Книга Бездна взывает к бездне - Наталья Андреева

– Это кто-то из слуг! – крикнул чернявый поручик.

– Да, да, разумеется, – вторили ему гости.

– Конечно, это слуги!

– Итальянские актеры!

– Чего еще ждать от комедиантов?

– Слуг своих я допрошу тщательнейшим образом, – сказал на это граф. – Вас же я попрошу мне содействовать. Господин полицмейстер, вы готовы? Я обращаюсь к представителям власти. Вы сегодня все мои гости, и это случилось на ваших глазах.

– Но не должны же мы всех здесь обыскивать, ваше сиятельство? – заволновался полицмейстер, вытирая со лба обильный пот. И покосился на губернатора. Тот, казалось, растерялся.

– Я не думаю, что алмаз лежит у кого-то в кармане. – Граф Ланин посмотрел на Соболинского. Серж нагло улыбался с таким видом, будто он немедленно готов вывернуть карманы. – Я не допускаю мысли, что дворянин способен на кражу. Я только хочу засвидетельствовать факт пропажи алмаза и дать делу ход. Это возможно?

– Разумеется, разумеется, ваше сиятельство, – засуетился полицмейстер. – Сию же минуту все сделаем, допросим ваших слуг и все тщательнейшим образом запишем. Лучшие сыщики сразу же займутся вашим делом, сей же момент. Сделаем все возможное-с, – угодливо сказал он. – Но хотелось бы знать, что это за камень? В чем его ценность? И какова она, его стоимость?

– Это знаменитый алмаз «Сто солнц в капле света», – громко сказал граф. – О нем ходят легенды. Сколько стоит алмаз, я не знаю. Полагаю, что цены ему нет.

Гости ахнули.

– Господи, неужели же он был здесь, у вас, в этом доме? – не выдержал сам губернатор.

– Да. Был. Я не смею задерживать никого из своих гостей, надеясь, впрочем, на то, что никто из них не откажется помочь следствию, – добавил граф.

Уездное дворянство заволновалось. Некоторые тут же припомнили, как была убита и ограблена жена графа, чьи родители родом были из этих мест. Вспомнили и сказочной красоты камень, который Елизавета Андреевна всегда при себе носила. Слух о крупном проигрыше Соболинского уже разнесся, и невольно все посмотрели на него. Серж пожал плечами. При чем, мол, здесь я?

Взволнованные гости вскоре стали разъезжаться, кроме полицмейстера, который задержался. Он даже рад был себя наконец проявить. Никто и не сомневался, что в поисках пропавшего алмаза вся криминальная полиция уезда будет поднята по тревоге. Шурочка тоже направилась к выходу вслед за матерью и старшими сестрами.

– Завтра утром, – успела она сказать Сержу и поймала в ответ его страстный взгляд. «Завтра».

Граф же, прощаясь с ней, сказал:

– Надеюсь, вы получили от праздника большое удовольствие. Я вам это и обещал.

– Благодарю вас, – холодно ответила она.

– Я могу вас завтра видеть? Дело не терпит отлагательства. Ваша судьба зависит от этого.

– Да, да. Конечно. Завтра я буду здесь.

Она села в экипаж и устало закрыла глаза. Шурочке казалось, что едва она их откроет, как увидит пробивающийся откуда-нибудь свет. Ибо это невозможно спрятать. Она была уверена, что вместе с семейством Иванцовых усадьбу графа покинул и алмаз «Сто солнц в капле света».

Глава 8

Ночью Шурочка так и не смогла уснуть. Даже смертельная усталость не в силах была свалить ее с ног. Стоило ей только закрыть глаза, как она видела взлетающую ракету, ночное небо, полное разноцветных огней, и две фигуры на веранде, слившиеся в долгом поцелуе. Мужчину и женщину. А потом Жюли у кабинета графа. Ей-то это зачем? И с кем любимая сестра вступила в сговор? Глупые! Неужели они не понимают, что этот алмаз невозможно продать? Она имела в виду маменьку и Жюли.

Камень, если он у кого-то из них, надо немедленно отсюда увезти. В Санкт-Петербург, а оттуда за границу. В Амстердам, как говорит граф. Туда, где его могут разделить на несколько крупных алмазов и лишь потом уже продать. Но спешный отъезд кого-нибудь из уездного дворянства в столицу сейчас, в середине лета, непременно вызовет подозрения. Да и дороги, скорее всего, будут перекрыты. Значит, в ближайшее время алмаз не покинет эти края.

Шурочка решительно отбросила одеяло и взяла свечу. Похоже, что пропажа алмаза переполошила весь дом: свет пробивался из-под двери родительской спальни, у Жюли и у Долли тоже не спали. Вдруг она услышала, как скрипнула дверь, и, застыв на месте, загасила свечу. В коридор вышел отец и, пошатываясь, направился к лестнице. Он, похоже, все еще не протрезвел. Василий Игнатьевич, чертыхаясь, спустился вниз, и тут же из спальни показалась Евдокия Павловна со свечой в руке. Прошла по коридору и принялась настойчиво стучать в комнату к Жюли:

– Юлия, открой! Впусти меня, Юлия!

Сестра открыла не сразу. Когда Евдокия Павловна скрылась за дверью, Шурочка метнулась туда, больно ушибив о косяк ногу, и приникла к замочной скважине. Подслушивать скверно, но что же тут поделаешь? Ей надо знать, что они задумали. Мать и сестра говорили тихо, ей с трудом удалось разобрать лишь несколько фраз.

– Ты должна мне его отдать! – рассерженно сказала Евдокия Павловна.

– Выброси из головы все эти бредни! Раз уж так случилось…

Сестра что-то ответила, так тихо, что Шурочка не расслышала.

– Глупости! – перебила ее маменька. – Он же стоит огромных денег!

И наконец Шурочка услышала и голос Жюли:

– Он должен прекратить свое существование. Это само зло. Его надо уничтожить.

«Ах, вот зачем ей это! – сообразила Шурочка. – Фанатичка! Она хочет убить «Сто солнц»! Неужели же этим кто-то воспользовался?» Как же трусиха Жюли на это решилась? Но ведь решилась! Она приняла решение следить за сестрой.

Наконец Евдокия Павловна вышла из комнаты Жюли. Вид у нее был недовольный. Шурочка догадалась, что маменька не получила того, чего хотела. Сестра проявила неожиданную твердость. Когда мать ушла, она тихонько поскреблась в дверь:

– Юленька! Это я. Открой.

Сестра ее тут же впустила. Шурочка бросилась ей на шею и горячо заговорила:

– Юленька, отдай мне этот алмаз! Мне он нужнее!

Жюли с удивлением посмотрела на нее и произнесла:

– Что ты, Сашенька? У меня его нет.

– Есть! Маменька была здесь только что! Вы сделали это вместе, а теперь не можете поделить камень! Я все слышала!

– У меня его нет, – спокойно повторила Жюли. – И маменьке я ответила также.

– Где же он? Ты ведь знаешь?

– Я не могу тебе сказать, Сашенька. Я слово дала.

– Ты что, отдала его?! Но когда же ты успела?! Ведь ты не выходила из дома!

– Тише! Ради бога, тише! Не кричи!

– Ты подлая, подлая! Ну зачем он тебе, скажи? Ты все равно не сможешь его продать. Ты не сможешь отсюда уехать. Ты ничего не сможешь!