Книга Связанные навеки - Марина Серова

– Что бы я без тебя делала! – начала я банальной фразой. – Выручил ты меня, Ванька, теперь я твой должник. Взрослым в таких случаях магарыч полагается. А с тобой мне что делать?

Я наблюдала за Ванькой. Он мялся в нерешительности. Не дав ему опомниться, я выпалила, будто придумала это лишь сейчас:

– Слушай, я тебе ножик перочинный подарю! Такая вещь в хозяйстве всегда нужна. Пойдет вместо магарыча?

Ванька не возражал. Даже улыбался, предвкушая удовольствие от владения интересной вещицей. А я подливала масла в огонь.

– Только нужно как-то пометить, за что тебе нож достался. Чтобы сразу все видели, как ты хорошо в компьютерных играх разбираешься.

Сделав вид, что усиленно думаю, я выжидала. Парнишка тоже наморщил лоб, сочиняя способ увековечить свою сообразительность. Подумав, мы почти одновременно крикнули:

– Придумала! – выпалила я.

– Придумал! – заорал Ванька.

– Говорите, вы первая, – уступил он.

– Я вот что придумала. Нужно на ноже надпись сделать. Например: «Знатоку Колец!» Или еще что-нибудь. А ты что предложить хотел?

– Гравировку, – вымолвил заветное слово Ванька. – Прямо на лезвии.

– А разве так можно? На лезвии? Ни разу о таком не слышала! Сомнительно.

– А вот и нет, – торжественно заявил Ванька. – Делают так! И я не только слышал, но и видел собственными глазами.

– У кого?

Ванька охотно назвал хозяина именного ножа. Сработала ловушка! Выдал Ванька мне нужные сведения! С такими уликами не отвертишься. Последний вопрос – и все, можно идти, дожимать воришку.

– В принципе идея хорошая, – согласилась я. – Слушай, а что за надпись на ноже была? Может, и тебе такую сделать?

– Мне это не подойдет. На том ноже просто написано: «С днем рождения». Лучше так, как первый раз предлагали, – смущенно повторил Ванька.

«Ага, и буковка последняя совпала» – удовлетворенно подумала я. А Ваньке пообещала привезти ножик через две недели. И непременно с гравировкой.

Ванька, довольный, вернулся к прерванному занятию. Я же, не менее довольная результатом разговора, направилась к виновнику событий последних дней.

Итак, петля затянулась, вот-вот и ловушка захлопнется. Теперь главное – не спугнуть вора. По моим сведениям, дома он сейчас один. Тем лучше. Один на один мы с ним быстрее сговоримся.

Я поднялась на нужный этаж и нажала кнопку звонка. Дверь открылась. Вот он, образец человеческой глупости! Стоит передо мной собственной персоной.

– Здравствуй, Вадим, – спокойно произнесла я.

Вадим смотрел на меня во все глаза и молчал. Я решительно вошла в прихожую и закрыла за собой дверь. Очнувшись, Вадим промямлил:

– Вы к маме?

– К тебе, дружок. Разговор есть.

– Некогда мне с вами разговаривать. Через двадцать минут занятия с репетитором начинаются. А мне еще до него добраться нужно.

Вадим врал напропалую, пытаясь выиграть время. Но я не собиралась это время ему дарить и пошла напролом.

– Вещички мои зачем поуродовал? Машины тебе показалось мало?

– Не понимаю, о чем вы.

– Да все о том же! И кто же тебя надоумил письма с угрозами слать? Хотя почитать было даже забавно. Слова из своих журналов вырезал?

– Послушайте, я не знаю, о каких письмах идет речь, но только я тут не при делах.

– А вот у меня другие сведения. Ты, дружок, увяз по самую шею. Будешь отпираться, сдам властям и не поморщусь. Брошь куда дел?

– Нет у меня никакой броши! Отстаньте от меня, я несовершеннолетний. Меня без адвоката и согласия родителей допрашивать нельзя!

– Мимо, дружок, мимо. Мы с тобой не в суде и даже не в полиции. Но если тебе такой вариант больше подходит, могу оформить и в СИЗО. Одевайся!

Я резким движением распахнула шкаф в прихожей, отыскала куртку Вадима и бросила ему. Он куртку поймал, но одевать не стал. Я поторопила:

– Что же ты медлишь? Хотел адвоката? Там будет тебе и адвокат, и прокурор, и судья.

– Постойте! – крикнул Вадим. – Дайте хоть маме позвонить!

– Из следственного изолятора позвонишь. Сколько тебе там накрутят? Кража со взломом, порча казенного имущества, проникновение в чужое жилье. Нехило! И это я еще не упомянула об угрозах в адрес работника прокуратуры!

Тот факт, что я уже давно не работаю в прокуратуре, я умолчала. Пусть парнишка прочувствует всю глубину своего положения.

– Вы ничего не докажете! – взвизгнул Вадим.

– Доказать-то я много чего могу. И начну прямо сейчас. Для убедительности, так сказать. Покажи-ка мне, дружок, ножичек свой перочинный, которым ты шкатулочку вскрывал. Хочу реставрационные работы провести. Сдается мне, требует твой ножичек таких работ.

– У меня нет перочинного ножа! – торжествующе произнес Вадим. – Я его две недели назад потерял. Мало ли кто его подобрать мог. За других я не в ответе.

– Опять мимо. В комнату пройдем, поищем? Уверена, отыщется твой ножичек где-нибудь в грязном белье. С кончиком отломанным.

По глазам Вадима я поняла, что прогноз мой совпал на сто процентов. Он отступил к двери комнаты, я за ним. Как только мы достигли порога комнаты, Вадим резко дернул ручку и, прошмыгнув в проем, попытался захлопнуть дверь перед моим носом. К счастью, я была готова к такому повороту событий. Одновременно с Вадимом я толкнула дверь что есть силы. Только в противоположную сторону. Удар получился сильный. Вадим потерял равновесие и отлетел к дальней стене. Я вошла в комнату и стала просматривать журналы, лежащие на письменном столе. Тут же валялся клеящий карандаш и сиротливо лежали ножницы. В третьем журнале я нашла то, что искала. Обложка была изрезана. Не хватало нескольких фраз. Вместо них – небольшие, зияющие пустотой прямоугольники. Я помахала журналом, привлекая внимание Вадима. Тот с места не сдвинулся и вообще никак не отреагировал. А вот когда я направилась к платяному шкафу, возле которого белым пластиком сверкала корзина для грязного белья, парень сполз по стене на пол, да так и остался сидеть.

Вытряхнув содержимое корзины, я подняла с пола перочинный нож, отлетевший в сторону двери. Выдвинула лезвие. Так и есть! Кончик отломан. Фразе, выгравированной на лезвии, не хватало буквы «я».

– Будешь продолжать упорствовать? – поинтересовалась я.

– Ничего ей не говори! – послышался за моей спиной женский голос. Я обернулась и встретилась с враждебным взглядом Катерины.

– Неразумный совет, – глядя ей в глаза, сказала я.

– Это с какой стороны посмотреть. – Катерина бросила на меня уничтожающий взгляд. – Потрудитесь объяснить, что здесь происходит! Почему мой сын лежит на полу?

– Совесть к земле клонит, – съязвила я.