Книга Синдром Дездемоны - Ольга Егорова

Она бы точно выгнала его, если бы он прямо с порога полез целоваться!

Или, может, не выгнала бы?

Может, зря он, дурак, не полез?..

Да что теперь об этом!

Алла Корнеева, какой он увидел ее сегодня на пороге пятнадцатой квартиры, показалась ему сногсшибательной. Именно сногсшибательной, другого слова и не подберешь! В белой футболке, явно с чужого плеча, вытянувшейся от многочисленных стирок, и в коротких шортах из высоко обрезанных старых джинсов она была просто королевой красоты! За три года своего брака с Натальей Тихон повидал множество королев красоты, и ему было с чем сравнивать. Алла Корнеева была всем королевам королева…

А что было в сногсшибательной Алле Корнеевой самым сногсшибательным – так это ее коленки!

Когда она уселась напротив него на диване, скромно, как ученица, поставив рядышком эти самые коленки, Тихон просто обомлел. В жизни он повидал немало женских коленей, и еще ни одни не вызывали у него подобных чувств. Круглые, белые и гладкие, эти коленки были похожи на два яблока сорта «белый налив». И их ему тоже поцеловать захотелось, еще как захотелось! Каждую по очереди и обе вместе. И снова по очереди и снова вместе. И так – раз сто хотя бы. Для начала.

Нет, никогда в жизни он ничего подобного не испытывал.

Вишневые губы, яблочные коленки…

– Алло! – Трубка наконец прорезалась голосом безнадежно оглохшего Толика Аникина.

– Наконец-то, – вздохнул Тихон. – Что у тебя с ушами?

– Уши на месте! – после секундной паузы – видимо, проверив наличие ушей – бодрым голосом отрапортовал Толик.

– Точно?

– Точно.

– Мне нужен пистолет.

– Что тебе нужно?! – У Толика от пережитого шока голос стал похожим на женский.

– А говоришь, уши на месте, – беззлобно пошутил Тихон.

– Нет, я не понял…

– Пистолет. По буквам продиктовать? П – Павел, И – Ирина…

– Какая еще Ирина?!

– Хакамада! Да ты спишь, что ли?

– Нет. Не сплю.

– Мне нужен пистолет, – повторил Тихон в третий раз, разглядывая в боковом зеркале улыбку Аллы Корнеевой.

– Зачем?

– Ну наконец-то!

– Что наконец-то?

– Наконец-то ты понял!

– Я ничего не понял! Зачем тебе пистолет?

– Нужен, Толик. Ну если бы не был нужен – стал бы я спрашивать?

– Не знаю, – глубокомысленно ответил Толик, и Тихон понял, что просто так от него не отделаешься. Придется, хочешь не хочешь, хотя бы в общих чертах поведать ему свою криминальную историю.

Выслушав его, Толик долго молчал и сопел в трубку.

Так долго, что Тихон уже подумал, что приятель задремал, убаюканный его рассказом.

– Ты что, дурак? – наконец проснулась трубка, и голос Толика снова сбился на фальцет.

– Ты уже спрашивал, – напомнил Тихон. – Сегодня.

– Ты влюбился, – заявил Толик, подумав еще несколько секунд. – Влюбился?

Строгие нотки в голосе приятеля ничего хорошего не обещали.

«Только бы дал пистолет, – подумал Тихон. – Только бы дал, все остальное не важно».

– Влюбился, – согласился он безропотно. – Дашь пистолет?

– Нет, – заявил Толик. – Не дам.

– Ну и черт с тобой! – разозлился Тихон. – Не дашь – и не надо. Без пистолета твоего обойдусь!

– Это как же, интересно, ты обойдешься без пистолета? – ехидно поинтересовался приятель. – Как?

– А так, – хмуро ответил Тихон. – Обойдусь, и все. Тебе-то какая разница?

– А ты вообще откуда знаешь, что у меня есть пистолет?

– Так был же, – удивился Тихон. – Ты ведь сам его купил, когда бизнесом начинал заниматься. Рэкетиров отпугивать… Я же сам видел!

– Кого ты видел? Рэкетиров?

– Да пистолет! – окончательно взбесившись, рявкнул Тихон.

– Слушай, ты мне вот что скажи. Ты вообще соображаешь, что делаешь? Сперва деньгами швыряешься, а теперь уже и жизни не жалеешь! И все ради чего? То есть кого? А?

– Бэ, – кисло проговорил Тихон. Похоже, пистолета было ему не видать как своих ушей. И это огорчало.

– Не передергивай! – кипятился на том конце Толик Аникин.

– А ты не воспитывай меня. Меня уже родители воспитали. Дашь пистолет или не дашь? Учти, в последний раз спрашиваю!

– Ты сейчас где?

– Я сейчас на МКАД. Километрах в трех от Волгоградки. А что?

– А то. Доезжай до заправки – знаешь, заправка там есть? Стой и жди меня. Вместе поедем твоего братца Иванушку выручать. Чтоб сестрица Аленушка слез горьких не лила!

– Толь, – удивился Тихон, – тебе-то… тебе-то зачем это надо? Объясни!

– Пошел к черту, придурок, – объяснил Толик. – Жди меня, я минут через двадцать подъеду.

На этом сеанс телефонной связи был закончен.

Тихон так и не понял, привезет Толик пистолет или не привезет.

Стрелять из этого пистолета Тихон, понятное дело, ни в кого не собирался. Но все же с ним было бы как-то спокойнее. Оружие – оно и в Африке оружие, везде власть над человеком имеет. С другой стороны, зачем рисковать? Мало ли что может случиться. Вот так пальнешь нечаянно из пистолета, пристрелишь какого-нибудь подонка, а потом мотай за него срок в тюрьме. Годков этак пятнадцать, а то и больше. Спрашивается, оно ему надо?

Подъехав в условленное место минут на пять раньше Толика, Тихон заглушил мотор, откинулся на спинку сиденья и закурил сигарету. Нужно было обдумать план действий. До самых мелочей, до самых непредвиденных и невероятных случайностей.

Но улыбка Аллы Корнеевой по-прежнему маячила в зеркале. Теперь уже едва различимая, туманная. Маячила и мешала думать о деле. Так и просидел Тихон в машине эти пять минут, вспоминая то вишневые губы, то яблочные коленки и безуспешно пытаясь ответить на вопрос, который в порыве злости задал ему приятель.

Влюбился, что ли, в самом деле?..

Похоже, и правда влюбился!

Сделанное открытие его не обрадовало.

Он влюблялся уже однажды. В свою бывшую жену Наталью. И спрашивается, что хорошего из этого вышло? Да ничего, совсем ничего хорошего! Сплошные проблемы, и ничего больше! Он ведь дал себе зарок – больше не влюбляться ни в кого, никогда и ни при каких обстоятельствах…

Резкий автомобильный сигнал вывел Тихона из задумчивости. В боковом зеркале он увидел темно-вишневую «мазду» со знакомыми номерами. Неловко припарковав машину на обочине, Толик Аникин вылез на свет божий, наклонил по-бычьи голову и широкими, решительными шагами потопал в сторону Тихонова джипа. Грозный вид приятеля ничего хорошего не предвещал.