Книга Рулетка колдуна - Александр Гейман

А Сэпир бежал — позорно, опять-таки против всех правил, теряя не только право на корону, но и на жизнь — отныне его мог и должен был убить любой туганец при встрече с отступником. «Верни своего сына, Нейана! — кричали гарифы. — Он должен умереть с остальными смертниками!» «Нет, — отвечала Нейана, — это не нужно. Сэпир не сын Ворона Трора, он не должен был биться здесь и теперь не должен умереть». «А зачем же тогда ему позволили?!» — взорвался народ и знать. «Я хотела, чтобы победа достойного была украшена хорошим поединком», — объяснила Нейана — и ей предпочли поверить.

И вот, все гарифы и народ принялись славить нового короля — Браннбога Трора. Нейана распорядилась прикончить побежденных — а были среди них и вовсе дети тринадцати лет от роду. «Стойте! — приказал новый король. — Моя воля в том, чтобы прекратить эту резню. Отныне никого не будут убивать после турнира. Довольно — вся Анорина смотрит на нас как на орду дикарей из-за этого обычая». «Но без этого ты не можешь стать королем. Как же ты тогда будешь править? — возразили гарифы. — Твои братья затеют распрю, добиваясь короны, и вместо них кровью умоется весь Туганчир». «Моим братьям достаточно будет принести клятву на верность мне и народу Туганчира вместе с ними», — отвечал Браннбог, полагая это выходом.

Надо было слышать, как хохотала над этим Нейана и гарифы. И самое удивительное, возмутились братья Трора. «Не оскорбляй нас, ты, люденец! — кричали они. — Или ты убьешь нас, или мы — тебя!» Ведь их с детства учили, будто единственное достойное в жизни — это бой за корону, и жить, не пытаясь её вырвать из рук соперника, они посчитали для себя бесчестьем. «Хватит братоубийства, — стоял на своем Браннбог. — Я не буду никого убивать!» И тогда разъяренные братья под ободряющие крики народа накинулись на Трора все сразу — а ведь биться они все-таки умели.

Вот в этом бою Трору пришлось не легче, чем в том ущелье. Но теперь его вела все та же чудесная мелодия, и даже — так тогда показалось Браннбогу Трору — раза два или три по небу проскальзывали какие-то лазурные всполохи — и Трор держался. Сначала стоял общий гул — все желали смерти самоуправному королю. Но видя этот бой, превосходивший все, что им до того приходилось видеть или даже слышать, народ и знать смолкли — и битва продолжалась в полном молчании.

Трор снова уложил всех. На сей раз, ему не удалось уклониться от крови и убийства, хотя большинство братьев все же ещё оставались живы, только не могли сражаться. Они валялись по двору среди луж крови, кое-где вповалку, грудой, стонали и хрипели бессвязные проклятия.

А на Трора накатило. Он разломал свой меч о камень и кинул обломки прямо в лицо гарифам. Он высказал толпе все, что пора было услышать Туганчиру. «Падальщики! — бросил им Трор. — И вы кичитесь своей боевой доблестью? Да вы все свора шакалов. Вы сказали, что я не могу быть королем у вас? Это вы не можете быть моими подданными. Потому что я не хочу быть королем шакалов!» И Трор плюнул в сторону совета гарифов, повернулся и ушел в полном молчании.

И то правда — что могли сказать или сделать знать и народ? Лучший воин, какого только рождал Туганчир, посчитал для себя позором править ими. Убить его? Поди-ка попробуй — когда он уложил лучших бойцов Туганчира всех вместе. Да и за что убить? Ведь он победил, а значит — король, а значит — вправе решать так, как решил, и делать то, что сделал.

В тот день Туганчир потерял лицо — и не обрел его до сих пор. Больше всех от этого выиграла Нейана — она провозгласила себя правительницей в отсутствии иных соискателей, ведь братьев Трора все-таки убили, чтобы избежать смуты.

А Браннбог Трор отправился в долгое странствие — не как король, но как простой воин, как рыцарь-скиталец. Странствие его было опасным, с боями, встречами, дружбой и враждой, не было только главной встречи — с королевой лазурного солнца, а её забыть Браннбог не мог. И тогда Трор вспомнил наконец о той мысли, что у него мелькнула — про престол Астиаля. «Может быть, мне поможет кто-нибудь из магов?» — задумался Трор. А лучшим из магов по общему мнению был Вианор — и к нему-то и направился Браннбог Трор. Эта встреча, действительно, дала ему надежду. Но его странствие после неё не окончилось, оно только сплелось со странствием Вианора — и длится по сию пору.

— …Вот таким образом, — Трор оглядел присутствующих и улыбнулся, — я и оказался в один прекрасный вечер на нашем дружеском собрании со своим нехитрым рассказом.

Глава 17. Седьмой. Принцесса Ардоса

Некоторое время все молчали, и наконец Синд заметил:

— Скорее, уже настала одна прекрасная ночь. Что ж, теперь очередь твоего рассказа, Интар.

— Но я хочу спросить! — запротестовал Стагга Бу. — Я не понял про костяную трубочку, — ну, когда Сэпир спорил с Нейаной в ущелье.

Ему ответил Вианор:

— Это суеверие одного из племен Очаки, Стагга. Они считают, что душа покидает умирающего через темя, и если вовремя подставить трубку, то можно высосать душу.

— Фу, какая мерзость, — поморщилась Энита.

— А это на самом деле так? — спросил Дуанти. — Я имею в виду, про душу.

Вианор невесело усмехнулся:

— Нет, это лишь суеверие. Но для Нейаны это было средством приучить своего сынка к крови и смерти. Насколько я знаю, Черный Сэпир теперь достаточно продвинулся в магии, и никому не разбивает темя, чтобы овладеть таким способом душой.

— Зато его омраченность всегда при нем, — бросил Трор.

— А Нейана действительно хотела смерти Сэпира? — спросил Дуанти.

— Кто знает, — пожал плечами Трор. — Я считаю, что это так, но потом, когда он бежал, Сэпир перестал быть ей помехой.

— Я тоже хочу спросить, — заговорил Грэм. — Про детей. Ведь ко дню смерти у короля Туганчира могли оставаться и вовсе малыши. Как же они могли сражаться в турнире?

Браннбог Трор отвечал печально и твердо:

— Таких детей, Грэм, убивали ещё до битвы. Их испытывали, заставляли поднять тяжелый груз — и лишь тогда допускали к бою. Конечно, в пять или десять лет это никому не было под силу.

И, опережая новые вопросы, Трор пояснил:

— Видишь ли, в Туганчире считают, что в число воинских качеств входит и удача, покровительство духов-защитников. И если кого-то угораздило родиться так поздно, что ко дню турнира он окажется малолеткой, то значит, этой удачи он лишен.

— А значит, и не воин, — договорил Грэм.

— И подлежит истреблению, — добавил Дуанти. — Понятно. А вот как насчет духов-защитников?

— Вот это уже не суеверие, — засмеялся Вианор.

— А у меня есть дух-защитник? — в один голос выпалили Дуанти и Грэм.

— Вы украли мой вопрос! — возмутился Стагга Бу. — Это я хотел спросить про себя!

Все слегка посмеялись.

— Об этом, друзья мои, мы потолкуем особо, в другой раз, — приговорил маг. — Все-таки, мы собирались послушать нашего гостя, маэстро Интара.