеста Брэдли

Стентон наблюдал за тем, как Алисия флиртует с танцором. Она ни разу не оглянулась на него, что, возможно, и хорошо. Его руки непроизвольно сжались в кулаки, а она слишком наблюдательна, чтобы не заметить этого.

Он все еще чувствовал ее губы на своей щеке и то, как ее полная грудь прижалась к его руке, когда она наклонилась к нему. Он все еще ощущал запах ее волос и чувствовал теплую влажную ласку ее дыхания в ухе.

Его миссия отдалилась, кажется, на тысячи миль, и лишь одна навязчивая мысль занимала его разгоряченный желанием мозг.

Уиндем пребывал в глубоком волнении. Принц-регент поманил его с другого конца зала, и Стентон пошел к нему. Когда его правитель, который в один прекрасный день станет королем, улыбнулся ему понимающей и отнюдь не доброй улыбкой, он лишь слегка поклонился:

– Ваше высочество.

– Вы забываете свои обязанности лорда Хаоса, – напомнил ему Георг. – Пора начинать сегодняшний праздник.

Стентон ждал. Георг замыслил что-то недоброе, догадывался он.

– Мне очень понравилась ваша затея прошлым вечером. Говори только правду». Отлично. – Георг сделал большой глоток вина. Когда он допил вино, пустой бокал исчез в руке лакея в белой с золотом ливрее и тут же появился полный до краев бокал. Георг взял его, не отводя от Стентона острого кик бритва взгляда. – Исповедь полезна для души, – продолжал Георг. – Мне кажется, пора нам всем заглянуть в наши души, правда?

Стентон смотрел на принца, но замечал яркие волосы и переливающееся платье Алисии, кружащейся в объятиях незнакомца.

– Скажите правду, Уиндем. Скажите ей правду. Скажите, о чем вы думаете, когда смотрите, как она танцует. Скажите ей, чего вы на самом деле хотите, когда ложитесь с ней в постель.

Стентон не дрогнул.

– Я ей не лгу.

Георг снова улыбнулся; сверкнули белые зубы, но в этой улыбке сквозила горечь.

– Я человек непостоянный, но знаю любовь. Я буду любить мою Фицгерберт до своего смертного часа. Если бы я мог сделать ее своей королевой, я никогда не посмотрел бы в сторону. – Потом он пожал плечами. – Или не так часто, во всяком случае. Моя проблема в том, что она и я никогда не сможем быть искренними. Знать это мучительно.

Георг залпом осушил второй – или пятый? – бокал, Стентон не был в этом уверен. Принц вытер рот тыльной стороной ладони, потом показал на танцующих:

– Мне приятно видеть, как вы мучаетесь, Уиндем. Мне только хотелось бы, чтобы и остальная троица тоже корчилась передо мной от боли. – Он ухмыльнулся. – Ну вот. Я исповедался.

Исповедь. Стентон сухо поклонился Георгу:

– Благодарю вас, ваше высочество. Я тотчас выполню ваш совет.

Он повернулся и зашагал прочь.

– Не забудьте попросить, Уиндем! – крикнул вслед ему Георг. – Женщинам нравится, когда их просят.

Стентон не собирался просить никого и ни о чем. Рассказ Георга о страданиях любви только укрепил его решимость любой ценой избежать этого опасного чувства.

Разговор об исповеди породил одну идею в его голове. Он прошел к возвышению, на котором сидел Георг, и дал знак музыкантам, сидевшим на балконе, прекратить играть.

Они исполнили последний аккорд и затихли. Все лица обратились к Стентону.

Он откашлялся.

– Как ваш лорд Хаос, я уже объявлял, что каждый должен будет сказать правду. Теперь я заявляю, что все присутствующие здесь джентльмены должны высказать свои самые сокровенные фантазии… – Он помолчал, ожидая, пока затихнут крики удивления и похотливой радости. – Каждый джентльмен здесь должен рассказать леди Алисии Лоуренс о своем тайном желании.

Глава 20

Раздался громкий гогот самых пылких поклонников леди Алисии. Некоторые леди зашумели, протестуя. Стентон посмотрел на Алисию, но совсем не потому, что его интересовало, будет она возражать или нет.

Она выглядела очень раздраженной его поступком и надула губы, но послушно выступила вперед. Она подошла к помосту и повернулась лицом к толпе.

– Вы все слышали слова нашего лорда Хаоса. Я хочу услышать ваши тайные фантазии, милостивые сэры… – Она одарила их своей самой порочной улыбкой. – Но я не могу обещать, что не расскажу об этом леди, которой это касается.

Раздался смех, и Стентон вынужден был отдать должноеледи Алисии. Она, без сомнения, знала, как обращаться с толпой.

Лакей принес из другого помещения удобное. Кто-то написал табличку «Исповедь повесы» и приколол её к креслу. Алисия прошествовала к нелепому сиденью в сопровождении толпы джентльменов, которые затем разбросали у ее ног цветы, украденные в оранжерее лорда Кросса.

– О, леди Похоть! – крикнул ей один из мужчин. Стентон был почти уверен, что это Фаррингтон. – Вы готовы выслушать наши мечты?

Алисия уселась в кресло, но прежде бросила через весь зал ядовитый взгляд на Стентона.

«Ты за это заплатишь, – говорил этот взгляд. – Однажды, Бог мне свидетель, ты за это заплатишь».

Стентон ответил на это лишь тем, что переместился по залу так, чтобы хорошо видеть ее.

Алисия слегка расслабилась, когда Стентон оказался в поле ее зрения. Он прислонился плечом к колонне и скрестил руки на широкой груди. Она знала: Стентон наблюдает за ней.

И хорошо, потому что первый джентльмен, пошатываясь, уже навис над ней, закрывая ее своей массой.

Так не пойдет. Она резко хлопнула в ладоши:

– На колени, несчастный.

Окружающие засмеялись. Конечно, эти развратники находили это потешным. Алисия уже начала задумываться, знает ли эта толпа какие-нибудь рамки.

Возможно, какие-то достоинства все-таки нашли отражение в правилах высшего света.

Кающийся грешник неуверенно заморгал, но опустился на одно колено.

– О, леди Похоть! – промямлил он. – Моя тайная ме… меч… мечта… – Он сглотнул и наклонился вперед: – Могу я увидеть ваши соски?

Болвану, очевидно, не хватало воображения. Алисия наклонилась вперед и набрала в грудь воздуха. Он чуть не пустил слюни.

– Но, дорогой, – она выдохнула, – вы разве не помните? Вы уже видели!

Он медленно поморгал.

– Ах, они были розовые?

Алисия положила руку на его лоб.

– Самые розовые, какие только бывают. – Она резко оттолкнула его.

Он шлепнулся на спину под издевательский смех своих сотоварищей, потом, пошатываясь, поднялся на ноги, маска соскользнула с его потного лица. Алисия встретилась взглядом со Стентоном и покачала головой. Не он.

Знай она, что произойдет дальше, она по-другому отнеслась бы к примитивной фантазии пьяного мужчины. Высокие и низкие, тонкие и толстые, мытые и немытые, все мужчины, которые здесь были, склоняли перед ней колени и рассказывали ей на ухо о своих сладострастных фантазиях.