Книга Дембельский аккорд - Виталий Кривенко

— А дальше че, дальше че? — спросил смеясь Хасан.

— Да ниче, этот барыга дал ему напрокат трикошку с рубахой и домой отправил.

Колонна в это время проезжала между двумя кишлаками, жители кишлаков стояли вдоль дороги, размахивая всякой дребеденью для продажи или обмена, в основном это были чумазые бачата, некоторые из них подбегали вплотную к БТРам и что-то выкрикивали. Проезжая мимо них я развел руками и помахал, мол, ничего не надо, они корчили нам рожи, и показывали языки. Мы, глядя на них, стали закатываться смехом, эти бачата были похожи на чертиков, я даже представил их с рожками и хвостиками, ну — натуральные чертята. Вот вырастут из этих чертят большие черти, и будут потом стрелять в нас из засады, я даже начал представлять, как эти бачата превращаются в злых и страшных душманов. Я посмотрел на свой автомат, блин, перестрелять бы их, пока еще они маленькие, промелькнула у меня в голове страшная мысль, но какая-то внутренняя сила сдерживала меня от такого безумного выпада, значит, мы еще не превратились в законченных злодеев.

Минуя кишлаки, колонна направилась к горам, которые простирались вдоль границы с Ираном, но горы эти находились на афганской территории, Иран был за ними. Справа от нас был крутой спуск в низину, а примерно в километре протекала небольшая речка, рядом с речкой были брошенные огороды, которые заросли травой, немного в стороне находился небольшой разрушенный кишлак, по всему было видно, что в нем уже давно никто не живет.

Подъезжая ближе к горам, технику начали расставлять на блоки, ротный нас обрадовал по рации, оказывается, наш БТР планировали поставить на крайний блок, у подножия горы, еще ротный передал, что по прибытию на место мы должны будем окопаться вместе с БТРом. Беспокоиться нам было о чем, крайний блок — он все-таки крайний, да к тому же рядом с горой, ночью стоять наблюдающим в таком месте не очень завидная перспектива, ну да хрен на него, такое случалось уже не в первый раз, так что постоим еще, главное — ловушек побольше наставить.

Но вот мы стали подъезжать к этой горе, осталось три БТРа, наш, взводного и машина Грека.

БТР взводного стал на краю спуска в долину, машина Грека отъехала на полкилометра назад и остановилась у какого-то полуразваленного дувала, мы направились к горе и стали у ее подножья, на краю спуска в низину, как и БТР взводного, который стоял напротив, примерно в километре от нас.

В пятидесяти метрах от нас находился овраг, а за ним гора, овраг был небольшой — метров тридцать шириной и примерно десять метров в глубину.

Мы стали думать, как бы нам поудобнее окопаться, — находясь на крайнем блоке, есть такая возможность выбрать, как и где тебе окапываться. Это если находишься где-то в середине, когда рядом располагаются машины комбата или замполита, вот тогда они подъезжают и начинают указывать, где копать, как копать. А наш блок был крайним, обычно на крайние блоки редко кто подъезжает, и поэтому сам себе хозяин, только рацию слушаешь, и на все указания по ней отвечаешь, «да, так точно, понял», а про себя думаешь, — да пошли вы все, — и делаешь по своему.

— Ну что, Хасан, где копать будем? Скоро стемнеет, а еще пожрать надо, — спросил я.

Туркмен спрыгнул с брони и сказал:

— Давай так решим, Урал с Сапогом пойдут ставить ловушки, я буду рыть ямы под колеса БТРа, а вы с Хасаном копайте вон там яму, — Туркмен показал на яму в виде воронки, которая находилась чуть правее БТРа, метрах в двух вниз по крутому спуску в низину, и добавил: — Потом натянем брезент, и будет как в бункере, там и будем торчать.

Мы все согласились с этим предложением, действительно эта воронка была удобно расположена, оставалось только немного ее углубить и бункер готов, а кусок брезента, метра три на три, мы всегда с собой возили для подобных случаев.

— Ладно, Туркмен, так и сделаем, а завтра выкопаем каждый себе небольшие окопчики для отмазки, и можно тут жить, я думаю мы сюда надолго стали, — ответил я Туркмену, и мы с Хасаном полезли в отсек за лопатками.

Урал с Сапогом набрали гранат и, взяв катушку с веревкой, пошли к оврагу устанавливать ловушки, раньше мы натягивали медную проволоку, ее было навалом везде, но проволока эта отсвечивала при лунном свете, и ловушку можно было без труда обнаружить, поэтому мы возили для такого случая веревку. Через несколько минут все были заняты своими делами, мы с Хасаном углубляли воронку, а Туркмен копал ямы под колеса БТРа, у него была для этого случая штыковая лопата, а у нас саперные.

Минут через сорок вернулись Урал с Сапогом. Туркмен уже выкопал ямы и загнал в них БТР. Я взял у него большую лопату и стал копать ей. Яма была уже почти готова, оставалось только подравнять стены и сделать ступеньки для подъема из откоса наверх, к БТРу.

— Ну как, Татарин, все готово, духи не пройдут? — спросил я Урала.

— Не ссы, не пройдут.

— Сколько поставили? — спросил Хасан.

— Двенадцать.

— Завтра покажите нам, где они стоят, а то кто-нибудь, не дай бог, взлетит на воздух. А сейчас хватайте лопаты и копайте, а то мы уже запарились.

Урал с Сапогом спустились вниз и, взяв у нас инструмент, стали копать.

— Я спущусь к огородам и посмотрю, может, там растет какая-нибудь съедобная ху-ня, — сказал Хасан и, взяв автомат, стал спускаться вниз к речке. Я в это время взял открытый цинк с патронами и, вытащив оттуда остатки пачек с патронами, приспособил его к разогреву каши вместо котелка.

Туркмен, вытащив брезент, спустился к Уралу с Сапогом, они как раз заканчивали ровнять стены.

Минут через двадцать появился Хасан, в руках у него был большой пучок какой-то зелени. Туркмен, Урал и Сапог как раз заканчивали мастрячить халабуду.

— Хасан, че за травы ты нахапал? — спросил его я.

— Дурак, это витамины — петрушка, лук и укроп, там этой дряни валом.

— Да ну не пи-ди. Дай посмотрю.

Я глянул на эту траву — укроп и лук среди этой зелени я узнал.

— А это че? — я ткнул пальцем на незнакомую мне траву.

— Петрушка это, калхарь.

— А ее жрать можно?

— Да ты че, ваще тупой, петрушку ни разу не видел?

— Я слышал, что есть такая ху-ня, но ни разу не видел.

— Ну так на, смотри, — Хасан ткнул мне пучком в рожу.

— Дай попробую.

Я оторвал листочек и пожевал его, вкус мне показался каким-то странным.

— Тьфу, камыш какой-то, — я выплюнул остатки петрушки.

— Да ты не шаришь, если ее добавить в пищу, она вкусная.

— Туркмен! — крикнул я.

— Ну, че тебе? — Туркмен направился к нам, за ним подошли Урал с Сапогом.

— Посмотри, Хасан вон травы какой-то припер, говорит петрушка.

Туркмен, Урал и Сапог посмотрели на пучок.

— Вот укроп и лук, — проговорил Урал, показывая пальцем.