Книга Сделай погромче - Джо Мино
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, сэр, — сказал он, закончив инспекцию. — Такая прическа не пройдет.
— Но волосы же короткие, — сказал я.
— Вы выглядите, как член банды, — сказал он.
— Я не член банды. Это как у футболиста, Брайана Босворта.
— Футбольный сезон давно закончился.
— Но я только что так постригся, — сказал я.
— Мне жаль, молодой человек. Либо вы сами как-то избавитесь от этих полосок, либо я побрею вашу голову целиком, в своем кабинете прямо сейчас.
Я уставился на этого хрена, самодовольного и благочестивого, скрестившего огромные руки прямо перед моим лицом, и подумал о том, как отчаянно мне хотелось эту чертову прическу, о том, как она могла изменить меня, спасти все, и как в результате Дори ушла от меня к парню, с которым была и так, и о том, что прическа моя не продержалась блин и дня, потому что никакая прическа не спасла бы меня и не сделала бы из меня кого-то, кем я не был, и вдобавок я чувствовал себя уже достаточно униженно, так что когда он сказал: «Мне жаль, молодой человек. Либо вы сами как-то избавитесь от этих полосок, либо я побрею вашу голову целиком, в своем кабинете прямо сейчас», я только кивнул и сказал:
— Валяйте, брейте, — и вот что случилось с моими волосами. Вот так вот просто. Они все исчезли. Вот так вот просто.
В конце концов мы решили сделать сценку на тему нашей выпускной работы по истории, потому что Майк подумал, что это наилучший способ скрыть тот факт, что мы на самом деле не провели никакого исследования. Было так: Майк изображал детектива, рассказывающего классу об исторических фактах, зачитывая их своим слегка обкуренным голосом с плохо написанных желтых карточек: «В общем, это история об отчуждении, так. Она, э… должна показать вам, как наш народ боялся сам себя, понимаете, и как люди типа не доверяли друг другу, и еще, как это стало поворотным пунктом, знаете. Когда люди типа перестали доверять другим людям и перестали чувствовать себя частью нации. Как это было типа… вроде как наша нация взрослела, понимаете, сталкиваясь с ужасными вещами, но это как бы, знаете, неразделимо ужасные всякие вещи — это часть жизни в Америке, наверное, о чем люди особо не думали. В общем, смысл в том, что Америка узнавала, что есть где-то ужасные вещи и что они часть Америки, и что все равно надо стараться быть типа счастливыми и доверять людям все равно. Вот. Итак, год 1962, Альберт Десальво работает на резиновом заводе днем, а ночью выслеживает свою добычу по всему Бостону».
В общем, я был Бостонским душителем и на голове у меня был чулок, потому что так было на картинке в книге, которую принесла мне Дори, и мисс Эйкен — милая мисс Эйкен, единственная, наверное, кто верил в нас на этой земле, и в этом, вероятно, ошибался, — в общем, мисс Эйкен исполняла роль жертвы, она сидела у доски, разглядывая свои ногти и притворяясь, будто жует жвачку, или что там еще жертвы обычно делают, перед тем как их задушат; и в этот момент я решил сделать что-нибудь не по сценарию. Вместо того чтобы задушить мисс Эйкен, которая сидела с очаровательно скучающим видом, боже, она была в натуре очаровательна, в общем, я зашел сбоку и задушил этого зануду Фрэнки Мэннинга, и он закричал было, но я закрыл ему рот рукой, и Майк увидел, что я делаю, и воскликнул: «Смотрите, Бостонский душитель наносит удар! Никто не знает, где он в следующий раз совершит свои злодеяния!», и он подбежал к Фрэнки и сказал, указав на него: «Еще одна жертва непредсказуемого убийцы, действия которого невозможно предсказать!», а я к тому моменту уже задушил Блейна Рида, который, будучи педиком из школьного драмкружка, быстро сориентировался и упал со стула, изображая труп, и мисс Эйкен закричала: «Ладно, ребята, достаточно, достаточно», но я не остановился, пока не сомкнул руки на шее мисс Эйкен, и шея была длинная и гладкая, и мне показалось, что я чувствую ее дыхание, и две коричневые родинки выглянули из-под воротника, и больше всего на свете мне захотелось поцеловать ее, и она, вероятно, догадалась, потому что взглянула на меня и моргнула, но как-то как старшеклассница моргнула, всеми ресницами — никогда прежде она так не делала, — и в общем, я решил не убивать ее, и подумал: на хуй, и просто выбежал из класса и стащил с себя чулок, и бросился по коридору, сверкая лысой головой, и потом остаток дня просидел в кафетерии, и меня не выперли, потому что тамошние продавщицы сразу поняли, что я крутой.
Май 1991
Воришки всех стран, объединяйтесь…
Shoplifters of the World, Моррисси, THE SMITHS
Панк — это вам не религиозный культ
Быть панком — значит думать своей головой
Nazi Punks Fuck Off, Джелло Биафра, THE DEAD KENNEDYS
Я не какой-нибудь хренов сукин сын
Подумай об этом, крошка
Where Eagles Dare, Гленн Данциг, THE MISFITS
Альбомом, который спас мне жизнь, стал «Пройди среди нас» The Misfits. На нем было тринадцать потрясающих песен с названиями типа второсортных фильмов ужасов, которые, казалось, кричали о том, что все в моей жизни наперекосяк.
1. 20 глаз
2. Я превратился в марсианина
3. Бунтующий ад
4. Вампирша
5. Nike a Go Go
6. Заводчики ненависти
7. Мама, можно выйти пострелять? (Live)
8. Ночь живого мертвеца
9. Черепа
10. Жестокий мир
11. Бордель дьявола
12. Астрозомби
13. Пожиратели мозгов
Тогда я чувствовал себя в точности, как каждое из этих названий, таким же непригодным для этой планеты, как какой-нибудь хренов подросток с Марса. Я был постоянно в ярости и нарывался на драку, какую угодно, потому что был конкретно разъярен — ну, оттого, наверное, что предки мои орали друг на друга, католическая школа изо дня в день занималась промывкой моих мозгов, а Дори взяла и разбила мне сердце, и, в общем, каждая песня в этом альбоме, казалось, была о том, что я чувствую: «Приоритетная миссия: уничтожить человеческую расу». Гретхен записала для меня этот альбом на кассету, и дня два спустя я отправился на автобусе в торговый центр купить другой их альбом, «Наследие зверства». Тоже отличный. «Гибридные моменты», «Она», «Что-то вроде ненависти» и величайший гимн всех времен «Когда орлы бросают вызов», где юный и худой Гленн Данциг орет: «Я не какой-нибудь хренов сукин сын», — слова, которые я все время бормотал себе под нос, идя в школу, проплывая по коридору, взирая на девчонок-католичек, поедая ужин в кругу своей зомбированной семьи, обривая голову над раковиной. Но та пластинка, та самая, «Пройди среди нас», значила для меня все.
В общем, я был в торговом центре, прогуливался мимо кафешек по направлению к галерее видеоигр, убивая время, дожидаясь, пока Гретхен заедет за мной, потому что, в общем, я старался проводить дома как можно меньше времени, поскольку обстановка все накалялась, папа не заявлялся домой по два дня кряду, и мама все больше сходила с ума, пока наконец однажды за ужином не расхуякала об мою голову тарелку и, короче, я решил проводить субботы в торговом центре, зависая там, пока Ким не закончит работу, потому что тогда за ней заезжала Гретхен, и за мной заодно, и после мы колесили по окрестностям, жалуясь друг другу на жизнь. Старый добрый Майк Мэдден, который много месяцев был моим лучшим другом, испарился напрочь. И все из-за Эрин Макдугал, Майк и Эрин, в такой чудесный 1991й год, с которой они, если не занимались сексом, были постоянно заняты выяснением отношений. Я не видел его уже несколько недель. В смысле, школа уже почти закончилась, стояла теплынь, и повсюду сновали девчонки — в торговом центре, на улицах, — и все они были похожи на очень милые, странные цветы, а он, блин, был уже практически женат на своей Эрин Макдугал.
