Книга Магический код - Ольга Егорова

Тогда и появилась в его жизни запретная зона.

Тогда и случилась первая бессонная ночь, которую он провел в городском парке, катаясь на каруселях. Теперь никто не смотрел на него с опаской, никто не шептался, никто и не думал вызывать милицию. И карусели работали бесконечно, и от них совсем не тошнило.

А главное, здесь он был не один. Поэтому выглядел совершенно нормальным. Нет ничего особенного в том, что отец приходит с ребенком в парк и катается вместе с ним на каруселях. Ребенок-то маленький, такого одного на карусели не оставишь.

Эта запретная зона спасала его бессонными ночами, которых было в первые два года слишком много. Но потом он понял, что эта запретная зона затягивает его в себя, что она постепенно подменяет его реальную жизнь. И все бы ничего — бог с ней, с реальной жизнью, не больно-то Иван в ней нуждался. Будь у него возможность выбирать между реальной жизнью и запретной зоной, он не раздумывая отказался бы от реальной жизни.

Все дело состояло именно в том, что отказаться от реальной жизни было невозможно. Потому что с семи утра и до восьми вечера нужно было работать простым рабочим на нефтяной скважине. Тогда волей-неволей приходилось возвращаться из запретной зоны, потому что оставаться в ней было опасно для жизни. Не только для Ивановой жизни — если бы это было так, он бы плюнул, не раздумывая, на эту свою жизнь, — но и для жизни других людей. Бурение, испытание и текущий ремонт скважин заставляли возвращаться в реальную жизнь.

А возвращаться не хотелось. Возвращаться было больно и трудно. Просто немыслимо. Однажды Иван решил схитрить и остаться в запретной зоне во время бурения. И едва не поплатился за это жизнью — собственной, на которую ему было наплевать, и жизнью еще четверых своих напарников.

Тогда он сказал себе: стоп, хватит. И повесил большой замок на двери, открывающие вход в запретную зону.

С тех пор он стал там редким гостем. Не потому, что его не тянуло. Просто всегда тому находились какие-то внешние причины. В последнее время такой причиной для Ивана стала мать. Ее невозможно было обмануть — она всегда замечала, что Иван побывал в запретной зоне. И от этого ей становилось больно. Иван не хотел причинять матери боль, а потому по-прежнему избегал запретной зоны.

И вот теперь так неожиданно снова в ней оказался. Таня спросила: а как это — избавиться от беременности?

Иван знал как. Это совсем не сложно. Нужно просто сделать аборт — и беременности не будет. А в том случае, если срок этой беременности уже не позволяет сделать аборт, можно заплатить врачам побольше денег, и тогда они вызовут искусственные роды.

Искусственные роды — это когда в организм женщины вводится специальное лекарство и у женщины от этого лекарства начинаются роды. Л поскольку ребенок внутри ее еще нежизнеспособный, он просто умирает. Он умирает очень быстро, может быть, даже уже рождается мертвым. А женщина остается жива, избавившись от беременности. Потом она приходит домой и говорит: «Ты не ошибся. Это на самом деле был мальчик…»

— Иван!! — Таня трясла его за плечи. — Иван, ты чего?!

Лицо у Тани было бледным и испуганным. Почти таким же испуганным, как в тот вечер у работника парка, в тот самый вечер, когда Иван катался на карусели четыре часа подряд.

— У тебя что, сердечный приступ?!

— С чего… С чего ты взяла, что у меня сердечный приступ?

— У бабы Таси один раз был сердечный приступ. У нее тогда было такое же белое лицо, как у тебя. Ее потом отвезли на «скорой» в больницу…

— Ну, успокойся. — Иван протянул руку. — И прекрати меня трясти, ради бога. У меня нет никакого сердечного приступа. Тебе не придется вызывать мне «скорую» и везти меня в больницу. Со мной все в порядке. И я совсем не бледный, тебе просто показалось.

Он притянул Таню к себе. Она послушно потянулась, спрятала лицо у него на груди и разрешила погладить себя по волосам. Иван гладил ее долго, потому что волосы у Тани были шелковыми, на ощупь — точно такими же, как у Дины, и ему нравилось гладить ее волосы.

Потом Таня отстранилась.

— У тебя точно нет сердечного приступа? — спросила она все так же недоверчиво.

— Точно нет. Дай мне лучше еще конфету. Ужасно хочется сладкого.

Таня с готовностью протянула конфету. Иван развернул и откусил. Конфета оказалась неожиданно жесткой, и он едва не сломал зуб. Пришлось выругаться.

— Черт! Извини, Тань, я не знал, что это грильяж… Таня улыбнулась:

— У тебя очень смешной сейчас вид.

— Ну вот, значит, у меня точно нет сердечного приступа. Потому что, когда у человека сердечный приступ, он не может выглядеть смешным.

— Правда?

— Правда.

— Ну так ты мне скажешь?

— Что?

— Ну, как это — избавиться от беременности?

Иван вздохнул. Таня была умничкой, но все же не сумела проследить зависимости между этим своим вопросом и его «сердечным приступом». Она понятия не имела, что снова у него этот приступ провоцирует. Впрочем, сейчас Иван уже был подготовлен к вопросу, поэтому никакого исчезновения, раздвоения и прочих неприятных вещей с ним больше не случилось.

— Таня, ты правда хочешь знать?

— Правда.

— Это ужасно взрослый вопрос. И потом, я мужчина. Если бы я был женщиной, мне бы, наверное, было проще ответить.

— А ты ответь как знаешь. Прошу тебя, пожалуйста!

— Для тебя это что, так важно?

— Ужасно важно, — подтвердила Таня. — Знаешь, Лора сказала, что ее мама могла бы избавиться от беременности. И тогда что, получается, если бы она… ну, избавилась… то Лоры бы не было? Так получается? Ведь беременность — это ребенок в животе. Он уже есть в животе. Как же от него можно избавиться?

Иван помолчал некоторое время. Собрался с силами. А потом все же ответил:

— Ты права, Таня. Беременность — это ребенок в животе. Но если женщина не захочет… Если она очень-очень сильно не захочет, чтобы этот ребенок у нее родился, то он у нее не родится.

— Не родится? Ну а куда же он тогда денется? Исчезнет, что ли?

— Ну, вроде как бы исчезнет.

— Вроде как бы?..

— Ну, исчезнет. На самом деле исчезнет. Если женщина этого очень сильно захочет.

Таня помолчала. Потом спросила:

— А если она… Ну, эта женщина… Если она на следующий день вдруг опять этого ребенка захочет? Очень-очень сильно захочет — он обратно появится, да?

— Нет, — ответил Иван, задумавшись на минуту. Хотелось соврать — но он почему-то не смог. — Нет, Таня, обратно он уже не появится.

— Значит, он навсегда исчезнет?

— Навсегда.