Книга Дыхание власти - Степан Мазур

Лера выдохнула, окончательно приходя в себя:

— Сема твою куртку забрал с документами. Он вчера с тайги вернулся. Не знаешь, где он сейчас?

Скорпион хмыкнул, посмотрел куда-то в сторону, рука потянулась ниже проигрывателя, нажал какую-то кнопку.

— Центр слушает, — донеслось из динамика.

— Индиго-1 на связи. Найдите мне блондина или кого-нибудь поумней из совета. В общем, хоть кого-нибудь мне найдите.

— Босс, вы сегодня…

— Никаких «босс» и никаких «сегодня». Есть только Скорпион. Здесь и сейчас! Где блондин? Где Василий?

Щелкнул переключатель. Голос сменился, появился Василий.

— Скорп, до ужаса рад тебя слышать. Не поверишь. Вся боевая часть Антисистемы как раз работает по плану «клеть».

— Ты поумничай мне еще, поумничай. Очки снял, так что говори, как есть. Или прослушки боишься? Не боись, контора в этой части страны работает с нами. Мудрая ее часть, по крайней мере. А обычную перехватывают в аэропорту.

— Леопард, основная группа и все тройки ликвидаторов штурмуют малолетку. По нашим данным, ты находился именно там…

— Находился, — буркнул Скорпион. — Ладно, Вася, не бери в голову.

— Совет до конца не врубается, что делать с освобожденными. Ты намекал на проблему зон слишком поверхностно. А тут блондин с тайги приехал, всех на уши поднял. В общем, докладывают, что там что-то около двухсот пареньков. Куда деть?

Скорпион повернулся к Лерке, улыбнулся:

— Знаешь, иногда память терять полезно. Честное пионерское.

— Скорп, куда деть две сотни парней? — взревел динамик.

— Это из тех, что не собираются домой?

— Именно. Всех, кого могли разогнать, разогнали. Эти хотят работать с нами.

— Энтузиазм надо поощрять. Рассели по гостиницам, я пока несколько дел доделаю.

— Да каким гостиницам? У нас же не съезд пионеров, засекут сразу. Вопросы пойдут.

— Вася, что ты как маленький? Возьми и купи пару гостиниц. Там и рассели. На днях в Москву за оставшимися деньгами съездим, заодно планы строительства домов привезем, скоро всех расселим. Да и секции пора открывать. Школу построим для своих, институт какой-нибудь маленький. Человеку не так уж и много надо, поверь мне на слово.

— Школа? Институт? Ты в своем уме?

— Вася, я, когда после карцера с пацанами общался, слышал все их желания. Не так уж много и надо: кушать, одеваться, учиться. У них стремления есть. Это пассионарии, Васька. Их энергию надо направить в правильное русло. Забери половину моего счета, если не хватит, да хоть весь забери. Думай над схемой, гений. Парни не должны пропадать. Приютишь сейчас, потом во сто крат отдадут. Понял?

— Понял, Скорп. Но ресурсов…

— К черту ресурсы, человеком надо оставаться, Вася. Отбой.

— Отбой.

Лера посмотрела вопросительно.

— Двести человек?

— Двести ровесников. Это мои одногодки. Сема наверняка какой-нибудь дуршлаг придумал. Кровавый ариец. Оставил лучших из лучших. Нельзя таким пропадать… Придумаем что-нибудь.

— Ты всегда так говоришь!

— Я когда-то обманывал тебя?

Лера замолчала. Автомобиль свернул к серому шестиэтажному зданию. Сергей припарковался, на всякий случай спросил:

— В этой больнице?

Лера скривила губки:

— Если раньше не спросил, то знал. А раз знал, то зачем спрашиваешь?

— Да хватит бубнить. Пойдем, заберем твою подругу.

— Она мне не подруга! — вспыхнула Лерка.

— И не надо вспоминать ее ноги на моей пояснице!

— Хватит читать мои мысли!

— Они у тебя на лице написаны!

— Ах, так! А у тебя машина ворованная, вот как пойду, скажу охраннику.

— Иди, в бардачке доверенность на любого из Совета, — улыбнулся Скорпион.

Лера сложила руки на груди, вспоминая, чем бы еще задеть. Как назло, на ум ничего не приходило. Сдалась, показывая язык и хватая Сергея под руку.

Главврач категорически отказывался пускать в реанимацию, мотивируя тем, что пациентка в тяжелом состоянии. Скорпион с горечью вспомнил об удостоверениях в куртке, но куртка далеко, а врач вот он, перед глазами.

— Хорошо доктор, давайте я покажу вам одну вещь, а вы сами решите пускать или не пускать.

— Что вы имеете в виду, молодой человек? — Нахмурился профессор.

— Нож есть?

— Нож? Вы хотите кого-нибудь порезать? Может, санитаров позвать?

— Не порите ерунды, доктор. Просто дайте что-нибудь острое. Я тут же верну, обещаю.

— Вы же не хотите порезать себе вены? Вы не похожи на безумца, — подметил доктор, осторожно протягивая скальпель — рабочий инструмент. Всегда в кармане.

Скорпион взял скальпель, полоснул по левой ладони.

— Я так и знал! — вспыхнул доктор, меняясь в лице.

— Прошу вас, не спешите с выводами, — взмолилась Лера, — просто смотрите.

Доктор нахмурился, разглядывая багровый поток, что стекал по руке вихрастого безумца. Парень сконцентрировался, прикрыл глаза. Поток резко иссяк, капли остановились. Края раны стянулись невероятно быстро. Доктор снял очки, протер, приблизил лицо к раненой ладони — если бы не свежие следы крови, никогда бы не поверил, что рука мгновение назад была порезана.

Скорпион сполоснул руку в умывальнике, показывая доктору здоровую ладонь, где не осталось даже шрама.

— Это что, был гипноз? — опешил доктор.

— Нет, регенерация. Воздействие энергетикой и все такое. Не заморачивайтесь, доктор. Просто пропустите к Кате, я постараюсь помочь ей тем же способом. Ей не нужно лечение, просто разум помутился из-за негативного воздействия. Это можно убрать.

— Пустите его, доктор, он знает, что говорит, — добавила Лера.

Доктор повертел в руках вернувшийся скальпель, кивнул. Непросто, совсем не просто переступить через то, что учил и практиковал тридцать лет подряд.

Катя лежала на кровати бледная, почти белая. Под глазами выделялись темно-синие круги, кожа истончилась, как пергамент, а губы высохли и потрескались, как от сильного жара. Пищали приборы, провода стелились по всей кровати.

Скорпион медленно приблизился, накрыл широкой ладонью ее ладонь. Другую руку положил на белый лоб.

Давай, маленькая, уходи из этого страха, этой пустой темноты. Сколько раз я сам стоял на ее гранях? И тебе не позволю остаться. Иди, иди ко мне, на свет. Здесь тепло, здесь очаг и огонь. Это огонь твоей души, это твое стремление к жизни, живи во имя света, во имя любви и свободы… Творец наделил человека свободой выбора и не ограничивает его в поступках. Ты можешь остаться там, среди холодной темноты, а можешь вернуться к огню… Выбирай.