Книга Смерть Британии! "Царь нам дал приказ" - Михаил Ланцов

— Но зачем?

— И проведем их детальный анализ, весьма реалистично смешивая с грязью. После чего опишем события в Югославии, представив их борьбой Российской империи и блока NATO за доминирование в регионе.

— Чего вы хотите добиться этой статьей?

— Самого что ни на есть простого, — улыбнулся Александр. — Расставить все точки над i в международной прессе до начала кампании. Вы понимаете в чем дело — газета-то испанская. И информация будет подана весьма необычно. Этот эль Гаспачо даст справку не только по вооруженным силам блока, но и по России, и придет к выводу, что открытого столкновения между лондонской песочницей и Москвой не будет. Хотя бы потому, что сил у NATO не хватит быстро смять русских, а любая затяжная война ставит Британскую империю на колени, так как Тихоокеанский флот Российской империи завершит дело французов и окончательно отрежет Туманный Альбион от Индии. После чего обобщит, сведя конфликт в Югославии к небольшому противоборству на условно нейтральной территории, расписав, кто за кого и почему. И предложит делать ставки в этой партии в покер. Карты ведь будут раскрыты далеко не сразу.

— Вы думаете, этот шаг подействует? — задумчиво произнес Павел Ильич.

— Убежден. По крайней мере, после этого и последующих забавно-сатирических обзоров и аналитических заметок, которые будут стараться получить все более-менее крупные нейтральные издания из-за популярности у читателей, нашим заклятым друзьям будет намного сложнее говорить о «кровавом режиме пингвинов», который процветает под руководством Петровичей.

— О чем? О кровавом режиме пингвинов? — с удивлением переспросил Плотников.

— Это я так шучу, — усмехнулся Александр. — Или вы не заметили, что наши «заклятые друзья» стараются в прессе залить помоями те режимы, которые им неугодны? Это, в общем-то, правильно. Только работать нужно тоньше. Явная пропаганда может, в конечном счете, дать сбой и обратный эффект, выставив ее авторов болванами.

После окончания общего совещания к Александру обратился Плотников.

— Ваше Императорское Величество, позвольте…

— Да, Павел Ильич, вы что-то хотели спросить?

— А зачем мы вообще ввязываемся в эту игру? Сейчас мы скорее всего выкрутимся и ограничимся небольшой войной в Югославии, которая, впрочем, не оставит там камня на камне. Но что потом? Англичане, итальянцы и немцы начнут серьезно готовиться к войне с нами. Большой войне. Тотальной войне. Разве она нам нужна? Почему мы не можем, как и раньше, лавировать между сталкивающимися силами в Европе? Что нам мешает? Зачем вообще нам война? Принимая дела, я не раз натыкался на ситуации, которые позволяли нам предотвратить образование NATO. Кроме того, операция «Щит и меч»…[63]

— И что там?

— Мы фактически контролируем все спецслужбы Германской империи. Почему вы не хотите устроить в ней государственный переворот и взять под свое крыло?

— А вы думаете, вся остальная Европа будет смотреть на это с флегматичным презрением? — улыбнулся Александр. — Вы поймите, Павел Ильич, в Германии сейчас мощный патриотический подъем, и нам туда лучше пока не соваться. Ну, устроим мы революцию или дворцовый переворот. И что дальше? И к власти в Берлине придут новые пангерманские пассионарии, вместо тех, которых мы очень хорошо уже успели изучить и обследовать. Мы поменяем шило на мыло, потратив большие ресурсы и рискнув репутацией на мировой арене.

— Но…

— Что «но»? Вы сами мне докладывали, что наш старый друг Отто готовит смену Фридриху в лице Вильгельма, который уже сейчас горит идеями фашизма, как сухие поленья ярким пламенем. Кого мы можем в сложившихся условиях заменить в Берлине? Махнем придурковатого либерала на идейного и весьма неглупого фашиста? Спасибо, дорогой мой друг. Спасибо. Лучшего вы и не могли предложить.

— Мы можем устроить им то, что в свое время устроили англичане вашим родственникам в Санкт-Петербурге, — слегка боязливо произнес Плотников.

— И к чему это приведет?

— Мы вырежем всех Гогенцоллернов.

— А дальше?

— Дальше будет русская рулетка с непредсказуемым итогом, — пожал плечами Плотников.

— Вот именно, — улыбнулся Александр. — Мы сейчас не можем так рисковать. Фридрих хотя бы предсказуем. Кроме того, положение агента «Щит и меч» позволяет нам не только полностью контролировать ситуацию в Германской империи с точки зрения разведки, но и быть в курсе очень многих «телодвижений» их союзников по блоку.

Плотников был спокоен и задумчив.

— Именно поэтому мы занимаемся сейчас весьма спокойными и «непыльными» делами. Те же проекты «Аладдин» и «Заря». Внешне — мелочи. Однако их шаг, «направленный на стабилизацию и стандартизацию денежного обращения внутри альянса», позволяет нам потихоньку вымывать из их обращения золото и серебро. Небольшая червоточинка, но и она им вредит, а нам помогает. Да и других игр хватает. Или вы считаете, что те спекулятивные операции, которые мы вот уже пятнадцать лет производим на рынках Европы, — все тлен? Сколько получилось разорить крепких заводов? Молчите? И правильно. Нам сейчас ни к чему шумные дела. Не пришло их время. Мы сейчас вымываем кальций из их костей…

— А когда придет их время? — спокойно спросил Павел Ильич.

— Вы имеете в виду Германскую империю? — переспросил Император.

— Хотя бы. Обстановка на Балканах тоже очень сложная, но она хотя бы разрешима и не столь опасна для нас.

— Ситуация с Германией будет решена после начала Большой войны и нанесения им серьезного поражения на фронте. Вести многолетние боевые действия на истощение я не желаю, поэтому нужно будет совместить мощный, сокрушительный удар на фронте с паникой в Берлине. Нужно не просто сместить Гогенцоллернов, нужно ликвидировать в обществе всякие «ястребиные» чувства. Всему свое время. Тут главное не спешить. Это ясно?

— Вполне, — Плотников задумался. — Но NATO.

— А что NATO?

— Как получилось так, что вы допустили его создание? Ведь были хорошие шансы…

— Есть мнение, что было бы неплохо бить врага по частям. В этом есть рациональное зерно. Однако кроме собственно военной подоплеки у Большой войны есть еще очень важные, политическая и идеологическая, составляющие. Обе они сводятся к тому, что в нашем обществе до сих пор, несмотря на все усилия нашего Главного управления пропаганды, сохраняются весьма неудобные взгляды на французов и англичан. Благодаря обширной и неприятной практике многих прошлых лет, когда все уважаемые люди в России считали нормой изъясняться на французском языке и почитать все британское — лучшим в мире. Отчасти это так и есть — британская промышленность долгое время была впереди планеты всей. Но… но… — Александр задумался.