Книга Непредсказуемое оружие - Сергей Фрумкин

Сразу же отключив сканер, Ильвиг сел, в последний раз перебирая все за и против. Или он вылечит себя сам, или покажет, что раним и безволен и не заслуживает королевского трона. Наконец, приняв решение, Ильвиг направился к Инге…

Неискушенному взгляду могло показаться, что дворец спит, а в галереях, соединяющих огромные дворцовые залы, нет ни охраны, ни слуг, ни придворных. На самом же деле за каждым стулом, за каждой колонной и за каждым кустиком велось скрытое непрерывное наблюдение. Центральный Мозг дворца отрабатывал все ситуации и реагировал на те, которые казались ему тревожными или важными. Если бы Ильвиг сейчас поднял правую руку, из потайных дверей галереи высыпали бы вооруженные караульные. Если бы он сделал плавный жест кистью, компьютер вызвал бы дежурных слуг и придворных. Если бы кто-то попытался причинить его величеству вред, преступника парализовали бы выстрелом из спрятанных в колоннах точечных излучателей, изолировали бы с помощью силовых преград, а затем взяли под уже обычную стражу.

Величественный снаружи и роскошный внутри, дворец на самом деле был надежной военной крепостью. Любое желание короля удовлетворялось здесь по единому взгляду, слову и жесту.

Однако сегодня ночью Ильвиг не мог полагаться на помощь подчиненных или аппаратуры. Сегодня он боролся с самим собой – едва ли кто-то мог бы вмешаться в эту борьбу и поддержать своего сюзерена огневой мощью…

По мере приближения к опочивальне красавицы, шаги короля становились медленнее. Натренированные ноги не слушались своего хозяина, на лбу Ильвига выступил пот, его тело трясло, как в лихорадке. Чтобы придать уверенности своим мыслям, Ильвиг остановился и извлек из чехла слюдяной кинжал – благородное и чрезвычайно опасное в руках профессионала ритуальное оружие ротонской знати. Даже царапина, оставленная острым прозрачным лезвием, наносила удар центральной нервной системе, обездвиживала противника и лишала его возможности продолжать борьбу и защищать свою жизнь. Задержавшись же в этой царапине дольше пяти секунд, лезвие убивало врага безболезненной смертью…

Инга беззаботно и сладко спала, однако тревога разбудила девушку за мгновение до того, как под высокие своды темной залы вступил король. Ильвиг был в белом, не самый лучший наряд для человека, который хотел приблизиться незаметно. Острое зрение девушки позволило ей разглядеть, как левая ладонь короля поднялась и сделала скользящее горизонтальное движение, словно погладила домашнего зверя. Она не могла знать, что этот жест отключал все системы слежения в ее спальне и блокировал Мозг дворца от желания вмешаться и вызвать помощь.

Инга села, давая понять Ильвигу, что знает о его приходе в опочивальню. Но король не остановился. Он подошел к самой кровати девушки и застыл перед ней в раздумии. Его правая рука нервно крутила за спиной рукоять опаснейшего оружия. Тишину залы нарушало только дыхание двух людей: едва слышное и уловимое – Инги, и тяжелое, сдавленное – короля. Глаза убийцы и его жертвы нашли друг друга.

Ильвига пронзило током. Все естество короля содрогнулось от ужаса непоправимого преступления, которое готовился совершить его запутавшийся разум. Но глава великого государства обязан был осуществить то, что задумал! Ильвиг был волевым человеком и опытным долгожителем. Он тысячи раз убивал и тысячи раз перешагивал через себя или через небезразличных ему людей! Никакая жалость, никакая симпатия не остановила бы его руку, сжимавшую рукоять кинжала! Но взгляд Инги совершал невозможное! Чем больше Ильвиг смотрел в темные огоньки едва различимых в темноте зеленых озер в глазах Инги, тем более приходил к выводу, что быстрый удар клинком – лучшее и действительно необходимое его сердцу лекарство. И все-таки у него не было сил ударить!

Инга поднялась на кровати. Король сделал шаг и оказался лицом к лицу с нею. По телу Ильвига потекли ручейки пота, а зубы заскрежетали от напряжения. Но вот чувства короля начали уступать его воле. Рука с ножом очень медленно потянулась к горлу девушки. Мокрые пальцы скользили по рукояти, кисть дрожала, как при высокой температуре. Инга же не пыталась сбежать и не сопротивлялась, просто смотрела открытым испуганным взглядом в глаза своей смерти.

Когда лезвие благополучно добралось до шеи девушки, землянка мягким движением коснулась мокрой от пота мускулистой руки с оружием… Ильвиг и без того был на грани… Король дрогнул, затрясся всем телом и отступил…

Какое-то время безумный взор короля неотрывно смотрел на беспомощную и одновременно непобедимую девушку… Затем, издав низкий, приглушенный звериный рев, Ильвиг выбежал в галерею, где, словно раненный лев, начал метаться из залы в залу, отыскивая, на ком или на чем выместить свою злобу. Добравшись до тренажера по фехтованию, Ильвиг вызвал сразу четыре автомата и бросился в драку, нанося виртуальным противникам один смертельный удар за другим. При этом он все больше и больше зверел. Когда силы начали оставлять чемпиона, к нему тихо приблизился неизвестный. Развернувшись с намерением вспороть наглецу живот, король замер, узнав главу церкви.

– Ты-то мне и нужен! – хриплым, надрывным голосом сообщил Ильвиг.

– Я знаю, – согласился Лодин, – поэтому я и здесь.

– Я хочу прекратить это!

– Что «это», ваше величество?

Король сверкнул глазами:

– Избавьтесь от девушки! Доложите мне, когда ее больше не станет!

– Вы и в самом деле этого хотите? – не поверил служитель.

Ильвиг угрожающе повысил голос:

– О чем ты спрашиваешь?!!

Лодин спокойно пожал плечами. Он знал, что этой ночью гнев короля не оставит ни жертв, ни разрушений.

– Завтра они уйдут, – тихим голосом сообщил священнослужитель.

Ильвиг покачал головой, невольно охлаждаясь спокойствием, распространяемым его верным советником.

– Пока она жива, у меня не будет прежней уверенности в себе. Удар был незаметным, но рана оказалась глубокой! Я не могу жить, зная, что оказался слабым! И мне не избавиться от мыслей об этой женщине! Мне двести три года, Лодин! Я знаю себя, знаю, о чем говорю! Прошу, выдерни клинок из моего сердца! Останови это сумасшествие!

Церковник протянул руку и осторожно коснулся лба своего короля. Глаза Ильвига погасли, приняли спокойное и осмысленное выражение.

– Не нужно поспешных выводов, ваше величество! – улыбнулся служитель. – Поверьте, все само собою уляжется!

На следующий день король Ильвиг давал официальную аудиенцию посольству Шауда. Прием состоялся в Главной Тронной Зале – самом величественном, большом и красивом помещении в королевском дворце на Ротоне. Его величество сидел на возвышении в огромном и ослепительно сверкающем от драгоценных камней и благородных металлов троне. За троном стоял облаченный в белую рясу и высокую шапку глава церкви Лодин. По разные стороны от трона замерла шеренга телохранителей – широкоплечие, высокие, скуластые офицеры в белой парадной форме, с широко расставленными ногами и сложенными за спиною руками.

Хаташ расставил своих подчиненных полукругом, так, чтобы придать соответствующую случаю величественность делегации от Шауда. Влад стоял впереди; необычно тихая Инга держалась чуть позади него, потупив взор и не решаясь поднять глаза на возвышающегося над ними Ильвига. Члены посольской группы столпились сзади и по разные стороны от Сесаха.