Книга Пираты XXI века. Операция `Испаньола` - Антон Первушин

«Серьёзные ребята, – с отстранённым удивлением подумал Усачёв. – Диверсанты. „Вал“[61]на толкучке не купишь. Да что у нас, война началась, что ли?»

Кошмар обретал плоть и кровь. Всё должно быть совсем не так, всё должно быть совсем по-другому. Очередная пуля попала в валун в двух шагах от Усачёва, и капитана с ног до головы осыпало гранитной крошкой. Он выругался. «Джипы» тем временем приближались.

«Да они же у нас на ладони, – сообразил Усачёв. – Мы же их сделаем».

– Отряд! – крикнул он. – Слушай мою команду! По диверсантам – огонь!

Вот тут началась настоящая стрельба. От грохота выстрелов у капитана заложило уши. К сожалению, стрелковая подготовка рядовых воинской части 461-13"бис" была не самого высокого уровня: сказывалось ухудшение снабжения, экономили каждый патрон, а потому до сих пор большинство из этих ребят стреляли из автомата два-три раза в жизни – перед принятием присяги и на плановых, но редких учениях. Да и зачем им уметь стрелять? – рассуждало высокое начальство. – У них другие задачи. Этот – механик, этот – на тепловой машине сидит, этот – в бане кочегарит, этот – в лаборатории гироскопов на подхвате. Зачем им стрелять? Потому, когда четверо бойцов Усачёва высадили в приближающиеся «джипы» по полному рожку, в цель не попал ни один.

Тем не менее даже эта бесславная контратака возымела действие. Противник был не из пугливых, но когда по тебе стреляют очередями, а ты находишься на открытой местности, благоразумнее прекратить наступление и подумать об укрытии. «Джипы» остановились, дверцы распахнулись, и неизвестные в камуфляже и масках разбежались в стороны от машин и залегли.

– Вот блин! – ругнулся Усачёв. – Теперь их фиг выкуришь.

Он понимал, что противнику, кем бы он ни был, невыгодно долго отлёживаться в сторонке. Преимущество внезапности утеряно, и теперь дело решают считанные секунды. Ползком-ползком они наверняка попытаются взять малочисленный отряд в клещи и расстрелять его из нескольких точек. Капитан уже хотел дать команду на отступление, но отступать его бойцам не пришлось.

Позади натужно ухнул миномёт. Выпущенный снаряд с воем пролетел над головой Усачёва и взорвался в нескольких метрах от переднего «джипа». Гранитное крошево разлетелось широкой волной. Усачёв оглянулся. У «бочки-диогена» наблюдалась активная деятельность. Один миномёт (так называемый «ротный», калибр – 60 миллиметров, дальность стрельбы – 1200 метров) был уже установлен, второй разворачивали. Эти миномёты хранились в оружейной комнате воинской части 461-13"бис" с незапамятных времён; Усачёв считал их старым ненужным хламом, а они вишь как пригодились-то. Командовал доморощенными миномётчиками самолично майор Громов. Усачёв посмотрел на своих ребят. Те заметно повеселели. Со стороны городка доносились чёткие громкие команды – майор действовал.

Вторая мина легла гораздо ближе к «джипу», чем первая.

«Сейчас побегут», – подумал Усачёв и приказал своим бойцам:

– Мужики, смените магазины! По любому, кто из этих козлов попытается сбежать, открывайте огонь.

– Есть, – ответили «мужики» с энтузиазмом.

Третья выпущенная мина попала в «джип». Зрелище получилось впечатляющее. Мина пробила ветровое стекло, в салоне автомобиля ярко полыхнуло, и «джип» буквально развалился: вылетели стекла и двери, осколками раскурочило крышу, остов искалеченной машины охватило жаркое и жадное пламя.

Нервы у неизвестных в камуфляже сдали. Сначала одна, затем другая, затем третья фигуры отрывались от земли и, подставив спины, бежали прочь от городка, в сторону КПП – туда, откуда они пришли.

– Огонь! – скомандовал Усачёв и, вытащив табельный «макаров», сам принялся азартно палить в белый свет.

Один из бегущих споткнулся на ровном месте, зашатался и упал.

– Ага! – закричал капитан. – Не нравится, суки? Мы вам покажем…

Бегущие снова залегли, и в перестрелке наступила пауза.

Вдруг один из неизвестных приподнялся и замахал белой тряпицей. Сигнал, понятный и в Африке.

– Не стрелять, – распорядился Усачёв.

– Не стрелять, – распорядился Громов.

Человек с белой тряпицей встал и, продолжая помахивать ею, пошёл к городку.

«Отчаянный малый, – подумал о нём капитан. – Рискует. И осознанно рискует».

Парламентёр – а теперь этот человек с белой тряпкой получил статус парламентёра – приближался. Усачёв снова посмотрел на Громова. Тот сделал рукой жест, истолкованный капитаном как приказ пропустить парламентёра.

Парламёнтёр шёл в полной тишине, мелкие камешки вылетали из-под его высоких шнурованных ботинок. На фоне серого, пасмурного неба он в своём камуфляжном костюме и чёрной маске с узкими прорезями для глаз казался выходцем из иного мира, параллельной вселенной, где миллион лет идёт война всех со всеми, где нет никаких законов, кроме закона силы, а носитель униформы и чёрной маски – один из блюстителей его.

Парламентёр прошагал мимо бойцов Усачёва, и капитан проводил его долгим взглядом.

«Ну что, доигрались, козлы? – подумал Никита злорадно. – Пощады идём просить?»

Громов дожидался парламентёра, стоя у готового к стрельбе миномёта в полный рост – судя по всему, он не боялся провокации и внезапной пули. Он догадывался, что это за люди, почему они пришли сюда и зачем им понадобилось атаковать воинскую часть. Но всё равно не боялся. Наоборот, все сомнения, вызванные тем, что от крайней нужды приходится заниматься пиратством на воздушных линиях, после этого нападения улетучились. Точки над i наконец расставлены: война объявлена, враг наступает, необходимо дать ему достойный отпор. Громов был даже рад такому исходу и чувствовал уверенность в себе, в своих силах и в силах подчинённых ему людей.

Парламентёр остановился в трёх шагах и сунул белую тряпицу в один из многочисленных карманов, нашитых на камуфляжной куртке. Маску парламентёр не снял.

– Как тебя зовут, майор? – спросил он; голос его звучал глухо.

Громов изобразил непонимание:

– Мне кажется, первым должны представиться вы. И снимите маску. Невозможно разговаривать с человеком, если он изображает из себя Фантомаса. Мы не в детском саду.

Помедлив, парламентёр поднял руку и сдёрнул с головы вязаную шапку с проделанными в ней отверстиями для глаз. Его лицо Громову было, разумеется, незнакомо, однако он отметил и смуглость, и характерный разрез глаз, и острые скулы, и лёгкую небритость – типичное «лицо кавказской национальности».

– Меня зовут Мурат, – представился парламентёр; он испытующе смотрел на Громова своими чёрными яркими глазами.

– А меня – майор Громов, – в свою очередь назвался Константин. – Командир воинской части 461-13"бис", на которую вы только что совершили вооружённое нападение.