Книга Тунгусский метеорит - Игорь Шабельников

– Точно! Ты думаешь, перед смертью их пытали, хотели что-то выведать, медленно выпуская им кровь? – спросил я.

– Или загрызли, – вместо ответа задумчиво добавил Николай.

– Час от часу не легче! Что ты этим хочешь сказать? – воскликнул я.

– Медведь, – коротко ответил Николай.

– Николай, медведи никогда не охотятся на вооруженных людей, тем более, летом. Ну, или почти никогда. Что ты усмехаешься? Ты намекаешь на нашего медведя на Тунгуске? То был исключительный случай. Тому медведю действительно нечего было есть, а тут для медведя жратвы – навалом. К тому же, судя по стреляным гильзам, в нападавших «старатели» выпустили рожок патронов из калаша и целый патронташ из обреза – ни один медведь не смог бы после этого выжить, – сказал я.

– Тунгнак, Василий же говорил, что он придет и всех убьет, – сказал Николай. Он даже побелел лицом, произнеся это. На меня он не смотрел, стоял, уставившись куда-то в угол вагончика.

Господи, сколько раз зарекался шутить! Зря я напугал Николая духом убитого медведя. Дошутился, теперь у Николая мозги набекрень! Ладно, сам шутил, самому и расхлёбывать.

– Николай, – начал я ласково, – У охотника Василия попутались в голове эскимосские и якутские легенды. У якутов Тунгнаков в фольклоре нет, по-моему, у них злые духи или оборотни, превращающиеся в медведей, называются Менквы. Нет, я путаю, это у манси, а Тунгнаки – это у эскимосов. Так вот, насколько я помню, по книгам Георгия Ушакова «Остров метелей» и Павла Алина «Полярная стража», Тунгнак сын бессмертного духа, если мне не изменяет память, Туунбака и белой медведицы. Тунгнаки – это белые медведи с человеческими глазами, они, как и их папаша, тоже бессмертны, и пуля их не берёт, хоть из пулемёта стреляй. Но заметь, Тунгнак – сын белой медведицы, а не бурой, так что Тунгнаков тут нет и быть не может! – закончил увещевания я. А что, по-моему, достаточно убедительно? Я молодец!

Вместо ответа Николай пошел в угол вагончика и носком ботинка подтолкнул ко мне какой-то предмет.

– Твою мать! – больше ничего я выговорить не смог, я рассмотрел предмет. Это был ботинок с куском человеческой ноги с обглоданной плотью и торчащим из ботинка обломком кости. Понятно, почему побледнел Николай, у меня самого случились рвотные позывы.

– Что ты теперь скажешь? – спросил Николай.

Что тут скажешь.

– Николай, я не знаю, как и кем были убиты «старатели», это пусть уж следователи выясняют. Ясно только, что, по крайней мере, один труп был брошен в вагончике. Насчет медведя, обычного медведя, – это ты прав. Медведь, забредший в вагончик, устроил весь этот погром, а потом, обожравшись человечины, навалял те кучи дерьма возле двери. Потом он утащил труп в тайгу. Нам он не опасен, у него сейчас столько мяса, что в ближайшее время он сюда не вернётся, во всяком случае – не вернётся до темноты.

– Что будем делать, – спросил Николай.

– Вот, что, свяжись по рации с Подушкиным и введи его в курс дел. Пусть он вызывает вертолет, грузится и забирает нас отсюда. Как раз до темноты успеет. Я пока пойду, осмотрю в каком состоянии бульдозер и дизель-генератор. Потом у нас ещё будет время – обследуем штольню. И на этом всё, таков план окончания сегодняшнего дня и всей экспедиции в целом, – сказал я.

– Хорошо, – согласился Николай.

Николай связался с Подушкиным, а я пошел к бульдозеру. Состояние бульдозера повергло меня в ещё больший шок, чем вагончик. Все стекла были разбиты, приборная доска вырвана, провода оборваны. Кожа с кресла была содрана, а поролон сиденья изодран в клочья. Кто это мог сделать? Такой бессмысленный вандализм могли совершить только люди, например, подростки, но откуда тут взяться стае тинэйджеров. Представить, что медведь погнул глушитель бульдозера, я мог, но вот чтобы он сумел открутить крышку топливного бака и засунуть туда палку – нет. Я был в растерянности, если такое сделал медведь, то это Черт, а не медведь! Может прав Николай – это, и впрямь, Тунгнак?

Стряхнув оцепенение, я подошел к дизель-генератору. В отличие от бульдозера генератор был в идеальном состоянии. Правда, смущало то, как он был установлен. Генератор стоял на двух подсунутых под его днище брёвнах, а сами брёвна лежали на расстеленной по земле сетке-рабице. Зачем тут сетка вообще? Если это заземление, тогда почему к ней от корпуса не идет провод? Наоборот, корпус был «заземлен», я так понял, на одну из фаз. Вот оно что, тогда всё понятно – это защита от «дурного» зверя. Если, к примеру, человек в резиновых сапогах ступит на металлическую сетку и коснется корпуса, то ему ничего не будет. А если медведь ступит своими босыми лапами на сетку и коснется корпуса, то его тряхнет – мама не горюй! Значит этот медведь не такой уж и Тунгнак, с электричеством-то он не справился.

Так, если я правильно рассуждаю, то генератор отключился сам, потому, что топливо кончилось. Я обошел дизель-генератор и постучал по бочке, установленной на специальном постаменте. Бочка была пуста – вот и славненько! Ко мне вернулось хорошее настроение, я снова могу рассуждать здраво и выстраивать причинно-следственные связи.

Подошел Николай, я поведал ему о своём маленьком открытии. Николай даже повеселел.

– Ну, что, Николай, махнем в штрек? – спросил я.

– А что, в шахте есть ещё и штрек, ведь штрек – это горизонтальная выработка, не имеющая выхода на поверхность? – спросил Николай.

Черт, опять Николай прицепился к слову, лингвист, его так!

– Ну, в штольню, – поправился я.

– Если ты говоришь, что генератор исправен, давай его заведём. Включим свет, не лазить же по штольне с фонариками, – предложил Николай.

– Разумное предложение, тогда пошли, прикатим бочку с горючим, – согласился я.

11. Штольня (Фандорин)

Я всегда считал себя человеком здравомыслящим, свободным от мистицизма и суеверий, но здесь, вблизи кратера, произошли события неподдающиеся рациональному объяснению.

Начать хотя бы с «черных старателей». Ясно, что они отчаянно защищались, отбивались от кого-то и, расстреляв весь свой боезапас, погибли – пол в теплушке залит кровью. Ясно также, что в них самих никто не стрелял – ни одного пулевого отверстия в избушке нет, как нет и стреляных гильз вокруг неё. Получается, что они стреляли не в людей. Хорошо, если они стреляли не в людей, а в зверей или зверя, тогда почему ни в кого не попали – нет ни трупов, ни крови.

Теперь о зверях, никаких сколько-нибудь значительных следов вокруг теплушки нет. А ведь звери, или зверь, должны были быть довольно крупными, чтобы откусить голень ноги человеку, тем более, выволочь труп человека из теплушки. Кроме того, для того чтобы устроить такой погром в теплушке, нужна недюжинная сила, сила медведя, например. Однако – странного медведя, который может разрушать и оставлять кучи дерьма, но не оставлять следов.

Ещё одна странность, обилие следов крупных птичьих четырехпалых лап, даже внутри теплушки, которые очень хорошо заметны на запёкшейся крови. Допустим, вокруг городов воронья достаточно и они не упустили бы случая поживиться мертвечиной, но откуда вороны в тайге.