Книга Восторжествовать над демоном - Ярослав Коваль

Сейчас я ей искренне, даже болезненно сочувствовал, хотел защитить — и знал, что не смогу. Конечно, с её страданиями как-то проще смириться, чем видеть муки любого из моих друзей, учеников, родственников, и уж тем более возлюбленной. Но всё равно жалко. Она ведь тоже живое существо. Относительно живое.

— Как? Что я, по-твоему, должен сделать?

— Впервые я не злюсь на тебя за случившееся, но сколько ещё смогу выдержать? Это уже хуже, чем консервация. Я могу перейти в состояние стабильной комы, и она может продлиться не одно столетие. Разве это будет тебе выгодно?

— Тиль…

— Ты должен избавить меня от этой муки.

— Что предлагаешь делать?

— Уступить.

— Кхм? Прости?

— Они ведь не знают о моей идее ровным счётом ничего. В чём проблема изображать активную деятельность? Они всё равно не смогут проверить. Тяни время.

— И? Какой именно выход ты надеешься найти?

— Откуда мне знать. В таких условиях я вообще ничего искать не смогу. И сама скоро перестану существовать. На весьма продолжительное время.

— Достаточно будет всего один раз уступить, и требования этих перцев будут только расти. Ты всерьёз считаешь, что нам позволят спокойно чиркать бумагу в своё удовольствие? Чёрта с два. Нас будут трясти и подгонять, и каждый раз задавать нам порцию экзорцизма, просто для профилактики, чтоб помнили о своём положении и бодрее скакали. Чтоб не забывались. И чем дальше, тем увереннее станут запугивать и воздействовать силой.

— Я так больше не могу. Ты и представить себе не способен, что это такое! За что мне такая мука, скажи?!

— «За что» в твоих устах звучит своеобразно. За что тебя монильцы не любят? Думаешь, они тебя обожать должны?

— Они просто боятся. В ужасе от того, что не способны понять.

— Чушь! Ты причинила Монилю столько вреда, что теперь и я вынужден отвечать за тебя!

— Теперь на меня хочешь перевалить вину? Что за хрень вообще такая?! Ведь это ты довёл до заключения! Это только твоя вина — ты должен был всё предвидеть и избегнуть ловушки!

— Прекрасно. Теперь мы в одной лодке, детка. И говорим на одном языке. Хочешь прекратить взаимные оскорбления и обвинения и перейти к нормальному продуктивному общению?

— Что ты называешь нормальным общением? Когда ты отдаёшь приказы, а я выполняю?

— Так тоже хорошо. Но ты должна признать, что человеческую натуру я знаю лучше. И если говорю, что с ходу поддаться на шантаж — значит утопить себя, то ты должна верить.

— Я ничего тебе не должна. А вот ты задолжал, помни об этом!

— Как можно задолжать части себя? На роль совести ты не тянешь, а печени, почкам и аин я заранее все свои долги прощаю. Хочешь поговорить о моей морали и нравственности? Стоит ли тратить время? Мы в одной лодке, дурочка. Давай выгребать.

— Слушаю твои предложения.

— Нужно изображать неприступность. Терпеть…

— С-сука…

— Подожди! — Я с удовлетворением чувствовал, как она поддаётся, уступает. Неужели остались в прошлом мои долгие поединки с нею, на которые приходилось тратить безумное количество сил, времени, и результат всегда был хуже, чем хотелось бы? Или я рано обрадовался? Нет, всё по-прежнему, просто она устала. Ей страшно, почти как обыкновенной земной женщине, и в отчаянии демоница вполне способна на немыслимое — поверить в меня. — Послушай. Да, трудно. Очень трудно. Я тебе сочувствую. Но мне придётся показать, что они скорее убьют меня, чем заставят им угождать.

— Это чисто человеческое идиотство. Живым ты хоть на что-то можешь надеяться. А мёртвым?

— Я не стремлюсь стать мёртвым. Я хочу ставить условия. Но такое возможно лишь в ситуации, когда они сдадутся. Или хотя бы слегка уступят позиции.

— Зачем им это делать? У них все карты в руках.

— У них мало времени. Очень мало. Ты думаешь, им действительно наплевать на родной мир? Ну что ты…

— Твой собеседник был совершенно искренен!

— Так ты всё-таки слушала? Они просто блефуют…

— Просто тебе хочется в это верить!

— …Впрочем, может быть, конкретно тому парню действительно на Мониль насрать. Но его боссам — сомневаюсь. Те, кто всё это затеял, находятся сейчас на вершинах власти. Знаешь, что будет, когда рухнет Мониль, и придётся заново устраиваться в Терре? Передел сфер влияния. Знаешь, что такое передел? О да, ты, демоница, абсолютно точно в курсе. Тем, кто уже всё имеет, завоёвывать своё положение заново не захочется. Поэтому они сейчас так стараются меня заставить.

— Ладно. Это, по крайней мере, аргумент.

— Так ты готова попробовать?

— Ни за что!

— Ладно. Придётся мне самому.

Я не знал, сколько дней прошло. Чаще всего просто лежал, отходя после очередных экзорцизмов, не думая и не ощущая, потому что во время отходняка мир переставал быть для меня источником раздражителей. Счастьем было просто пребывать в покое, в полном и абсолютном покое, потому что даже аин себя не обозначала. Почти никак. Может быть, она хотела бы вообще обойтись без знаков, но трепет выдавал её. Малышка в сознании, не в коме, просто ей очень плохо, и демоница пытается донести это до меня.

Её можно понять. Мне самому было жутко. В какой-то из моментов ощущения показались настолько чудовищными, что мановение небытия я встретил с восторгом. Но это оказалась не смерть. И не обморок. Просто вдруг облегчение и лёгкость накрыли, как облако, и я увидел рядом с собой другое сознание, которое прежде в такой близости от себя не ощущал. Кстати, аин-то тоже была рядом. Постольку-поскольку, бледной бессильной тенью. Новоприбывшее сознание ощущается намного лучше, ближе и яснее.

И молчаливее. Соприкоснуться с ним мыслями так и не удалось.

Именно потому, что подобные практики были мне в новинку, я Сашу узнал далеко не сразу. Но всё же узнал — ведь мы с ним дружили многие годы, знали и чувствовали друг друга как никого иного. Дальше ощущения дело не пошло, как с моей, так и с его стороны, но сам факт такого контакта уже о многом говорил. Они меня ищут, так, значит, получается. Да… Разве они могли обо мне забыть?

Надежда оказалась чем-то вроде глотка свежего воздуха посреди смертельно накалённой пустыни. Я сосредоточился и долго пытался повторить исчезнувшее ощущение. Это, конечно, не магия в полном смысле слова, потому что магия сюда бы не пробилась. Думаю, именно потому попытка контакта и провалилась, что Сашка, естественно, пытался действовать магией. Но магия затормозила на пороге моей камеры. Осталось то, что было выше чародейства — метамагическая возможность воспринимать друг друга. По-дружески.

Но ведь так я могу и сам. Могу, правильно же? В обратную сторону тоже должно действовать, верно, детка? Не молчи, я знаю, что ты здесь. Почему такая возможность не пришла тебе в голову, почему не подсказала?.. Знаю, почему. Ты и сама, наверное, удивлена, что нам с Сашей удалось сделать такое… Надмагическое действие. Правда, детка? Я его смогу повторить. И, может быть, сумею связаться с друзьями.