Книга Запретная магия - Энгус Уэллс

Керниец взял талисман с большим недоверием — ему явно не хотелось испытывать его на себе.

— Это может спасти тебе жизнь, — сказал Варент, и Брахт, кивнув, надел камень на шею.

Он произнес, заклинание, но ничего не произошло. Он повторил странные слова, но по-прежнему оставался видимым. Третья попытка опять не увенчалась успехом, и он почти с облегчением пожал плечами. Каландрилл сказал:

— Попробуй еще раз.

Однако Варент покачал головой.

— Боюсь, что у твоего товарища нет даже зачатка таланта. Ничего страшного: именно ты владеешь Древним языком, и, когда вы доберетесь до Тезин-Дара, именно тебе предстоит распознать «Заветную книгу»; а у меня все равно только один камень.

— Бери, — сказал Брахт, снимая талисман с шеи и протягивая его Каландриллу. — Я как-то больше доверяю клинку.

Он с сомнением посмотрел на волшебный камень, освобождаясь от него с явным облегчением. Каландриллу казалось даже, что он впервые видит Брахта в замешательстве.

Но сам он был настолько взволнован, что позабыл о всяких сомнениях и с довольной улыбкой повернулся к Варенту.

— С этим камнем мы добьемся успеха! — заявил он. — Мы принесем «Заветную книгу» из Тезин-Дара и победим Азумандиаса!

— Будем надеяться, — сказал Варент, улыбаясь. — Не забывай волшебных слов, мой друг. Повторяй их постоянно, ибо ваш успех может зависеть именно от этого.

— Обязательно, — пообещал Каландрилл.

— А как он распознает книгу? — поинтересовался Брахт.

— Ему подскажет камень. Волшебство, что будет охранять его, укажет ему и на «Заветную книгу». Когда она будет где-то рядом, камень начнет сильно жечь. А теперь, — Варент посмотрел на темнеющее небо, — я должен вас покинуть. Меня ждет кандиец. Я хочу договориться с ним до того, как он напьется до беспамятства и напрочь забудет о нашем уговоре.

Он вежливо поклонился. Каландрилл ответил ему так же, а Брахт лишь коротко кивнул.

Каландрилл, довольный как мальчишка, повесил камень на шею. Но тут заметил кислую физиономию Брахта, и весь запал его испарился.

— Что с тобой? — растерянно спросил он. — Дера! Господин Варент дает ответы на все твои вопросы, подыскивает нам судно, а ты стоишь с такой кислой миной, что от одного только вида молоко может свернуться.

— Я не любитель колдовства, — мрачно заметил Брахт. — Даже если оно и может нам помочь, мне это не нравится.

— Как сказал господин Варент, я буду носить этот камень.

Каландрилл повторил заклятье и, посмеиваясь, посмотрел на Брахта.

— От волшебства проку не бывает, — проворчал Брахт в пустоту.

Каландрилл материализовался.

— Тогда пойдем поедим, — предложил он. — Может, после этого ты повеселеешь.

Брахт кивнул, и они отправились в столовую.

Через два дня они были готовы к отправлению. Солнце еще не поднялось, и во дворе особняка Варента стоял густой туман, отчего их отъезд приобрел некую загадочность; Каландриллу показалось, что это как нельзя лучше соответствует моменту. Альдарин еще спал, когда они погрузили легкую поклажу в повозку Варента и сидели, дожидаясь его, во дворе. Красный камень висел у Каландрилла на шее, а сложенная карта лежала в сумочке, напоминавшей по форме кошелек. Деньги, данные Варентом — более чем достаточно для выполнения их миссии, — они разделили пополам, а плату за услуги Брахт спрятал в пояс под курткой. Они наблюдали за послом, готовившимся к тому, чтобы запутать шпионов Азумандиаса. Синим мелком он нарисовал на обеих стенках повозки и на копытах лошадей какие-то фигурки, а затем спрыснул животных и повозку бесцветной жидкостью. Наконец он повернулся к ним.

— Кандийского капитана зовут Рахамман эк'Джемм, а судно его называется «Морской плясун». Оно отплывает с утренним приливом. Дарф отвезет вас на причал. — Он кивнул в сторону возницы. — Я заплатил эк'Джемму пятьдесят варров, и вы заплатите ему столько же по прибытии в Мхерут'йи. — Варент с торжественным выражением на орлином лице взял Каландрилла за руки: — Ты отправляешься в героическое путешествие. Отыщи Тезин-Дар и принеси «Заветную книгу», и мы навсегда покончим с угрозой миру. Судьба мира — в твоих руках! Да хранит вас обоих Дера.

Он посмотрел на Брахта; наемник ответил ему бесстрастным взглядом.

— Верь нам, господин Варент, — сказал Каландрилл.

— Я верю, — услышал он в ответ. — А теперь отправляйтесь, а то опоздаете. Я останусь здесь, чтобы отвлечь внимание шпионов.

Он выпустил руки Каландрилла, и тот забрался в повозку; Брахт уселся рядом. Варент поднял на прощанье руку, и Дарф взмахнул вожжами и выехал через раскрытые ворота.

Вот они и на улице; вот и дом Варента пропал за поворотом. Что это — волшебство? Они не проронили ни слова, словно бы их языки налились свинцом; цель их миссии вдруг предстала перед ними во всем своем величии. Каландрилл думал о предсказании Ребы, которое пока полностью сбывалось: он потерял Надаму, но приобрел двух товарищей и очень скоро отправиться в дальние странствия.

Через море.

«…Берегись воды, Каландрилл!»

— Дера! — простонал он. — Я совсем забыл.

— О чем? — Брахт посмотрел на него.

— Предсказательница предупреждала меня о воде. Я собирался принести жертву Бурашу.

Брахт пожал плечами.

— Вполне возможно, что на кандийском судне есть алтарь.

— Возможно. — Каландрилл нервно теребил красный камень. — Будем надеяться.

Он посмотрел в окна повозки, но ничего не увидел кроме мглы, прорезаемой то здесь, то там слабым огоньком светильника — люди начинали просыпаться. Кое-где тявкали собаки. Воздух был влажный и соленый.

— В Кандахаре у нас будет полно всяких храмов, — сказал Брахт.

— Все же жаль, что я не вспомнил раньше.

Каландрилл опять отвернулся, глядя на смутные, искаженные туманом очертания домов, проплывающих мимо; дорога была пустынна, солнце пока еще не показывалось. На молоденьких листиках деревьев лежали крупные капли росы, а дерн в парке блестел каким-то неземным серебристым светом, словно фосфоресцируя. Он понял, что они поравнялись с городской стеной, — повозка остановилась, и около нее, как привидения из тумана, появились солдаты. Дарф обменялся с ними несколькими словами, солдаты взглянули на его документы, Каландрилл услышал имя Варента, после этого ворота открылись, и повозка загромыхала по булыжнику красного от факелов тоннеля.

Едва слышный шум прибоя подсказал ему, что они уже около мола. Легкий ветерок шевелил волны, запах соли, смешанный с запахом смолы, влажной пеньки и рыбы, усилился. Туман начал рассеиваться, и из мглы стали проступать раскачивающиеся мачты; корабли, поскрипывая снастями, словно просыпались, готовясь к отправлению. Повозка остановилась, Дарф спрыгнул на землю.