Книга Беги, если успеешь - Алексей Макеев

– Удалось в первый раз, удастся и во второй, – убежденно заявил он, стараясь поднять боевой дух своей команды. – Подумаешь, фальшивомонетчики! У них сейчас у самих поджилки трясутся.

– Может, и трясутся, конечно, – заметил на это Крячко, – но если они люк наглухо задраят, то нам это мало поможет, Лева. Пробиваться надо, пока их на борту мало. Это единственный шанс.

– Это глупость, а не шанс! – возразил Гуров. – Нам отсюда просто не выскочить. Один автоматчик нас всех положит. Ждать надо. Я надеюсь, что, когда обратно пойдем, удастся привлечь чье-нибудь внимание. Дадим очередь в иллюминатор. Хорошо бы пограничный катер подвернулся.

– Ты за все эти дни тут хотя бы один пограничный катер видел? – скептически спросил Крячко. – Я думаю, капитан этого корыта собаку съел в этом деле. Он таким маршрутом возвращаться будет, где нам ничего не светит. Встанет в какой-нибудь глухой бухте, и дней через пять мы все тут загнемся от жажды. Лучше уж, как в кино, с оружием в руках.

– А может быть, действительно попробовать договориться с Даниилом, господа? – робко подал голос Вазалевский.

Гуров посмотрел на него с сочувствием.

– У Даниила сообщница была, Юрий Леопольдович, – сказал он. – Очень умелая и хитрая женщина. Она нас с Крячко едва в скале не замуровала – заряд под водой взорвала. Они его там заранее припрятали, чтобы нам сюрприз сделать. Только сюрприз был приготовлен и для самой этой женщины. Она считала, что бомба сработает через две минуты после того, как будет включен взрыватель, а он сработал немедленно. Теперь понимаете, с кем предлагаете договариваться?

Вазалевский пристыженно замолк, а Крячко, широко раскрытыми глазами уставившись на Гурова, тихо спросил:

– Так она умерла?

– Даниил сам сказал. Похоже, не врал. Почему мы с тобой и живы остались. Бомба, видимо, снаружи припрятана была. Самсонова взрыватель включила, еще не заплыв в пещеру – понадеялась, что время есть. Впрочем, окончательный ответ на этот вопрос может дать только экспертиза, но я думаю, Даниилу было выгодно ее убрать. Слишком уж большой объем информации она сосредоточила в своей хитрой голове.

– Значит, мир ее праху, – задумчиво проговорил Крячко. – Знаешь, Лева, это была самая странная история в моей жизни. Даже сейчас я не знаю, как к ней относиться. Почему-то у меня нет на нее зла. Как думаешь, в чем тут дело?

– Дело тут простое, – ответил Гуров. – Злиться на самого себя надо. Это гораздо продуктивнее, да и мозги освежает. Ты меня извини, но твоя неожиданная доверчивость чуть обоих нас не угробила. В следующий раз, прежде чем завести курортный роман, проведи оперативную разработку объекта.

– Знаешь, если мы отсюда выберемся, я и в самом деле никогда больше не поеду на море, – грустно сказал Крячко. – Ни за какие коврижки. Не нравится мне тут.

– Это вы зря, – неожиданно улыбнулся Юрий Леопольдович. – Вы сюда просто так приезжайте – расслабиться. Сразу почувствуете разницу.

– Спасибо, я теперь у себя дома на диване расслабляться буду, – буркнул Крячко.

Гуров вдруг предостерегающе поднял руку. Снаружи возник какой-то новый звук. Оставив следить Крячко за трапом, Гуров зашел в каюту и выглянул в иллюминатор.

Ничего, кроме волн и синего неба, он отсюда видеть не мог, но звук был здесь слышнее – несомненно, это шел катер. Гуров вернулся к товарищам и объявил:

– Ну все, второй акт начинается. Кажется, они закончили с делами. Теперь мы должны быть настороже. В лоб, конечно, не попрем, но и люк заварить не дадим. Дело рискованное, тем более что патронов у нас маловато, да еще обойму про запас оставить надо, но попытаться им помешать все равно придется. Поэтому я на трап, Стас, а ты внимательно следи, чтобы сюда никто носа не сунул.

Он поднялся на несколько ступенек вверх и прислушался. С палубы донеслись голоса, скрип лебедки, лязг железа. Возня продолжалась довольно долго, а потом совсем рядом над головой Гурова застучали уверенные шаги нескольких ног. Кто-то остановился неподалеку от входа и, не рискуя заглядывать вниз, крикнул:

– Полковник, вам еще не надоело играть в героев? А у нас для вас хорошая новость – мы свои дела почти закончили… – Это был Даниил.

– Что, все фальшивки уже собрали? – насмешливо крикнул Гуров.

Даниил замолк, неприятно пораженный. Потом он продолжил уже не таким жизнерадостным тоном:

– Так, значит, вы пронюхали и про этот маленький секрет? Признаться, я все-таки надеялся, что туда вы свой нос не догадались сунуть… Ну что ж, тем больше у меня оснований наказать вас за излишнее любопытство, полковник. Сейчас вернется второй катер – как раз с деньгами. На первом было оборудование. Жаль, но придется менять дислокацию. В современном мире от любопытствующих не спрячешься даже на дне моря. Одним словом, сейчас вернутся мои люди, мы выйдем в открытое море и там уже спокойно займемся вами. Потерпите еще немного.

Закончив тираду, Даниил со своими спутниками ушел на корму.

– Заботливый, сука! – сплюнул Крячко. – Прямо отец родной. Жду не дождусь, когда добрый папа нами займется!

– Хорошо хоть предупредил, – заметил Гуров, спускаясь вниз. – Другой на его месте и этого бы не сделал.

– Где же этот чертов Владислав Андреевич?! – сердито спросил Крячко. – Самое бы время ему вмешаться.

– Ну знаешь, у них своя бюрократическая машина, – сказал Гуров. – Может быть, его доводы показались начальству неубедительными. Может быть, кто-то предложил еще немного подождать. Может быть, они делают запрос по нашим с тобой персонам – не числимся ли мы в каких-нибудь черных списках? Сам знаешь, просто такие дела не делаются.

– Ты меня утешил, – мрачно заявил Крячко. – Никогда еще не было так легко на душе. Надеюсь, хотя бы к нашим похоронам он успеет?

– Он примчится, как только узнает, что его машина накрылась, – сказал Гуров. – Она же казенная. Попробуй теперь за нее отчитаться!

– Вы, господа, кажется, шутите, – горько сказал Вазалевский. – А я так понимаю, что совсем скоро нас начнут убивать. Неужели ничего нельзя сделать? У нас правовое государство, в конце концов! Как же может быть так, чтобы среди бела дня…

– Бросьте, Юрий Леопольдович! – пробурчал Крячко. – Столько лет вы пахали на отъявленных бандитов и делали вид, что все прекрасно. А они вашего друга Рештина прикончили – среди бела дня, между прочим. Хотите сказать, что не догадывались об этом? Еще как догадывались! А правовое государство – это, между прочим, граждане, для которых правовое самосознание является основополагающим! Вряд ли вас можно к таким причислить. Выходит, и жаловаться не на кого.

– Ты слишком суров к Юрию Леопольдовичу, – заметил Гуров. – Если бы не он, мы бы до сих пор с тобой сидели по отдельным клетушкам. А скорее всего, нас бы уже замуровывали в знакомой пещере.

– Ну а теперь замуруют в трюме. Разница, конечно, существенная.

– Теперь мы не дадим себя замуровать – вот в чем разница!