Книга Любовница. Война сердец - Шерил Сойер

Когда пошел дождь, они раскрыли большой зонт, а потом весело смеялись, когда поняли, что он совершенно не спасет их от такого ливня. Дедушка сказал, что единственное для них спасение — взять ноги в руки и мчаться, забыв обо всем. Только так они смогут добраться до отеля. Они вымокли до нитки и запыхались, но у них все же хватило дыхания для того, чтобы пропеть песенку мореплавателя, пока они считали пролеты и ступеньки до своего номера.

На полпути наверх их остановил портье:

— Простите меня, господин адмирал, не передадите ли вы ее превосходительству леди Гамильтон, что у нас возникли сложности с ее размещением?

— О чем вы говорите? — удивился Меткалф.

— О просьбе миледи. Управляющий делает все возможное, но отыскать в Брюсселе свободные комнаты не так-то просто, как это может показаться на первый взгляд.

Адмирал остановился и уставился на него в растерянности.

Портье безнадежно развел руками.

— Возможно, ее превосходительство согласится остаться у нас еще на одну ночь?

Адмирал взглянул на него с сомнением и многозначительно произнес:

— Я поговорю с ней.

Он выглядел озадаченным, пока они поднимались по лестнице.

А потом раздался грохот, словно внезапный раскат грома. Это был выстрел, и звук его донесся из-за маминой двери.

Они бросились вперед, портье бежал позади. Гарри остановился снаружи и взглянул вверх. Он увидел, как побледнел дедушка. Потом он оттолкнул внука в сторону и распахнул дверь. Портье отпрянул назад, но Гарри успел увидеть, что мама лежала на полу. Отодвинув дедушкин локоть, мальчик с трудом разглядел человека, стоявшего рядом с ней. Гарри наклонился и звал ее по имени. Она выглядела так же, как однажды выглядела Мод, когда потеряла сознание, прогуливаясь в жару по утесам. Потом он увидел, что ее ресницы вздрогнули, и наклонился над ней. Мама открыла глаза. Все следующее произошло в доли секунды:

— Мама! Ты упала в обморок!?

Потом он посмотрел на пистолет лежавший рядом с ней, в нескольких сантиметрах от ее вытянутой руки.

Адмирал прорычал:

— Что, черт возьми, тут происходит?

Человек оказался кузеном Себастьяном, кровь текла из глубокой раны на его правой щеке, окрасив в багряный цвет его воротник.

Мама пыталась подняться.

Голос адмирала задрожал, но его голубые глаза были словно лед под зимним солнцем, пока он переводил взгляд с дочери на Кула.

— Ради Бога, что здесь произошло?

— А на что это похоже? — прошипел кузен Себастьян. — Ваша дочь, сэр, истеричка!

Он выбежал из комнаты.

— Нет! — закричала мама. — Остановите его!

Гарри попытался следовать за ним, но она снова крикнула:

— Нет! — и схватила сына за пальто, прижимая его к себе.

В руках он все еще держал сверточек с пирожными, которые смялись, когда она крепко обхватила мальчика.

Адмирал издал еще один рык и бросился к дверному проходу, где он находился минуту ранее со служащим. Выбежав на лестничный пролет, он прокричал:

— Остановитесь, сэр! Остановите этого человека!

Но никто не успел этого сделать — Себастьян исчез слишком быстро. Адмирал сразу же вернулся в комнату, пересек ее и встал около омываемого дождем окна, проклиная себя, что так запыхался. Даже не глядя, Гарри знал, что кузен Себастьян, должно быть, уже мчится по улицам, залитый кровью, и очень-очень злой потому, что мама стреляла в него.

Адмирал наклонился и бережно поднял маму с пола, посадив ее на стул. Он так и застыл, склонившись на ней, с таким выражением ужаса на лице, которого Гарри раньше никогда не видел.

— Он уехал. Все будет хорошо, моя дорогая. Успокойся, теперь ты в полной безопасности. Просто попытайся объяснить мне, что произошло.

София с горечью произнесла:

— Я закрыла глаза.

Себастьян мчался на юго-восток, подальше от города, рана на лице горела, а сознание закипало от нарастающей боли. Ему придется очень дорого заплатить за отлучку из бригады на столь долгое время, но у него не оставалось выбора; письмо гуляло на свободе и могло попасть в любые руки. Десернея необходимо найти во что бы то ни стало, и он подозревал, где тот может быть. Грант сам рассказал ему вчера, что французские войска были отправлены на разведку вместе с Хардингом.

Загородная местность была глинистой, и ехать по размытым дождем полям было мучительно. Себастьян старался держаться обочины дороги, где еще можно было хоть как-то двигаться вперед. Всех, кого бы он ни встречал на пути, он спрашивал о месторасположении прусской армии.

Было странно: он ехал один в сумеречном свете угасающего дня, опасаясь, что стемнеет прежде, чем он обнаружит пруссаков, или, что еще хуже, столкнется с французскими войсками, которые как раз сейчас находились между двумя армиями.

Встреча с французами совершенно не входила в его планы, какие бы расчеты ни делала эта глупая женщина. Матерь Божья, скоро он вернется обратно и будет тихо жить где-нибудь в благословенном Антриме.

Наконец, удача повернулась к нему лицом — он столкнулся с группой прусских скаутов. К счастью, было еще не так темно, и они смогли распознать на нем форму, хотя один из них и держал в руках оружие.

Он благодарил святых, армия расположилась в Вавре, городке неподалеку. Скауты не знали Десернея, но капрал слышал о том, что он принимал участие в сражении в Лине днем ранее. Кроме этого, они больше ничего не могли сказать. Себастьян выехал в указанном направлении. Десерней, по его мнению, был либо мертв, либо находился в Вавре в распоряжении Блюхера. Как только Себастьян все выяснит, он пообещал себе отменный ужин, кровать в удобном уголке и ночь, проведенную под кровлей, а не под кровавым дождем.

Только к полудню Жак добрался до фермы, чтобы вернуть Мезрура, и почти весь день у него ушел на поездку в Ватерлоо. Он двигался медленно из-за разыгравшейся грозы и оттого, что время от времени переставал чувствовать свои ноги и начинал соскальзывать с седла. Мезрур, словно понимая состояние своего наездника, поводил одним плечом, чтобы встряхнуть его в седле и тем самым привести в чувство. Слава Богу, что Мезрур не увяз где-нибудь в грязи полей. Он обнаружил свое снаряжение на небольшой ферме на окраинах Ватерлоо, там же, где он и оставлял его. Крестьянин и его жена рассказали ему, что деревня была выбрана штабом главнокомандующими Веллингтона, и армия двигалась обратно по направлению к Катр Бра, чтобы занять свои позиции недалеко от горы Сен-Жан до наступления темноты.

Он стоял в теплой кухне и пытался здраво оценить предложение о ночлеге. От внезапного тепла он снова начал чувствовать свои ноги.

Этот дом уже использовался ранее для размещения датских бельгийцев, которые, должно быть, уже осушили всю деревню. Подумав, что если он выедет, попытается прорваться немного вперед и найти расположение лагеря Десятого гусарского полка, это принесет ему успех до того как стемнеет, а предложенное ему место запросто может занять кто-то еще.