Книга Рамзес. Сын света - Кристиан Жак

До Шенара же доходили лишь лестные отзывы о молодом Аше; то, что он сумел сделать его своим союзником, было для него большим успехом. Во время их частых личных встреч Аша передавал ему важную информацию по поводу того, что происходило в разных эшелонах власти. Так Шенар проверял и подтверждал собственные сведения; день за днем он обстоятельно готовился занять место правителя.

Со времени своего возвращения из Нубии Сети казался усталым; многие советники предвидели назначение Шенара в качестве регента, чтобы освободить суверена от становящегося слишком тяжелым груза ответственности. И поскольку решение уже было принято и не встретило никаких возражений, к чему было медлить?

Искусный в интригах, Шенар не торопил события; по его словам, его юный возраст и неопытность пока еще мешали ему. Следовало сначала достичь мудрости фараона.

Амени снова вернулся в строй; отойдя от приступа гиперемии, который приковал его к постели, он хотел доказать Рамзесу, что его усилия не были напрасными. Непосильный труд подорвал здоровье юного писца, но он спешил приступить к работе, сожалея, что пришлось потерять столько времени. Хотя Рамзес и не думал ни в чем его упрекать, Амени чувствовал себя виноватым. День бездействия представлялся ему непростительным промахом.

— Я обыскал все свалки и нашел нужное доказательство, — заявил он.

— «Доказательство» — не слишком ли громко сказано?

— Два осколка известняка, которые в точности подходят друг к другу: на одном — упоминание о подозрительной мастерской, на другом — имя владельца. К сожалению, этот последний раскололся, но имя заканчивается на «Р». Разве это не доказывает причастность Шенара?

Рамзес уже успел забыть ту цепь неприятностей, которые преследовали его до отъезда в Нубию. Конюх, возница, чернильные палочки… Все это казалось ему каким-то далеким и не заслуживающим уже интереса.

— Поздравляю тебя, Амени, но ни один судья не согласится открыть дело на основании столь незначительных улик.

Юный писарь опустил глаза.

— Я боялся, что ты так ответишь… Но разве не следует хотя бы попытаться?

— Мы бы заранее проиграли.

— Я найду другие доказательства.

— Возможно ли это?

— Не позволяй Шенару пользоваться тобой; если он назначит тебя наместником в Нубию, то только для того, чтобы избавиться от тебя. Его злодеяния забудутся, и у него появится полная свобода в управлении Египтом.

— Я понимаю это, Амени, но я люблю Нубию. Ты поедешь со мной и откроешь для себя эту замечательную страну, которой не касаются интриги и кулуарная возня.

Личный секретарь царевича ничего не ответил, убежденный, что благосклонность Шенара была всего лишь очередной ловушкой. Пока Амени в Мемфисе, он не откажется от надежды открыть правду.

Долент, старшая сестра Рамзеса, томно возлежала на берегу бассейна, где она купалась в самые жаркие часы, после чего ее натирали маслами и делали ей массаж. С тех пор как ее мужа повысили, она проводила целые дни, ничего не делая, и чувствовала себя все более усталой. Парикмахер, маникюрша, педикюрша, интендант, повар… Все бесконечно утомляли ее.

Несмотря на притирания, прописанные врачом, кожа ее оставалась все такой же жирной; конечно, ей бы следовало ухаживать за собой более тщательно, но светское общение занимало большую часть ее времени, так что ей почти ничего не оставалось на себя. Чтобы находиться в курсе тысячи и одного секрета двора, необходимо было присутствовать на всех приемах и церемониях, без которых не обходилась жизнь в высшем обществе Египта.

Вот уже несколько недель Долент пребывала в беспокойстве. Близкие Шенара почти не разговаривали с ней, будто не доверяли, поэтому она решила поговорить об этом с Рамзесом.

— Раз вы теперь ладите, — начала она, — твое вмешательство было бы нелишним.

— Чего ты хочешь от меня?

— Когда Шенар станет регентом, у него в руках окажется значительная власть; боюсь, как бы он не забыл про меня. Мною начинают пренебрегать; скоро я стану значить для них меньше, чем какая-нибудь провинциальная матрона.

— А что я могу сделать?

— Напомни Шенару о моем существовании и важности моих связей, в будущем это ему может пригодиться.

— Он рассмеется мне в лицо. Для моего старшего брата я уже наместник Нубии и совершенно далек от Египта.

— Значит, ваше перемирие всего лишь видимость?

— Шенар распределил обязанности.

— И тебя устраивает ссылка к дикарям?

— Мне нравится Нубия.

Долент вдруг оживилась, выйдя из своего полусонного состояния.

— Не поддавайся, прошу тебя! Твоя позиция неприемлема. Мы с тобой должны поставить Шенара на место. Это чудовище должно вспомнить, что у него есть семья, и он не должен забывать об этом и задвигать ее подальше.

— Сожалею, дорогая сестра, но я ненавижу заговоры.

Она вскочила, побелев от злости.

— Не оставляй меня одну.

— Думаю, ты вполне способна сама постоять за себя.

Царица Туйа сидела в тишине храма Хатхор, размышляя после вечернего ритуала и песен жриц. Служение божественному позволяло отстраниться от человеческой низости и представить себе будущее более ясно.

Царица во время долгих бесед со своим супругом не раз упоминала о своих сомнениях насчет способности Шенара управлять государством. Как обычно, Сети выслушивал ее очень внимательно. Он, конечно, знал, что на жизнь Рамзеса покушались несколько раз и что настоящий виновник, если только не считать возницу, погибшего в бирюзовых копях, остался неизвестным и ненаказанным. Несмотря на то что враждебность Шенара по отношению к своему брату якобы утихла, можно ли было считать, что здесь нет его вины? При отсутствии доказательств подобные подозрения казались чудовищными, однако жажда власти могла превратить человеческое существо в дикое животное.

От Сети не укрылась ни одна подробность. Мнение его супруги значило больше, чем доводы придворных, слишком надеющихся на Шенара или просто привыкших воздавать хвалы суверену. Вместе Сети и Туйа оценили поведение обоих своих сыновей и подвели итог.

Конечно, разум мог все разбирать и анализировать, но он был не в состоянии решать. Мудрость Сиа, молниеносная интуиция, прямое знание, переданное от сердца фараона сердцу фараона, должны были указать правильный путь.

Открыв дверь, которая вела в собственный сад Рамзеса, Амени наткнулся на странный предмет: великолепная кровать из дерева акации! Большинство египтян спали на циновках; подобный же предмет обстановки стоил целого состояния.

Неприятно удивленный, Амени поспешил предупредить Рамзеса.

— Кровать? Это невозможно!

— Пойди сам посмотри — настоящий шедевр!

Царевич не мог не согласиться со своим личным секретарем: столяр и в самом деле был отменным мастером своего дела.