Книга Идеальное убийство - Дороти Ли Сэйерс

— Да. И потом — у нас есть преимущество: думаю, они и не подозревают, что мы догадались о связи между ними.

— И все-таки у нас по-прежнему нет доказательств того, что мы имеем дело с преступлениями. Можете считать меня излишне придирчивым, если хотите. Но если вы опишете мне способ убийства, не оставляющий никаких следов, мне будет легче вам поверить.

— Способ? Ну, на данный момент он мне неизвестен.

— Хотя бы попытайтесь.

— Ладно… Возьмем две жертвы…

— Предполагаемых жертвы!

— Ладно, старый вы зануда. Две предполагаемые жертвы и две потенциальные жертвы. Мисс Доусон была больна и беспомощна; Берта Гоутубед, вероятно, осоловела от обильной еды и непривычно большого количества вина; Тригг получил достаточную дозу веронала, чтобы крепко заснуть, и мне, по всей вероятности, подсыпали нечто подобное — жаль, мне так и не удалось заполучить пробу того кофе. Какой вывод мы можем из этого сделать?

— Думаю, речь идет о методе, который можно применить только к человеку более или менее беспомощному или находящемуся в бессознательном состоянии.

— Именно! Например, это могла быть инъекция — хотя, похоже, им ничего не вводили. Или некое хирургическое вмешательство; правда, я понятия не имею какое. Или ингаляция — скажем, хлороформа, — но признаков удушья мы так и не обнаружили.

— Да уж.

— Но это уже что-то. Кроме того, должны существовать способы умерщвления, о которых профессиональная медсестра могла услышать в своей среде. Мисс Уиттакер была профессиональной медсестрой, не забывайте об этом, и благодаря своим знаниям смогла организовать тот жалостливый спектакль для мистера Тригга.

— Тогда эти способы должны быть достаточно простыми — не такими, которые смог бы использовать только хирург, то есть требующими специальных навыков.

— О нет. Вероятно, нечто, о чем она могла узнать из разговора между врачами или другими сестрами. Может, нам стоит попытаться еще раз поговорить с доктором Карром? Впрочем, нет — будь у него соображения на этот счет, он давно бы их выложил нам. Знаю! Надо спросить Люббока, патологоанатома. Он наверняка что-нибудь мне подскажет. Обязательно свяжусь с ним завтра.

— А пока, — резюмировал Паркер, — нам ничего не остается, как сидеть и ждать следующего убийства.

— Кошмарно, не правда ли? Я все еще чувствую кровь Берты Гоутубед у себя на руках — это иносказательно… — И тут Уимзи воскликнул: — Придумал!

— Что?

— У нас же есть неопровержимое доказательство по делу Тригга! Значит, вы можете арестовать ее за кражу со взломом, а мы тем временем докопаемся до остального. Взлом же действительно имел место… Она под покровом ночи забралась в чужой дом и позаимствовала у хозяев уголь, использовав его в собственных целях. Тригг наверняка опознает преступницу — за те несколько встреч он успел ее неплохо разглядеть, — кроме того, мы сможем привлечь водителя такси в качестве свидетеля.

Несколько минут Паркер в задумчивости попыхивал трубкой.

— В этом что-то есть, — сказал он наконец. — Думаю, я могу обратиться к начальству за ордером. Однако мы не должны торопиться. Но лучше было бы подсобрать еще доказательств. Не забывайте о Хабеас Корпус — вы не можете задерживать людей до бесконечности по обвинению в краже угля…

— Там было еще незаконное проникновение! В общем, настоящая кража со взломом. За нее можно и на каторгу попасть.

— Это будет зависеть от того, как судья расценит факт использования чужого угля. Если он решит, что у преступницы не было предварительного намерения похитить уголь, он вынесет вердикт, что имел место судебно наказуемый проступок или гражданское правонарушение. В конце концов, мы же не хотим, чтобы ее судили за кражу угля. Но я постараюсь выяснить, чего мы можем добиться, Предъявив ей подобное обвинение. Тем временем я еще раз свяжусь с Триггом и разыщу водителя такси. Да, и еще врача, который обследовал Тригга. Можно представить это как попытку убийства или, по меньшей мере, нанесения тяжких телесных повреждений. И все равно мне нужны еще доказательства…

— Мне они тоже нужны. Но я не могу взять их из воздуха. В конце концов, есть у вас совесть или нет? Я и так выстроил вам дело практически из ничего. И какое любопытное! Неблагодарный — вот вы кто!

На наведение справок Паркеру понадобилось некоторое время, а пока июнь вступил в свои права.

Чемберлен и Левайн перелетели Атлантику, Сигрейв выбыл из соревнований в Брукленде. Газета «Дейли Мейл» активно выступала против красных, утверждая, что ее журналисты раскрыли большевистский заговор. Как-то чех заявлял, что переплыл Ла-Манш. В Москве росло число убийств, Фокслоу выиграл Золотой кубок, а в Оксхее разверзлась земля, поглотив чей-то палисадник. Оксфорд по-прежнему видел в женщинах опасность, на собачьих бегах стали использовать электрического зайца. Превосходство англичан на Уимблдоне оказалось под вопросом, палата лордов сдавала свои позиции.

Уимзи был целиком поглощен своим опус магнум — поиском ста и одного способа спровоцировать внезапную смерть. Листки с выписками порхали по всей квартире, угрожая погрести под собой Бантера, в чьи обязанности входило разбирать их — иными словами, обращать хаос в подобие порядка. Среди них были отрывки из восточных манускриптов, описывавших процессы экстракции ядов из растительного сырья, и рассказы о страшных экспериментах, проводившихся в лабораториях Германии. Жизнь сэра Джеймса Люббока, имевшего несчастье являться близким другом лорда Питера, стала поистине невыносимой из-за бесконечных расспросов, касающихся посмертных признаков воздействия хлороформа, яда кураре, цианидов, газов и прочих диэтилсульфатметил-метанов.

— Наверняка должно быть такое вещество, которое убивает, не оставляя следов, — настаивал Уимзи в ответ на уговоры прекратить свои изыскания. — Такая нужная штука — ученым не составило бы труда изобрести ее. Она точно существует. Только почему-то ее совсем не рекламируют. А ведь реклама бы не помешала! Порошочек, который каждому может понадобиться.

— Вы не понимаете, — увещевал его сэр Джеймс Люббок, — многие яды не оставляют после себя следов. Особенно это касается растительных — их вообще очень трудно обнаружить в организме при вскрытии, если не знать, какой именно яд вы ищете. Например, если вы проверяете труп на мышьяк, то анализ не покажет наличие стрихнина. А если ищете стрихнин, то не найдете морфина. Приходится проводить серию анализов, чтобы обнаружить яд. Кроме того, существуют яды, которые вообще не поддаются анализу.

— Это я знаю, — упрямо отвечал Уимзи. — Проверял. Но как же эти яды, не поддающиеся анализу, — по каким признакам вы определяете, что убийца использовал их?

— Смотрим на симптомы. Изучаем дело целиком.

— Да, но мне нужен яд, который не дает никаких симптомов. За исключением смерти, конечно же, — если ее можно назвать симптомом. Существует ли яд, не дающий симптомов и не поддающийся определению при анализе? Нечто, что просто отправляет человека на тот свет?