Книга Забыть все - Тэми Хоуг

Мендес шел дальше в поисках Диксона. В час следственная группа соберется, и участники расскажут о том, что найдено во время поиска.

Он шел по полю, уставленному старыми автомобилями, а утренняя роса мочила его ботинки и пропитывала края брюк. У первых рядов машин собралась толпа полицейских, и сорока или пятидесяти добровольцев в поисково-спасательных ветровках. Все были напряжены, словно ожидая чего-то.

Фотографы и съемочные группы полудюжины телестанций делали репортаж о событиях, а другие репортеры, стоя перед ослепительными переносными осветительными лампами, вещали напрямую с места событий для зрителей первых утренних новостных программ в Лос-Анджелесе, Санта-Барбаре и еще бог знает где.

Джейн Томас и Стив Морган стояли в потоке яркого света с Петаль, сидевшей у ног Джейн. Диксон стоял позади съемочной группы, скрестив руки на груди. Мендес подошел к нему.

— Как видите, — говорила Джейн Томас блондинке с микрофоном, — организован наземный розыск, который в скором времени развернется в полную силу. Я призываю всех зрителей, кто может помочь, присоединиться к поисковой группе. О Карли Викерс ничего неизвестно целую неделю. Необходимо, чтобы мы сделали все возможное, чтобы найти ее.

— Как я понимаю, ваш центр назначил вознаграждение, — сказала блондинка.

— Да, Томасовский центр для женщин объявил, что любого, кто что-либо знает о местонахождении Карли или сможет помочь в поимке того, кто ее похитил, ждут десять тысяч долларов.

— Организована горячая линия…

— Как она? — тихо спросил Мендес.

— Ей лучше, когда она чем-то занята, — сказал Диксон. — Она попросила всех женщин на горячей линии помочь с организацией расклейки плакатов и доставки еды и воды для поисковиков.

Репортер представил Стива Моргана. Тот говорил о важности Томасовского центра для общества и о профессионалах — таких, как он сам, — которые не жалели своего времени и сил для центра.

— Хоть бы они не нашли там трупа девушки, — сказал Диксон.

— Вероятность обнаружения ее живой уменьшается с каждым днем, — ответил Мендес.

— Но это не невозможно. Может, Селлз — если он тот, кто нам нужен, — решил, что надо покалечь на дно, и припрятал ее до поры до времени. Может, эта девушка нравится ему больше, чем предыдущие, и он решил поберечь ее.

Мендеса это не убедило, но он промолчал.

— Селлз ничего тебе не сказал? — спросил Диксон.

— Он сказал мне пойти подальше, но, спорю, вы ожидали услышать иное.

— Какой-то кошмар, — разочарованно протянул Диксон. — Я переехал сюда, чтобы убежать от этого сумасшествия.

— Плохо бывает везде, босс.

Уже рассвело, и можно было обходиться без света. Сразу за автомобилями было зеленое поле — трава выросла, когда неделю назад здесь прошел дождь. Повсюду возвышались раскидистые дубы, которыми славилась эта местность. Живописное место, где хотелось устроить пикник, а не обнаружить труп.

— Вы говорили с Фарманом? — спросил Мендес.

— Да.

— И как?

— А как ты думаешь? — осведомился Диксон. — Отправил его просиживать штаны в офисе. Он злой, как черт. Но у меня нет выхода. Я не могу никоим образом компрометировать расследование. Когда дело дойдет до суда, я не хочу, чтобы адвокат сказал, что к расследованию у нас был привлечен один из возможных подозреваемых.

— Мы должны считать его подозреваемым?

— Нет, конечно, нет.

— Его жена связана с Томасовским центром.

Диксон посмотрел на него.

— Каким образом?

— Она секретарь в «Квин, Морган и компания».

Диксон нахмурился и помрачнел.

— Я спросил его насчет штрафа, который он выписал Карли Викерс. Говорит, что не помнит ее, поэтому ничего не сказал нам.

— Он не помнит, что остановил женщину, которую мы теперь ищем? — спросил Мендес. — Мы все таращились на ее фотографию в течение двух дней. Мы ищем десятилетнюю «шеви нова» золотого цвета. Он остановил этот самый автомобиль с этой самой женщиной за рулем — и не помнит этого?

Диксон вздохнул и потер виски.

— Я знаю. Дурацкое оправдание. Но не вижу оснований для его молчания. Фрэнк выписывает по десятку штрафов каждый день. Это часть его работы.

— За что он остановил ее?

— За езду на скорости двадцать девять миль в зоне, где разрешено двадцать пять.

— Вот осел, — сказал Мендес. Но это так похоже на Фармана — все по правилам, никаких исключений. — Какое время значится на штрафе?

— Пятнадцать тридцать восемь.

— До приема у зубного. Это хорошо.

Согласно их хронологии, Фрэнк не был последним, кто видел женщину. Хотя это маловажно. У Фармана нет судимости. Никто не подумает принять его за преступника. Единственное, что все осложняло, это факт, что отрезанный палец Лизы Уорвик принес в школу его сын.

Любой нормальный адвокат использует его, чтобы посеять зерно сомнения. А что, если паренек не подбирал палец на месте преступления? Что, если он нашел его дома, копаясь в вещах отца?

Очернять полицейских — любимое занятие адвокатов. Они найдут кого-нибудь, кто слышал пренебрежительные высказывания Фрэнка о женщинах — это нетрудно, ведь всем известно, что он закоренелый шовинист. Они изучат каждый штраф, когда-либо выписанный им, и разработают схему притеснения женщин. Они привлекут Энн Наварре и заставят ее рассказать, что, вероятно, Фрэнк избивает своего ребенка и склонен к насилию.

Мендес так и видел, как Фрэнк лупит своего сына за то, что тот прогулял уроки, но разве это неправильно? Он и сам помнит пару хороших трепок, которые ему задавали, когда он был еще мальчишкой. Может, благодаря этому у него мозги встали на место. Фарман, конечно, задира, но могли он бесчеловечно расправиться с женщиной? Это он-то, Мистер Закон? Не-ет…

Диксон вздохнул и покачал головой.

— Может, Селлз признается сегодня.

А может, свиньи начнут летать, подумал Мендес, возвращаясь к своей машине мимо свинарника.

Через час группа из шести следователей и Винс Леоне встретились в конференц-зале, который теперь преобразовался в оперативный штаб. Фотографии перевесили с маленькой доски на отдельно стоящую пробковую в одном конце комнаты. Расписание разместили на большой доске.

Мендес взял маркер и дописал в ту строку, где был указан день исчезновения Карли Викерс: 15.38 штраф от Ф. Фармана.

В графу «четверг» написал: палец Л. Уорвик у Д. Фармана.

Подошел Леоне, ткнул в запись о штрафе и вскинул брови.

— Да, — сказал Мендес. Он окинул взглядом своего наставника. — Хорошо выглядишь сегодня. Даже цвет лица изменился.